Котобар «Депрессняк»

– Уши забыла, – сосредоточенно проговорила будущая коллега, рисуя себе усы перед зеркалом. Закончив, она довольно осмотрела результат и, покосившись на меня, произнесла: – М-да, как-то порнографичненько на тебе все это смотрится. Но что поделать, форма есть форма.

Усы она мне нарисовала ловко и буквально в несколько штрихов, окончательно превратив меня в анимешную девочку-кису. Я бы даже улыбнулась собственному отражению, если бы не вопрос Линды:

– Портативным пылесосом пользоваться умеешь? – деловито уточнила она, вытаскивая из шкафа ручной агрегат. – Напоминаю, главное чистота и гигиена. Поэтому сегодня с этой замечательной бесшумной машинкой будешь ходить ты.

– Как скажешь, – воодушевленно кивнула я, мысленно рассуждая, что с пылесосом я как раз справлюсь в совершенстве.

– Молодец, рвение налицо. Главное, не перестарайся.

* * *

Несмотря на то, с какой скоростью меня подхватило бурное течение новой работы, спустя какое-то время я все же смогла вынырнуть, жадно хватануть ртом несколько глотков воздуха и немного осмотреться.

В общем и целом, мне в “Депрессии” понравилось. Вкус владельца сквозил даже в мелочах. Залы выдержаны со сдержанной элегантностью, а самым настоящим произведением искусства была барная стойка, которая задавала стиль и остальному помещению. Огромная, из массива красного дерева, что благородно переливалось под светом низких люстр, спускающихся на цепях из-под высоких сводов.

И коты. Много котов. ОЧЕНЬ много котов, которые бегали под ногами, валялись на столах, стульях, диванах, и даже на барной стойке их лежало пять штук. Тони время от времени отодвигал в сторонку чьи-то мохнатые лапы или хвосты, чтобы не мешали работать, но делал это с таким непринужденным изяществом, что сразу становилось понятно: практика колоссальная.

Мне было бы привычнее называть подобное место традиционно по-английски “паб”, но все работники упорно продолжали настаивать на более европейском “бар”.

Изначально пустынное заведение понемногу наполнялся посетителями и тихим гомоном голосов, ну, а мне доверили не только пылесос, но и простейшие задачи:

– Сходи прими заказ, – шепнула нагруженная подносом Линда, ловко лавируя между многочисленными столиками и умудряясь не наступать на котов, шныряющих вокруг.

– Уже? – тихо охнула я, не готовая к столь быстрому взаимодействию с клиентами.

– На тебе тридцатый и тридцать третий столик, – девушка кивнула в сторону оккупированных мужчинами мест. Джентльмены в данный момент как раз закончили изучать меню и чесать котов и, судя по всему, были готовы озвучить свои пожелания. – Вперед, Маргарет! И да прибудут с тобой чаевые!

Она убежала, не позволив мне не то что возразить, но и хоть что-то уточнить.

– Держи, – бармен ободряюще подмигнул и передал мне через стойку блокнот и карандаш.

Я вздохнула, поправила чуть покосившиеся уши и двинулась вперед. Навстречу чаевым! Линда однозначно умеет мотивировать!

Глава 2

В целом все оказалось не так страшно, как можно было посчитать в начале. Но несмотря на небольшую в общем-то нагрузку, к концу вечера у меня ныла поясница, болели ноги и отваливались руки. Воспользовавшись минутным перерывом, я прислонилась к стене напротив входа, давая отдых гудящим конечностям. В этот момент двери распахнулись, впуская в зал уличный шум, свет фонарей и… высокого, спортивного брюнета в коже.

Мужчина расслабленно сбежал по ступеням, передвигаясь с грацией огромного кота, и махнул рукой бармену со словами:

– Привет, Тони. Как вечерок?

– Здравствуйте, Джон, – доброжелательно улыбнулся в ответ он и пожал плечами. – Чуть спокойнее, чем обычно.

Я в который раз поразилась тому, как легко и панибратски общается часть визитеров с работниками. Словно они сюда каждую пятницу ходят и вообще едва ли не живут. Хотя… это же бар. Это же англичане. Культура пивных заведений тут возведена в культ, и эти места посещают по любым мало-мальски значимым поводам. Это у моего русского отца она не прижилась, так как он не любил алкоголь вопреки распространенному мнению о нашей нации.

В этот момент взгляд незнакомца, с ленцой скользящий по помещению, остановился на мне, и мужчина слегка изогнул бровь. А после с меня, судя по ухмылке и горящему взору, стянули платье, внимательно изучили все, что под ним, и признали годной к употреблению.

– Оп-па, какая прелесть, – он за несколько мгновений преодолел разделяющее нас расстояние, но… прошел мимо, опустившись за столик в метре от меня, и сгреб в охапку тихо мявкнувшую белую кошку, что беспечно валялась поперек круглого стола. – Принеси американо, прелесть.

Я потрясла головой и на подгибающихся ногах рванула за заказом.

