Эстетика бродяг

Пришлось отвести девиц в сторону, снять очки и показать обмотанное туловище. Они меня узнали, но это привело их в еще большее недоумение.

? Все нормально, девчонки, ? успокоил Бертран. ? Слава входит в образ, осенью будем снимать любительский фильм. Хотите и вас снимем.

? О чем фильм? ? почти поверили девочки.

? Об ослепшем трубадуре и художнике, он сошел с ума, забывая, как выглядит этот мир.

? Что вы думаете о работах Рене Магритта? Магический реализм, и правда, существует? – спрашивал я, входя в роль, и тут же вспомнил. ? А еще…

«За мной следят», ? хотел добавить я, но передумал и сказал:

? Давайте не будем терять время. Автобус завтра в семь утра. Надо проверить снаряжение, докупить чего не хватает.

? Нам бы душ принять, ? попросила Катя.

Пока ехали на квартиру отца, подружки недружелюбно глазели по сторонам и были так заносчивы, что мы отказались от первоначальной идеи ? споить их и затащить в постель. Другого плана не было. Мы пытались импровизировать, но на восьмой бутылке я отключился. Бертран до сих пор был в завязке и как соблазнитель оказался не на высоте.

Утром мы едва не опоздали на автобус. За ночь Бертран понял, что девочки не реагируют на ухаживания, шансов нет, и ехать отказался. В горы москвичек повез я один.

Первые два дня меня развлекала роль бывалого следопыта и балагура, не вызывавшая, впрочем, особого восхищения. Лагерь мы разбили в заливе Катуни, напротив небольшого каменного острова, отделявшего нас от турбазы «Катунь». Здесь было безлюдно, и я наслаждался тишиной. На третий день девицы взбунтовались.

? Жить в палатке вдали от людей это абсурд! ? заявила Катя.

? Нам здесь надоело, ? сказала Оля. – Пора увидеть что-нибудь другое.

Мне было лень сниматься с места, я только начал облагораживать стоянку. Выложил из камня костровище, выстругал лавку из бревна. За ужином я не к месту помянул сказку о том, как мужик двух генералов прокормил. Девчонки пропустили намек мимо ушей ? кормежка была за их счет. Я лишь разжигал костер, готовил еду, мыл посуду, добывал дрова и воду.

На четвертый день с утра я отправился за продуктами в магазин на ту сторону Катуни ? через подвесной мост, в трех километрах от нашей стоянки. Пока дошел, стало около полудня. Отдыхающие кучками бродили в окрестностях турбазы в поисках живописных мест и сувениров, попадая под гипноз местных жителей, карауливших их на предмет наживы. Кто предлагал безделушки, кто продукты, кто услуги ? сплавы, бани и прочие развлечения. Каждый хотел хоть немного разбогатеть. Попивая пиво, я наблюдал за ними из-под куста багульника.

Городские наваждения отпустили меня, я размышлял о природе своего безумия. Вдыхая чистый воздух, я чувствовал небывалую ясность в голове. Трость, очки и мешковатый наряд полетели в реку.

? Здесь я похороню себя прежнего, ? сказал я, обращаясь к горам. ? Если кто или что мне хочет помешать, пусть появится сразу.

? Браток, пивка бы глоток, ? услышал я за спиной

Пьяный мужик, судя по замусоленной одежке местный, на велосипеде «Салют» жадно смотрел на мою бутылку.

? Прокатишь? ? спросил я.

? Куда?

? Вниз до моста, мне за Аскат.

? А я в Анос. Наливай. Прокачу.

Я пошел и купил еще. Через полчаса, булькая животами, мы неслись с крутой извилистой горки. Трясясь на багажнике, одной рукой я держался за куртку мужика, а другой пакет с продуктами.

На крутом повороте велосипед выскочил навстречу грузовику. Пьяный в стельку обладатель «Салюта» не выглядел, как человек готовый бороться за наше спасение. Полусонный он икал и безропотно двигался навстречу смерти. Я выронил пакет и попытался вцепиться в руль. Велосипед вильнул в сторону и, исчезая в клубах пыли, шлейфом тянувшейся за грузовиком, опрокинулся с обочины вниз к реке.

