Пантера 1-6. Часть первая. В плену у пространства-времени

Еще один взмах рукавом и на арену вышли четверо смарагдов с копьями – с подобными наконечниками только внутренности извлекать, цепляя их шипами, что отходили от граней. Однако и они не являлись серьезными противниками для путников, привыкших с ними сражаться чуть ли не каждый день, а то и несколько раз на дню, и побеждать. Зеленая нечисть не успела даже взметнуть «руки» для удара, как розовые лезвия с быстротой молнии опустились на кости. Копья шлепнулись о землю, смарагды подкосились в коленных суставах и повалились следом – сплочение скелетов с оружием делало их крайне уязвимыми.

Следующими на очереди оказались бромиды, затем – гинеиды, также не сумевшие воспользоваться своим мастерством, но теперь в руках землян покоились секиры, отобранные у гинеид. После вышли более или менее сохранившиеся мертвецы, на них даже одежда уцелела, в руках сжаты боевые топоры. Только пользоваться ими после смерти они явно не умели… А потому и лежали сейчас искромсанные.

С камнецами сразиться задача оказалась несколько труднее, чем со всеми остальными бойцами. Не так-то просто разрушить ходячую глыбу оживленного гранита весом, наверное, с полтонны, высотой в два метра, с неким чудовищно искаженным подобием рук, ног, пальцев на них и головой, словно камнерез вздумал создать точную копию человека, но по каким-то причинам остановил свою начатую работу. Нет ни глаз, ни ушей, ни рта, но зато пальцы цепко держат внушительных размеров булаву с коническими шипами на ударной ее части. Металл, из которого создано оружие, по цвету и блеску напоминает свинец. Такой штуковиной влегкую можно раздробить черепушку не то что человеку, а и какому-нибудь динозавру вроде тираннозавра-рекса, то бишь королевского. Пожалуй, качественным недостатком этих каменных воинов являлась неуклюжесть да медлительность.

– Вот же черт! – выругалась Наталья, испробовав гинеидскую секиру на камнеце (лишь искры разлетелись в разные стороны и мелкая каменная крошка) и едва успев откатиться назад от удара булавой (а удар получился быстрым!).

– Совсем плохо, – мрачно отозвался Зверь, испробовав весь свой оружейный арсенал впустую – лазерные лучи, удары ногами, руками и секирой. – Никакого эффекта!

Наемники и мертвецы тихонько злорадствовали, предвкушая гибель путников, Бэрайя по-прежнему оставался загадочным и непостижимым, никакие эмоции не просачивались сквозь изумрудную ткань балахона, словно он и не живым был – бесчувственной машиной, роботом, нечисть и вовсе не умела что-либо чувствовать, ощущать, думать, в конечном счете.

Камнецы неуклонно надвигались скалами на чужаков, неосознанно поигрывая своими металлическими игрушками, способными превратить живое тело в кровавый фарш. Вестники раз за разом наносили стремительные удары, не добиваясь никаких результатов. Секиры превратились в груду металлолома. Путники, то отступая, то атакуя молниеносно, усиленно пытались найти выход из создавшейся ситуации, слабые места в ожившем граните – и терпели неудачи.

– У меня есть безумная идея, – подал голос Один, отступая от медлительной громады.

– И какая же? – без всякого любопытства поинтересовалась кошка, не спуская глаз со своего камнеца.

– Нужно попробовать всем вместе опрокинуть хотя бы одного каменного дебила.

– Ага, и он, конечно же, будет лежать смирно и ждать, пока мы придумаем, как его уничтожить, а остальные постоят в сторонке, тупо наблюдая сие действо!? – съязвила Наташа.

– Зачем же? – удивился Один явной несообразительности подруги боевой. – Просто в этом положении завладеть его булавой, например, скопом вырвав оружие или секирами разрубить пальцы.

Наталья косо посмотрела на него, но ничего не сказала в ответ, лишь Зверь задумчиво пророкотал:

– А в этом есть резон! В конце концов, что нам терять? Возможно, лишь дубинкой и сумеем разрушить камнецов.

