Потому что (не) люблю…

– О-о-о-чень! – салютнула та фужером.

– Значит, решено. Остаёмся.

Я задержал на Маринке долгий взгляд, призывая посмотреть на меня, но она словно не заметила. И вообще снова держалась нейтрально, как будто не имела ко мне никакого отношения. И я бы мог предположить, что это ревность или даже назревающий бунт… Если бы не наблюдал эту картину уже четыре месяца, и Анжелка тут явно была ни при чём.

Тогда я пригласил жену на танец. Она предсказуемо отказалась, зато тут же стала навязываться Анжелка, и несмотря на отказ, снова и снова продолжала ныть о том, что мы с ней непременно должны потанцевать.

– В память, так сказать, о днях минувших… – многозначительная пауза и хихиканье.

Я накалялся, Маринка сохраняла самурайское спокойствие. Разруливая ситуацию, Анжелку пригласил Кирей. Она отказалась, зато тут же вызвалась Маринка. Кирей в замешательстве глянул на меня… Я, естественно, кивнул. Вот такая тупая ракировочка.

– Замри, у тебя ресничка упала… – мурлыкнула Анжелка, едва они отошли от столика.

Я жёстко перехватил её протянутую к моему лицу руку.

– Какого хрена ты тут устроила?

– Оу, господин властный босс злится? Это так мило! Особенно учитывая, что он мне больше не босс! Уж я не говорю о том, что, помнится, кто-то задвигал мне о неземной любви четы Магницких, которую ничто и никогда не омрачит. – С усилием выдернула руку, потёрла запястье. – Ну что ж, теперь-то и я вижу, что вас действительно не разбить. – Ядовито улыбнулась. – У вас с этим и так полный порядок.

– Не понимаю, о чём ты.

– Хмм? – глотнув шампанского, томно протянула она. – Тогда, может, спросишь у Мистера Мускула?

Я бросил взгляд на танцующих – рука братана обнимала талию моей жены, её ладони лежали на его плечах. Оживлённо разговаривали, улыбались друг другу, глядя глаза в глаза. Всё довольно чинно, и были бы это посторонние люди – я бы даже не обратил внимания… Но это была моя жена, и я уже сто лет не видел от неё даже этого. Зато всего пару минут назад даже в этом словил прилюдный отказ. Скрутило злостью и ревностью. Осточертело всё. Просто до предела!

Наплевав на пафос обстановки, расстегнул ворот до груди и, заложив за ухо сигарету, качнулся на задних ножках стула.

– Чего ты добиваешься-то, Анжел?

– А ты не знаешь?

– Даже не догадываюсь. Я не видел тебя полгода, и с удовольствием не видел бы ещё сотню раз по столько же. Расстались мы, несмотря ни на что, максимально корректно. У тебя теперь новая жизнь в новом статусе элитной содержанки – всё как ты мечтала. Так откуда столько желчи?

– Ты обидел меня, Данила Александрович, можно сказать, в душу плюнул! Уж я не говорю о том, что почти два месяца после увольнения мне пришлось экономить даже на маникюре. Согласись, это было некрасиво с твоей стороны, ведь, несмотря ни на что, работала-то я всегда на совесть! И к тому же, я извинилась.

– Некрасиво было голой задницей на моём рабочем столе сидеть, Анжел. А всё остальное – по корпоративному уставу.

Она рассмеялась.

– Да ты просто даже не успел понять от чего отказываешься! И если бы не психанул, и дал мне шанс, тебе бы точно понравилось! И моя задница, и то, как она сидит на твоём столе, и тем более то, что ты мог бы с ней на нём делать. А хочешь, этот шанс дам тебе я? – Поддела носком туфли мою брючину, потёрлась ногой. – Я знаю, что тебе сейчас край как нужны инвестиции. Знаю, что Юрка жмётся, и мы оба знаем, что он так себе вариант, в отличие от его папани, который о металлургии даже слышать не хочет. Да? Предлагаю сделку: я уговариваю его присмотреться к твоему проекту и устраиваю вам деловую встречу. А взамен ты всё-таки трахаешь меня на том самом столе. Одного раза будет достаточно, тут ведь речь уже не о связи на постоянку. Просто дело принципа, ничего личного.