– Американо? – Тони продемонстрировал осведомленность о вкусах постоянного клиента, подходя к кофемашине.

Идти обратно к наглому как невесть кто Джону не хотелось, но, к сожалению, остальные официантки были заняты. Внимание мужчины я ощущала даже спиной, и лопатки покалывало от его пристального взгляда.

Так сложилось, что за двадцать лет своей жизни я ни разу не сталкивалась с таким ярким мужским интересом. Меня никогда настолько явно не желали. И это было, конечно, волнительно, приятно для женского самолюбия, но непривычно до взрыва мозга. А для моего серого вещества и так сегодня было слишком много новой информации.

Наконец, мне подали поднос с кофе, и самостоятельно поставив рядом сахарницу и положив приборы, я, сосредоточенно глядя прямо перед собой, отправилась к мистеру Наглость.

Еще в детстве мама рассказала мне о законе Мерфи, который гласит, что если что-то может пойти не так, то оно обязательно это сделает. Данная теорема доказывала саму себя всю мою жизнь, и наверняка не стоило забывать про нее и сегодняшним вечером.

Все шло настолько хорошо, что следовало насторожиться. Меня приняли на испытательный срок, коты были ласковыми, начальство не таким уж и страшным, коллеги отзывчивыми, а чаевые щедрыми.

Закон Мерфи подстерегал меня на подступах к сидящему в углу господину, который в полночь предпочитал кофе.

Я подняла взгляд и даже на какой-то миг залюбовалась. Он был хорош. Первобытная дикость искрами танцевала на дне темных глаз, ленивая усмешка знающего себе цену самца заставляла сладко сжиматься что-то исконно женское в глубине души.

Он уже снял косуху, и сейчас она небрежно валялась на диване рядом, не прикрывая широких плеч, а развитую мускулатуру зрительно усугубляла черная майка. Мощный пояс ремня подчеркивал талию, и мне казалось, что кубики на прессе можно посчитать даже сквозь ткань.

Финальным аккордом оказалось невероятно чувственное зрелище того, как смуглые изящные пальцы скользили по белоснежной шерсти кошки, блаженно щурящей глаза. Он прижимал ее к себе так нежно, так трепетно, что разом становилось ясно: мужик без ума от усато-хвостатой живности.

– Милая, если ты так и продолжишь стоять, мой кофе остынет, – низким бархатным баритоном протянул Джон.

Я очнулась, словно из омута вынырнув.

Ох, мамочки, что ж делается-то? Ритка, ты же никогда не была такой впечатлительной! Увы, спокойно донести заказ и сбежать мне было не дано кармически. Стоило приблизиться к столику и потянуться к кофе, оставив поднос балансировать на одной руке, как о мою ногу потерлась еще одна киса. А вторая киса зашла со спины и, подпрыгнув, собиралась, видимо, умоститься мне на плечо, но недолетела, вцепившись когтями в спину.

Я ахнула от боли, чашка в руке дрогнула и… опрокинулась на Мистера Наглость, который все это время с интересом пялился в мое декольте. Я от испуга шагнула назад и случайно сделала то, что делать было ни в коем случае нельзя. Наступила на хвост той самой скотине, которая возомнила себя альпинистом, но быстро спустилась на пол после диверсии.

Кошачий ор, мат Наглости и мой испуганный возглас слились воедино.

– Если ничего не сделать, то будет ожог! – глядя прямо в глаза, выдал байкер, поднимаясь с дивана и хватая меня за руку. – Идем, кошечка!

И мы пошли! Даже побежали под шокированным взглядом Тони. Бежали быстро и целенаправленно в ту самую каморку, отведенную под технические нужды. Запихнув меня в тесное помещение, Джон закрыл дверь и решительно стянул с себя майку со словами:

– Доставай ее!

– Кого? – в полном и окончательном шоке переспросила я, тупо пялясь на совершенный мужской торс и не имея моральных сил даже как следует им впечатлиться.

– Аптечку, киса, аптечку, – протянул Мистер Наглость, небрежно кидая мокрую майку на спинку стула и делая шаг ко мне. – Мы же сюда бежали как раз ради первой помощи. Приступай, я готов!

На этом эпическом моменте у меня натурально отвисла челюсть и очень захотелось ущипнуть себя за руку. Это точно со мной? Может, я брежу и ловлю настолько оригинальные галлюцинации? Может, моя соседка по комнате права, и жизнь без парня все же имеет суровые последствия? Но кто же знал, что НАСТОЛЬКО суровые?!

– Э-э-э… Мистер… – ошарашенно протянула я, делая аккуратный шаг назад и от души сожалея, что не умею становиться невидимой или телепортироваться.

– Роу, – лучезарно улыбнулся байкер, скрещивая мощные руки на широкой, малость покрасневшей справа груди. – Но для тебя Джон. Тони вот тоже не заморачивается.

Не знаю как Тони, но мне очень хотелось заморочиться и называть Мистера Наглость исключительно официально.