Моя душа жива опять

– Охренеть, слов нет. Добрая душа, психушкой помочь решила, – остановить Аню было невозможно.

– Все, успокойся, если бы не завела этот разговор, я бы в ответ ничего не говорила. Я, вообще, о другом хотела с тобой поговорить. Выручи нас с Костей. Нам в эти выходные надо съездить в Питер. Там встречаются его одноклассники. Ну, пожалуйста, – сложив ладошки, начала умолять Наталья. – Возьмешь девочек, и поживешь у нас два дня.

– Хорошо, – глотнув кофе, согласилась Анна. Почему бы не сменить обстановку. Да, и мать развеется без них.

– Спасибо, дорогая, – вскочила со стула Наталья и кинулась ее обнимать. – Прости еще раз.

С Натальей Пановой Аня познакомилась два года назад, когда устроилась в банк экономистом в кредитный отдел по работе с юриками, то есть, с юридическими лицами. Наталья уже тогда работала с физиками – физическими лицами. На должность с юриками ее не тянуло, хотя и зарплата была выше, и ответственности больше. Работала она от части, чтобы не сидеть дома. Муж ее работал начальником отдела IT в Главгосэкспертиза России. Достаток позволил бы ей бездельничать. Но салоны красоты, шопинг было не для нее. Наталье, хоть и на булавки, хотелось иметь свои средства. Да, и чтобы не деградировать, объяснила она Ане. На работу она приходила, как будто на светский прием. В первое время Аня, вечно забывающая даже губы подкрасить, стеснялась ее такую, как будто из салона красоты на работу пришла. Среднего роста, стройная, с длинными волосами пепельного оттенка, в стильной одежде, выглядящая в свои 32 года, только, на 25, она смотрелась за своим столом, как модель, заглянувшая к ним по ошибке. Клиенты так и думали порой, что она просто в ожидании сотрудника сидит в отделе. По ее виду можно было бы сказать, что она только себя любимую обожает, но Наталья была очень доброжелательная по отношению к ней. Аня, иногда думала, что если бы у нее все было хорошо, так как у Натальи – муж добропорядочный семьянин, послушные детки, то она тоже всегда была бы с улыбкой на лице.

Наталья, с мужем Константином и сыновьями, жила в шикарной 4 комнатной квартире в жилищном комплексе Дом в Сокольниках в пятнадцати минутах езды от дома матери Ани. Сыновья Натальи – Павел десяти лет, Илья одиннадцати – мальчики-погодки выглядели, как двойняшки. Анна не впервые оставалась с ними. Ребята хлопот не доставляли. Всегда занятые своими интересами, для них требовалась только еда и соблюдение режима дня. Вот ее девочки, им в подметки не годились. Всегда активные, за ними нужен был глаз да глаз в выходные дни. Успокаивало их только чтение вслух и рисование. Чтобы не разгромили беготней квартиру Натальи, приходилось для них тащить с собой книги, краски, альбомы. С мальчиками у девочек дружба была фронтовая. Малявки против серьезных пацанов с переменным перемирием. Анна обычно выступала посредником в их боях, иначе соседи несмотря на хорошую шумоизоляцию, не выдержали бы и вызвали милицию.

В пятницу поздно вечером после активных действий обоих противников, соскучились ребятки, Анна, которой – не раз пришлось вмешиваться в их сражение, как убитая, свалилась спать. Когда она открыла глаза, солнце было яркое. На кухне шли очередные баталии между мальчиками и девочками. Остро волновала противников проблема, кто ближе сядет к окну, там было прохладнее. Павел и Илья старались перекричать Карину с Ксенией. Стулья шаркали по полу, раздался звон чашки на полу. Аня подскочила и, удивленная, стала озираться. Но удивление было не тому, что вытворяли дети, а то что она проспала всю ночь без сна и время уже 9 часов утра. Никита ей не снился.

Вся суббота ушла на мысли "почему", и поэтому Анна все дела делала на автомате. Но к вечеру начала ругать себя, что снится или не снится Никита, она все равно думает о нем. Избавилась, значит радуйся.

Вечером позвонила Наталья, сказала, что вернутся в воскресенье после обеда. Поинтересовалась, живая ли она?

– А за детей, что не спросишь, – рассмеялась Аня.

– Что им сделается,– удивленно протянула Наталья. – Я смотрю ты в настроении.

– Да, представляешь, – возбужденно заговорила Аня, – мне этой ночью не снился Никита.

– Поздравляю, – воскликнула подруга. – Ну, слава Богу.

– Да, я тоже думаю, что свечки помогли, – светилась Аня.

Утром следующего дня ее снова разбудили голоса детей. Она открыла глаза, поводила ими в разные стороны. Господи, она снова проспала всю ночь без сна. Неужели наваждение прошло? Какое счастье!!! Ей перестал снится Никита!!! Церковь, точно, помогла.

Глава 6. Кирилл

10 дней без Аллы пролетели, как один день. Работа, несмотря на рану, приносила удовольствие. Продажи в магазинах были стабильными. Ювелирные фабрики радовали новыми изделиями. В интернет-магазине продажи увеличились.

Алла вернулась с Кипра в отличном настроении. Выглядела супер. Белые длинные волосы оттеняли южный загар ее лица, а белый сарафан на тонких бретелях – шоколадную шелковую кожу плеч.