Я усмехнулся. С-сучка.

– Так нет уже того стола, Анжел! Я его сразу после твоей задницы в топку пустил. Ничего личного, просто дело принципа. А тебе ещё тогда сказал, что жене не изменяю, и с тех пор ничего не изменилось. И лучше бы тебе всё-таки добровольно свалить отсюда. Серьёзно, пойди посиди в баре, а?

Она поджала губы, пьяные глазки сверкнули злобой.

– Ты хоть понимаешь, от чего отказываешься? И ради чего? – бросила красноречивый взгляд на танцующих Маринку с Киром. – Ты ведь деловой человек, подумай, что будет если ты не найдёшь инвестора в ближайший месяц? Да весь город уже знает, что тебя поглотят! И тогда твоя ненаглядная жёнушка наверняка с удовольствием променяет тебя на Мистера Мускула. – Ядовито ухмыльнулась. – Если не уже. А то что-то она к тебе как-то не очень. Или, скажешь, мне показалось?

И в тот момент, когда я уже представил, как мои пальцы сжимаются на её шее, из випки, озабоченно прижимая телефон плечом к уху, вышел Хачатурян – главный архитектор города. Следом братья Лебедевы – москвичи, основные арендаторы едва-ли не всего побережья Волги южной части города. Немного погодя показался ещё какой-то смутно знакомый тип, кажется, кто-то из нынешней политической элиты местного пошиба. И только после этого, спустя ещё минут пять, вышел и сам Горовец в компании секретаря.

– У тебя есть ещё пара секунд, чтобы одуматься, – достала Анжелка из сумочки помаду. – На свете ведь нет ничего хуже обиженной женщины, странно, что ты этого ещё не понял.

Я решительно встал и двинулся наперерез Горовцу. Увидев меня, он на ходу договаривая что-то секретарю, замедлил шаг.

– Дмитрий Николаевич, – сразу перешёл я к делу, – раз уж мы тут так удачно встретились, может, уделите мне пять-десять минут? Я думаю, что на этот раз вы точно заинтересуетесь.

– Железо? – так же сходу перешёл к делу и он. – Ну нет, Данила Саныч, ну я тебе сотню раз уже говорил, что не моё это. Не то что тема плохая, не то, что не выгодно – а просто не лежит у меня к этому, ты же знаешь.

– Здесь речь уже не о металлургии в узком смысле, а скорее о вертикальной интеграции отрасли в целом. На региональном уровне, с заделом на расширение, конечно. В двух словах сложно объяснить, дайте мне десять минут.

Он остановился.

– Так ты действительно на холдинг замахиваешься? Серьёзная заявка.

– У меня всегда всё серьёзно, вы же знаете.

– Значит так, – глянул Горовец на часы, – сейчас я уже не настроен, у меня голова кругом от Лебедевых. Ты, кстати, слыхал, что они затеяли? Элитный жилищный комплекс на Волге. Вот это мне интересно, тут и оборотность, и срочность совсем другие. Они, кстати, тот участок, что сразу за твоим Центром приглядывают. Берег, правда, обрывистый, но тем интереснее задача. А железо, это…

– Десять минут. Перспективы очень широкие, вы оцените.

– Вот проныра, а! – притягивая к себе подошедшую Анжелку, усмехнулся Горовец. – Молодой, да хваткий, Юрке бы моему такие яйца! Ладно, давай так, сейчас точно нет, а вот послезавтра, в двенадцать, жду звонка. Там определимся со встречей.

– Спасибо, Дмитрий Николаевич!

– Пока не за что. Звони.

Ударили по рукам и разошлись. Выходя из зала, Анжелка обернулась, и если бы вместо волос у неё росли змеи, они бы угрожающе шипели, точно.

Когда вернулся за столик, там сидел только Кир.

– Маринка где?

– В туалете.

– Ладно, я курить.

– Я с тобой.

Это было ни к чему, но куда деваться. Теперь, когда Владька в больнице, ещё пять-десять минут отсрочки звонка погоды не играли.

– Краля эта, – после недолгого молчания, мотнул Кирей головой на выход, – это то, о чём я думаю?

– А что, прям так очевидно?

– Само на ум приходит.

– Херово.