Эстетика бродяг

Кое-как собрал вещички, только чувствую, далеко не уйти. Уговорил Стёпу на глоток пива в сквере у дома. Сели, помолчали, посмотрели, как ветер листву и паутину носит. Потом вспомнили, как лет восемь назад в Белостоке вдвоем бегали за одной польской девчонкой со смешным именем Ёлка. Помолчали еще, греясь на солнце, и стали расходиться.

? Ну пока, ? сказал я.

? Пока, ? проговорил Степа. – Зря ты все-таки Дашу обидел. Теряешь форму, старик. Так дела не делаются.

? Да уж, как-то неэффективно получилось.

? Куда ты сейчас?

? Найду, где ночь провести. Потом не знаю куда.

? Удачи тебе. Не дури больше.

Так и разошлись: легко и непринужденно, как будто по пылинке с плеч стряхнули.

Сел я в метро и задумался: «А неплохо жизнь устроена. Все по полочкам. Либо ты высокоэффективный человек, либо нет. Либо знаешь себе цену и получаешь ее, либо пропадаешь ни за грош. Может, пока не поздно, тоже освоить эти семь навыков, глядишь, и заживу по-человечески. Хотя нет, толку мне от них не будет. Я везде не в своей тарелке. То я хочу жить так, то эдак… Недавно, вообще, был готов на «общее дело», хотел по совету Федорова живым воскреснуть и лететь. Да уж, живым воскреснуть и лететь ? это круто. Вот это высокоэффективно. Ох уж эти желания, желания… Бесконечные желания. Как бы вообще ничего не желать, ни о чем не жалеть. Тьфу, понесло дурака… То есть неэффективного человека, ха. Ха-ха. Не, во Юлька дает! Думал я, что она самая светлая и распрекрасная. Даже в Париж её отправил. А у нее в голове бардак похлеще моего. Спасибо Джульетт Льюис ? помогла на чистую воду вывести. Открыла глаза на жизнь. Надо же, есть всего семь правил. Кто их знает, тому и козыри. Тот и едет к морю. Вот куда я сейчас? Да практически в никуда, прокачусь до конечной и обратно. Надо Шао позвонить, переночевать-то пустят. Юлька на Кипре, Дашка на лавочке… Н-да, есть чему поучиться. Ну Юлька, а! Зачем я её тогда в Париж отправил? Не пошло ей на пользу. Вот дурак! Поеду-ка еще выпью».

Побурчал я еще немного, вспомнил, что до моей станции еще минут тридцать ехать, плюнул на переживания и уснул.

Я вошел в знакомую рюмочную на Новокузнецкой, выпил у стойки и двинулся к уборной. Крупный человек сидел в углу за столиком, уставленным закусками и водкой, и чистил в носу салфеткой. Лицо показалось знакомым. Он увидел, что я остановился и внимательно посмотрел на меня.

? Привет, Бражник! – сказал он и, прикрыв рот, отрыгнул.

Под таким именем меня мало кто знал. Только несколько собутыльников в Барнауле.

? Привет, мы знакомы?

? Немного, я из Барнаула. Земляк. В молодости видел тебя на тусовке. У Андрона в гостях, когда он еще был богом.

? А зовут тебя как?

? Максим Батарейкин.

? Смешная фамилия, вроде слышал. Или это погоняло?

? Фамилия. Отцу в детском доме досталась.

? Ты переехал сюда?

? Не, я по делам. Мне здесь не нравится. Такой ритм в жизни не по мне, быстро в пыль стирает. А ты чего такой убитый? Спешишь? А то садись, выпьем.

Вид у Батарейкина был простецкий и, выпив, я вскоре выложил ему всё на чистоту. Он кивал, не переспрашивал, только вставляя иногда замечания типа: «да, да, вот так всегда» или «ну да, а кто бы сомневался».

? Хочешь, приезжай ко мне, ? неожиданно предложил он, когда я кончил рассказ и задумался над полной рюмкой, ? я живу один. Дома бываю редко. Не бедствую. Отдохнешь.

? От чего мне отдыхать в родном Барнауле?

? От себя отдохнёшь.

? Издеваешься? Вряд ли мне стоит возвращаться туда!

? Не надо возвращаться, как ты себе это представляешь. Вернись туда, как на перекресток, с которого идёт еще одна дорога.

? Что ты несешь, Батарейкин! Какая дорога? Какой перекресток? Это же всё внутри, снаружи только стены.

Я был уже пьян.

? Ну да, да, конечно. А кто бы сомневался. Только всё равно приезжай, если негде будет жить.

? Спасибо.

Мы разошлись. Я добрел с рюкзаком до Полянки, плохо понимая, что со мной происходит. Потом вспомнил: захотел свободы ? перебраться поближе к небесам.

«Придурок ты, Славик», ? выругался я на себя и поехал на ВВЦ. Я слышал, что мои друзья по работе у староверов где-то в павильоне держат палатку.

Володя и Ира обрадовались мне, как блудному сыну. Судя по квадратам их торговой площади и ассортименту мёда, трав и настоек, кружились они, как несколько семей пчел, добывая нелегкую деньгу.

? Как Люся и Вася? Вместе? – спросил я.

? Вася твой мудак! ? завелся Володя. – Забрали мы его и Люсю от староверов, а он взял и забухал. Сначала выпрашивал деньги у нас, потом у Люськи! Когда ему перестала давать, он стал вытаскивать без спросу. Пришлось выкрасть у него паспорт и купить билет до дома. А паспорт ему отдали, когда поезд тронулся. Мы сейчас все вместе снимаем «трешку» на Свиблово.

? Можно у вас переночевать?

? Если только на одну ночь, завтра утром приезжает Иркина дочь. Подожди до вечера, там решим.

? Сейчас Люська подойдет, ? подмигнула Ира.

Тоскуя, я курил у входа и увидел Таню, подружку Воробья. Она шла мимо с черноволосым эксцентричным малым. Он что-то рассказывал и показывал, подпрыгивая и кривляясь. Глядя на него, люди неожиданно для себя останавливались, громко смеялись и испуганно прикрывали рты.

?Привет, Таня!– окликнул я. ? Как дела? Как Воробей, все еще сбивает с толку время?

? Привет! Воробей у себя дома. Мы расстались. А это клоун Эрик, он работает с Полуниным, ? остановилась Татьяна.

Она глядела сквозь меня. Клоун тоже попытался навести на меня взгляд, но промахнулся. Я понял, они под кайфом. Клоун и Таня пошли дальше.

? Пора объединяться, ? вдруг обернувшись, помахала Татьяна.

Поглядев вслед, я передумал ждать вечера на ВВЦ и позвонил Сатиновым, которых не видел полгода.

? Как поживаете? Можно у вас переночевать?

? Привет! Поживаем отлично! У нас родился сын! – радовался Андрей. ? Сейчас у нас мама гостит. Поехали с нами в гости к Юре Шеухову!

? Кто это?

? Который в Америку уезжал, ну ты вещи его в сауну себе забирал. Вспомнил?

? Ага.