Не сговариваясь, они отбежали от камнецов, насколько позволял диаметр вражеского круга, выбрали того, что был ближе к замершему карлику-колдуну, поскольку тот двигался в наибольшем расстоянии от других троих воинов из камня, и с наскоку налетели на него. Слава богам, опрокинули, хватило сил трех человек (крыса заскочила ему на плечо в помощь и тут же спрыгнула с него). Бойцы попытались отнять булаву, но не тут-то было. Во-первых, опрокинутый на спину камнец стал упорно подниматься и вырвал из трех пар рук свое оружие, во-вторых, остальные приблизились уже на опасную дистанцию, готовясь для удара.

Кто откатом, кто прыжком – Вестники выбрались из гибельного полукольца, прихватив с собой валявшиеся на земле ротовские мечи.

– Попробуем опрокинуть еще раз, но в этот раз начнем рубить пальцы, – быстро скомандовала Наталья, обозленная до крайности предыдущей неудачей. – Мы уводим своих камнецов в одну точку кольца, Еханна в диаметрально противоположную. Поняла, Еханна? – строго вопросила Пантера и крыса опустила голову, мол все я поняла, не дура. – Начинаем!

И подростки стали бок о бок, не торопясь, отступать к черной группе бромидов-лучников, увлекая за собой ожившие глыбы серого гранита. Еханна, перепрыгивая через валяющиеся там и сям разноцветные кости скелетов, обойдя месиво из трупного мяса, деловито направилась в указанном направлении, тупой камнец послушно следовал за ней, словно ребенок за матерью, вот только таких «детишек» в природе не существует.

И путники вновь с разбегу в прыжке ногами опрокинули громаду, ведомую серой подругой, в этот раз – навзничь, и со всей дури опустили розовые лезвия на пальцы правой руки, ударяя снова и снова, мечи превратились в сплошную линию. И… о, чудо! Прежде, чем сзади бредущие камнецы вошли на расстояние удара, три пальца поднимающегося с земли каменного воина превратились в каменное крошево, два других опасно истончились, не удержали булаву, отломились под ее тяжестью.

Зверь, не ощущая оной тяжести, как самый сильный и мощный член группы, моментально ухвтился за рукоять обеими руками и опустил палицу на стопу обезоруженному убийце. Конические шипы в легкую раздробили камень, не то что не отломившись, но и не смявшись вовсе. «Нет, это точно не свинец!» – мысленно констатировал Дмитрий сей факт, мельком увидев, что его друзья как всегда отпрянули на почтительное расстояние от своих недругов, а покалеченный камнец, не удержав равновесия, второй раз грянул оземь.

Однако Хао-Шай вынужден был на некоторое время оставить его в покое, ведь его-то враг с дубинкой расставаться не намерен и уже заносил ее над собой, дабы размазать трансмутанта (то бишь нашего оборотня), как говорят сентиментальные романтики, в лепешку. Зверь низко пригнулся под просвистевший удар, проведя одновременно свой в каменную ногу. Булава послушно оаскрошила сию на половину ее толщины. Зверь резко развернулся и нанес новый сокрушительный удар наотмашь, затем еще и еще и остановился лишь тогда, когда камнец, полураздробленный, замер навсегда – булава с шипованным шаром на рукояти в буквальном смысле слова выбила всю магию из глыбы камня, сама оставшись целехонькой.

Зверь чувствовал ярость, клокотавшую в мощной груди, она заставляла его вновь и вновь атаковать проклятый камень, рушить на осколки, издавать горловое озлобленное рычание. Своим действом он поверг в некий ужас наемников и в шок – друзей, лишь Бэрайя, как и прежде, непроницаем для каких-либо чувств, словно не его бойцов крушат, только щепы во все стороны летят.

Крушение закончилось довольно быстро, Зверь зло воззрился желтыми глазами на колдуна, отвел назад дубину для молниеносного удара, хищно оскалился, обнажив не совсем человеческие изжелта-белые зубы. Он уверенно зашагал к готрельскому магу с намерением размозжить ему голову одним коротким действенным взмахом, но… Бэрайя вновь махнул рукой и вперед выступили, защищая своего хозяина, четыре настоящих человека. Наемника. Среди них – две молодые свирепые женщины, своего рода готрельские амазонки. Второй женщиной являлась Леан – она целеустремленно и кровожадно направила взгляд диких глаз на Наталью.