Я буду всегда с тобой

– Давно пора, – согласилась соседка, – а то кожа да кости и больной взгляд.

Проницательности старым людям не занимать, мелькнуло в мыслях Антона.

– Но ничего, ты здесь у нас поправишься в раз. Молочко деревенское, сметана, свежий воздух, лучшие лекари от всех болезней. Ой, что мы тут стоим, пошли ко мне в дом.

– Спасибо, тетя Агафья. Можно я к себе в начале загляну?

– А что же нет. Там у тебя чисто. За твои деньги я старалась, чтобы порядок был постоянно.

Лишь только он переступил порог дома, потянулся и остальной деревенский люд, прослышанный мгновенно о его приезде.

Глава 6. Алена

– Мама, ты не видела Элинку? – спросил Семен Алену, выходившую из сарая с ведром свежего надоенного молока.

– Нет. Возле меня, ее давно уже нет. Неужели опять на улицу умчалась. Беги, поищи ее, а то уже ночь на дворе, забредет куда-нибудь и начнет реветь со страху.

Трехлетняя Элинка в этом году не давала покоя ни матери, ни брату своим любопытством. Если она не доставала их вопросами и своей неуемностью во дворе или дома, то исчезала куда-нибудь, так что ее потом приходилось разыскивать, а, найдя, читать сотый раз мораль о том, что маленьким девочкам нельзя ходить одной, вокруг ходят плохие дяди.

Семен вышел за калитку и, оглянувшись в поисках сестры, присвистнул. Алена, поднимавшаяся на крыльцо, оглянулась и воскликнула с досадой:

– Ну, что там еще?

– Ничего себе! Вот это да! Клево!

– Да, говори скорее, что там случилось, – раздраженно прикрикнула на него Алена.

– Это «Вольво».

– Ох, боже мой! Ты что машин не видел? – Но, поставив ведро на крыльцо, Алена решила присоединиться к нему, чтобы удовлетворить и свое любопытство, в деревню иномарки редко заезжали.

– Но не рядом же с нашим домом, – объяснил Семен матери, выглядывавший поверх забора на улицу.

– Ты ребенка уже нашел? – отчитала она его.

– А чего ее искать, где все, там и она наверно, – он лениво махнул в сторону соседского дома.

– Не поняла, а что там люди делают? Он ведь лет пять уже стоит пустой. На продажу выставили что ли?

– А он, видно, уже с часа два, как подъехал, – задумчиво проговорил Семен.

– Тебе-то откуда это знать, если только что увидел машину.

– Ты смотри, сколько народу во двор набилось!

– Тоже мне Шерлок Холмс. Ладно, хватит разевать рот, иди, поищи Элинку. А то темно уже становится.

– Ну, конечно, – радостно воскликнул сын и понесся в соседний двор.

– Вот, черт, принесло кого-то, – посетовала Алена.

Дом соседей стоял к ним торцом через огород, и поэтому она не могла заметить, что туда кто-то подъехал. Ей, конечно, интересно знать, кого туда принесло на ночь глядя, но становится еще одной откровенно любопытствующей, ей не хотелось. Она оперлась на забор в ожидании детей, напряженно прислушиваясь к звукам на улице.

Они с Михаилом переехали в деревню, когда уже баба Лида, жившая в соседнем доме, умерла. За ним за денежную плату от Антона Звонарева, внука бабы Лиды, присматривала тетя Агафья. Многие в то время ей сильно завидовали из-за этого, потому что Антон высылал ей в полгода раз приличную для пенсионерки сумму денег. В прошлом году деревня была шокирована еще одним поступком Антона. Летом председатель колхоза заявил односельчанам, о том, что хватит жить им по старинке. Это вылилось в акцию «Приведи свой дом в порядок», и «Даешь хорошую дорогу в деревне». Тетя Агафья решилась написать Антону, чтобы он выслал деньги на внешний ремонт дома. Ответ не заставил себя ждать, и она получила перевод денег на такую сумму, что на них можно было выстроить новый дом. В начале тетя Агафья растерялась, но потом развернула такую деятельность, отчего деревня гудела до сих пор. Наняв бригаду мужиков в деревне и пригрозив, что если только увидит хоть одного пьяного или услышит запах спиртного, то тут же уволит, она вместе с бригадиром съездила в город и закупила материалы для ремонта дома Звонарева. К концу осени дом выглядел, как картинка, с новой крышей, новыми наличниками и обшивкой. Внутри дома, тетя Агафья тоже кое-что подновила. Посовещавшись с Аленой, как с главным бухгалтером колхоза, она выписала и себе деньги, о чем свидетельствовал бланк выдачи зарплаты, как главному распорядителю строительства. Да, весело было в прошлом году. Кто бы мог подумать, что семидесятилетняя женщина будет командовать мужиками, и попробуй ее ослушайся, лишились бы приличных денег.

