Я поцеловала ледяную шею.
– Я знаю, как сильно я люблю тебя, – ответила я.
– Ты сравниваешь одно маленькое деревце с целым лесом… – Эдвард поцеловал меня в макушку и вздохнул. – Никаких оборотней.
– Не пойдет. Я должна повидаться с Джейком.
– Тогда мне придется тебе помешать.
В его голосе прозвучала несокрушимая уверенность.
Я не сомневалась, что уверенность полностью обоснована.
– Это мы еще посмотрим, – не сдавалась я. – Он по-прежнему мой друг.
Записка Джейка внезапно стала оттягивать карман. Мне даже послышался голос Джейка: он будто соглашался с Эдвардом, чего в реальности ждать не приходится.
«Это ничего не меняет. Извини».
Глава вторая
Уловка
После испанского я шла в столовую в необычно приподнятом настроении – и не только потому, что держала за руку лучшего человека на свете, хотя и это, конечно, тоже.
Может, дело было в том, что я «отсидела свой срок» и опять вышла на свободу.
А может, дело вовсе даже не во мне: просто во всей школе царила атмосфера свободы. Учебный год заканчивался, и в воздухе чувствовалось возбуждение – особенно в выпускном классе.
Все говорило о том, что до свободы рукой подать: плакаты, сплошь покрывшие стены столовой; разноцветные объявления, не вмещающиеся в мусорные баки; яркие рекламные брошюрки; зловещие объявления о выпускном бале, украшенные розовыми венками. Большой бал должен состояться в следующие выходные, но Эдвард железно пообещал, что мне это не грозит. В конце концов, эту часть человеческой жизни я уже попробовала.
Нет, все же именно ощущение личной свободы так кружит голову. Окончание учебного года радует меня вовсе не так сильно, как остальных. Вообще-то, стоит об этом подумать, и я начинаю нервничать до тошноты. Уж лучше не думать.
Но куда же денешься от разговоров о выпускном?
– А вы разослали извещения? – поинтересовалась Анжела, когда мы с Эдвардом сели за наш столик.
Анжела собрала каштановые волосы в неряшливый хвостик, глаза у нее нервно поблескивали.
Элис и Бен сидели по обе стороны от Анжелы. Бен зачарованно уставился в комикс – даже очки сползли на кончик тонкого носа. Элис осмотрела мой невзрачный наряд – джинсы и футболка – с таким видом, что мне стало неловко. Наверное, планирует очередное превращение Золушки в принцессу. Я вздохнула. Элис все никак не смирится с моим безразличием к моде. Дай ей волю, и она будет переодевать меня каждый день – а то и несколько раз в день, – как какую-нибудь куклу-переростка.
– Нет, – ответила я на вопрос Анжелы. – Кому посылать-то? Рене и так знает о выпускном, а больше и некому.
– А ты, Элис?
Элис улыбнулась.
– Уже все разослала.
– Везет, – вздохнула Анжела. – А у моей матушки полно родственников, и она хочет, чтобы я им всем от руки написала. У меня рука отвалится!.. Больше тянуть нельзя, и я заранее в ужасе.
– Давай помогу, – предложила я. – Правда, пишу я, как курица лапой.
Чарли будет в восторге. Краем глаза я заметила улыбку Эдварда. Ему тоже наверняка понравилась эта идея: можно выполнить условия Чарли, не связываясь с оборотнями.
У Анжелы гора с плеч свалилась.
– Ой, спасибо огромное! Я могу прийти к тебе, когда скажешь.
– Лучше уж я к тебе: надоело дома сидеть. Вчера Чарли меня на волю выпустил, – ухмыльнулась я, сообщая хорошие новости.
– Правда? – В добродушных карих глазах Анжелы загорелся восторг. – Ты вроде говорила, что у тебя пожизненное заключение.
– Ну!.. Я-то думала, что сидеть мне дома, по крайней мере, до самого выпускного.
– Белла, здорово! Надо это отпраздновать.
– Категорически «за»!
– Что бы нам такое вытворить? – Элис с воодушевлением прикидывала про себя разные возможности.
Для меня ее идеи обычно слишком сногсшибательны. По глазам видно, что и в этот раз затевается нечто грандиозное.
– Элис, что бы ты ни придумала, я боюсь, это выходит за границы дозволенного Чарли.
– Если ты свободна, то какие могут быть границы?
– Ну, хотя бы границы континентальной части США.
Анжела с Беном расхохотались, а Элис недовольно поморщилась.
– Так чем мы займемся вечером? – не отставала она.
– Ничем. Давай дадим Чарли пару дней, надо убедиться, что он не шутил. К тому же завтра все равно в школу.
– Тогда отпразднуем на выходных! – Энтузиазм Элис ничем не уймешь!
– Обязательно, – пообещала я, надеясь ее утихомирить.
Я знала, что не соглашусь ни на какие дурацкие выходки. С Чарли лучше быть поосторожнее: пусть оценит мое благоразумие, прежде чем я попрошу разрешить мне что-нибудь этакое.
Анжела и Элис начали обсуждать варианты. Бен отложил комикс и присоединился к ним. Я перестала слушать, о чем они разговаривают. Надо же, а свобода меня не очень-то радует.
Мои друзья обсуждали планы поездки в Порт-Анжелес или, может быть, в Хоквиам, а меня грызло недовольство, причина которого лежала на поверхности: с тех пор как я попрощалась с Джейкобом Блэком в лесу возле моего дома, из головы не выходила одна картинка. Словно назойливый будильник, заведенный звонить каждые полчаса, она врывалась в мысли. Искаженное от боли лицо Джейка. Таким я видела его в последний раз.
Когда лицо Джейка вновь встало перед глазами, я поняла причину своего недовольства: моя свобода ограничена. Конечно, я могу поехать, куда вздумается – кроме Ла-Пуш; могу делать все, что угодно – только не видеться с Джейком.
Я хмуро уставилась в стол. Наверняка ведь есть какой-то компромисс!