? Вы живые? – подошли к нам рабочие с моста.

Повезло, что падали невысоко и не на камни, но мы все равно валялись, как два рассыпавшихся мешка с костями.

? Велосипед-то чужой, ? простонал мой невезучий попутчик. – Что ж теперь?

? Велик, вроде, почти цел, даже цепь на месте. Только руль отломился. Но руль присобачить можно, ? проговорил строитель и выдернул руль из моих цепких рук, увидев, что я тоже открыл глаза. ? На сварку сейчас тебе его пассажу.

? Присобачь, а, ? жалобно попросил мужик из Аноса.

В Анос он шатко поехал на велосипеде, с трудом держась за приваренный намертво руль. Расстались мы по-дружески. Надрав жирных макушек, я вернулся в лагерь возбужденный.

Москвички сидели у костровища и пытались добыть огонь.

? Принес чего-нибудь вкусненького? ? спросила Катя.

В ответ я вывалил к её ногам кучу малу из продуктов, травы, песка и камней. Выбрав консервы с кольцом, девчонки отсели в сторону и зашептались.

Наутро мы разошлись.

? Нам с тобой трудно, ? напоследок сказала Оля. – Ты ведешь себя как псих. Мы приехали отдыхать и природой наслаждаться.

? Эдак вы увидите только красивые картинки, ? не соглашался я. – Я хотел вам показать сакральный Алтай. Для этого нужно перенастроить сознание, пожить уединенно недельку у костра. А потом уже откроются двери восприятия, в которые не войдешь с серьезным лицом, как у вас. Это трудно объяснить, но легко понять.

? Нам в твои двери не надо, ? сказала Катя. – Мы лучше на турбазе поселимся, и будем на экскурсии ходить.

Подружки вильнули задницами и пошли заселяться в домик.

Я тоже собрал вещички, решив двигаться вверх по Чуйскому тракту к Яломану. В Усть-Семе я долго не мог поймать попутную машину и решил перекусить в кафе.

Сидя за тарелкой блеклой придорожной окрошки, я растягивал удовольствие. Было приятно наблюдать за радостным движением туристов, их счастливые беззаботные лица, глаза, устремленные вдаль, внушали уверенность, что жизнь сегодня никого не оставит без помощи и каждого приведет куда ему надо.

В нескольких метрах от террасы, где я сидел, остановился серенький побитый уазик. Только я подумал, что вид у него вполне разбойничий, чтобы меня подвезти, как оттуда выбрался Джонни. Я так растрогался его появлению, что чуть слезу не пустил. Следом из машины вывалились трое взлохмаченных субъектов, похожих на сендеристов. Они что-то вопили. Мне послышались слова из песни Джолли Роджера: «Аваст снастям! Эхей вперед! Выходим на разбой!». Но парни просто восхищались природой на трех языках: английском, немецком и испанском.

? Шалом, салют, буэнас диас, ребятки, ? подошел я знакомиться.

? О, нашелся! – обрадовался Джонни. – Беря говорит, ищите в Горном, уехал туда с москвичками.

? Если вы нашли сияющий алмазный путь, то я с вами. Кто эти парни, которым повезло встретить тебя?

? Я ? Гидо, немец, – сказал долговязый тип. ? А это мои друзья. Максимо из Испании, некоторое время назад живет в Бельгии. Лойки из Дублина. Русский язык знаю я один, потому что родился в ГДР.

Вид у парней был потрепанный. От них исходил густой дух алкоголя, у меня даже закружилась голова, вздыбились волосы и отлетела пуговица от кармана походной куртки.

На борту «уазика» вместе с флибустьерами были три женщины и ребенок. Джонни взял Марьяну, Гидо нашел на Алтае невесту ? Олю, а та позвала подружку Машу. Полугодовалый малыш на её руках сосал грудь.

? Хорошо смотритесь, ребята, ? присвистнул я. – Вы куда такие красивые?

? На Мультинские озера.