Кирилл в честь ее приезда вечером устроил ужин. Сам заказал меню в ресторане, не забыл во время выехать с работы. Даже ее губы пирожки не раздражали его, вот что значит, отдохнул тоже. Рана на руке не болела, поэтому вечер прошел в непринужденной обстановке. Больше говорила Алла, рассказывала о своей поездке, демонстрируя загар и на длинных стройных ногах. Кирилл, время от времени вставлял реплики, но больше думал, как попасть в кровать. Давно не было секса. Что, что, а Алла была отличная партнерша в постели. После получаса разговора, с поеданием ужина, не удержался, полез обниматься. Алла, и в этот раз, не разочаровала. Обслужила по полной программе.

– Мне надо к матери съездить, навестить ее, – сказал он Алле, когда уже засыпали. – Рана затянулась, так что она ничего не заметит. Но завтра напряженный день, вернусь поздно домой. Послезавтра поеду. Так что, найди, чем заняться в эти дни.

– Хорошо, – улыбнулась Алла. – У меня тоже много дел. Надо с девочками встретиться, пообщаться. Узнать, что новенького в Москве произошло.

"Ну, да, – ухмыльнулся про себя Кирилл, – новенького. Кто с кем спать начал, кто кого бросил".

К матери Кирилл смог выбраться не раньше 9 вечера. Она жила на другом краю Москвы. Но обещал и надо ехать. Расстроится, если не приедешь, давно не виделись. Да и про бизнес, ей всегда интересно послушать. В свои 65 лет Антонина Андреевна все так же хотела быть в курсе дел компании. В офис не ездила, для этого у них были личные встречи с сыном.

До дома матери надо было добираться час с лишним от его офиса. По дороге, в наступившей темноте, решил остаться у нее заночевать. Володю сразу предупредил, чтобы забрал его утром, не позднее 7.30. Подъезжая к дому матери, пришлось остановиться. Въезд во двор перекрыла машина "Скорой помощи".

– Ладно, прогуляюсь, – сказал Кирилл, и, прихватив здоровой рукой портфель, пакет с гостинцами для матери, а раненной – букет цветов, вышел из машины.

Двор был почти безлюден. Добравшись до подъезда, поставил пакет с продуктами под ноги. Перехватил в больную руку портфель, чтобы с его заднего карманчика достать подъездные ключи, и услышал:

– Мужик, дай закурить.

Кирилл с удивлением оглянулся. Такая фраза, обычно, коронный пароль для гопников. И получил удар в лицо. Потекла кровь из носа. Он успел дать одному ответку, второй в это время ударил его по печени, а третий по колену. Кирилл рухнул на колени и упал головой на бетонный пол. Голова от удара зашумела. Он понял, что отключается. Успел услышать:

– Хватай, тащим его отсюда.

Он попытался воспротивиться, и получил новый удар в лицо и отключился.

Стон. Он услышал этот стон и с трудом почему-то открыл глаза. Взгляд выхватил крашеную стену в синий цвет, шерстяное одеяло на нем. Понял, что стон раздался из его груди. Попытался крикнуть:

– Эй! – Но рот не открывался.

Очень хотелось пить. Пошевелил ногами, руками. С трудом, но работают. Только тело почему-то все болит. Попытался осмыслить, где он находится. Это была большая комната, освещенная дневным светом, лившимся из окон. Потолок и полстены заштукатуренные и покрашенные в белый цвет. Сам он лежал на узкой кровати, панцирной. Очень чувствителен был пролежень на матрасе. Тут он услышал голоса людей, они входили в комнату, и Кирилл попытался сесть.

– Стой, стой. Нельзя тебе, – сказал ему мужской голос и надавил на плечи. – Димон, зови сестру, скажи, коматозник очнулся.

Глаза Кирилла широко распахнулись бы от удивления, но почему-то на мир он смотрел будто через щелки. Где он? И снова закрыл.

Стукнула дверь раз. Стукнула два. К нему приблизились быстрые шаги. Тронули за плечо.

– Мужчина, вы слышите меня? – прозвучал женский голос.

Кирилл открыл глаза. Перед ним стояла женщина лет 40-45. Пышечка в белом халате, в белой шапочке, с яркой красной помадой на губах. Он простонал:

– Пить.

– Ну, слава Богу, – вздохнула медсестра.

В течении пары секунд ему поднесли воду. Выпив полкружки, он спросил:

– Где я?

– В больнице, – ответила она ему. – Вы помните, кто вы?

– Я, Ки…, -начал говорить он и замолчал. В его голове защелкали мысли. Подъезд матери, попросили закурить, удар. – Что со мной?

– Вас доставили в больницу без сознания, раздетого, избитого, без документов.

У Кирилла перед глазами возник его офис. Николай, возмущенно спрашивающий его, а ты не думаешь, что это был заказ? И тут у Кирилла появилось чувство паники. Его хотят убить. "Кому верить? – возник в его голове вопрос. – Но если я здесь и живой, значит, тут меня точно не убивают".

Он усиленно разглядывал, стоящих вокруг людей – медсестру и, видимо его соседей по палате, двух мужчин, и молчал.

– Мужчина, вы помните свое имя? – медсестра снова задала вопрос.

– Нет, – сказал Кирилл и закрыл глаза.

Раздалось шарканье ног, народ расходился. На его плечо снова легла рука. По ощущениям женская.