– Ну, что ты ревешь, – услышала Алена сквозь размышления голос сына. – Завтра еще пойдешь. Дядя никуда не уедет от тебя.

– Какой еще там дядя объявился? – со смутным предчувствием надвигающегося в ее жизни чего-то нехорошего, сдержанно спросила Алена, открывая калитку.

– Да, там этот хозяин приехал, который в прошлом году бешеные бабки бабе Агафье прислал, – восхищенно проговорил пятнадцатилетний Семен, переходя на уличный сленг.

Алена потянувшая к себе с рук Семена плачущую Элину, чуть не выпустила ее.

– Что? – сумела она выдавить, и прижала к себе крепко дочь, затрясшими от волнения руками.

– Мам, ну ты как глухая. Дядя Антон приехал. Говорит, что надолго. Мол, хочет от города отдохнуть. Спросил и про тебя, когда узнал, чей я сын. Представляешь, Элинка у него на коленях сидела, когда я в дом вошел. Во, дает сестренка! Но я думаю, что это она по папе скучает, вот и уцепилась за него, – сказал Семен с большим возбуждением, видимо Звонарев, своим достатком вызвал у простого деревенского мальчишки огромное восхищение.

Алена, похолодевшая от такого известия, слушала сына, еле сдерживая бешенство, но на его психологическое резюме о сестре, не стерпела и взвизгнула.

– Какой он тебе дядя Антон? Нашел родного дядьку. Чтобы я больше твоей ноги в доме его не видела, и присматривай за сестрой, чтобы и она туда не шлялась, – заорала она на сына. Резко скинув с ног калоши на ступеньках крыльца, она стремительно забежала в дом, таща под мышкой орущую от недовольства Элинку с грязными сапожками на ногах.

Семен, изумленный ее поведением, так и застыл, недоуменно глядя ей вслед.

– Что за шум, а драки нет? – услышал он за спиной веселый голос тети Тани, – снова мать чихвостит тебя ни за что?

Семен посмотрел на нее и, натянуто улыбаясь, сказал:

– Здрасьте, теть Тань. Элинка что-то раскапризничалась.

– Да, что ты, – разлохматив его волосы, усмехнулась она, – с каких пор ты перестал ее успокаивать?

Семен решил за благо смолчать, не то после посыпалась бы еще куча вопросов от крестной.

– Ну, ну, – сказала тетя Таня, поднимаясь по ступенькам крыльца.

Алена в тихом бешенстве резкими движениями снимала с рыдающей дочери платье. «Урод, ублюдок, он все-таки посмел через шестнадцать лет снова появится в моей жизни».

– Замолчи, не то надаю по заднице, – закричала она на хнычущую дочь. Та испугавшись окрика матери, зарыдала еще громче и истеричней.

– Ничего себе, кажется, наша снежная королева ожила, – услышала она язвительный голос подруги позади.

– Что случилось? – раздражительно спросила Алена ее.

– У меня ничего страшного, отчего можно было бы кричать на ребенка, – с сарказмом ответила она. – А вот что с тобой случилось подружка? Во дворе Семка стоит, будто кирпичом пришибленный, здесь Элинка орет, как будто ее убивают. Так что произошло в датском королевстве?

– Ничего такого, что тебе стоило бы знать.

– Ну, конечно, о чем я и говорю. Всего лишь объявился сосед, но у тебя вид, как будто по соседству поселился Дракула.