Ворриор и Пиас. Гнев богов

– Прекрати, Чейн, – мягко сказал ему Эш. – Прекрати упрекать себя в этом. Мы отлично заботимся о Ворриор, все будет хорошо. План Вируса гениален. И он сработает. Уже сработал, – он указал на меня.

– Нет, не сработает. Это совершенно бессмысленно! – застонал Чейн, утыкаясь лицом в подушку.

Я вдруг почувствовала непреодолимое желание подползти к своему похитителю и обнять его. Он выглядел ужасно потерянным. Ух ты. Один день в плену, и у меня уже развился стокгольмский синдром. Я мысленно аплодировала себе, а внутренний психолог любезно указывал на психушку. Белую рубашку богине, пожалуйста.

Эш заметил немой вопрос на моем лице и грустно улыбнулся.

– Запуталась?

Я напряженно кивнула.

Эш вздохнул и с измученным видом скривил лицо.

– Это сложная история, и я не знаю, насколько Вирус позволил бы нам тебе рассказать, но…

– Господи, Эш! Расскажи ей уже и все! – прорычал Сейлор. Он посмотрел на меня, и в голову закралась мысль, что сейчас я услышу что-то плохое. – А то я это сделаю. Ты с нами, потому что твой милый чертов Пиас был сброшен в Тартар.

Окей. Это я и так знала.

Сейлор мрачно улыбнулся, и я почувствовала, как по моей шее пробегают мурашки.

– Старина Зевси не только отобрал у него душу, – продолжил он. – Он еще и позаботился о том, чтобы отпрыск не становился здесь слишком могущественным, поэтому сбросил его вместе с цепями. Эти штуки держат в себе семейное проклятие, которое может убить даже бессмертных. Твой милый пончик истребил всех, кто носит имя Танталов. Частично из-за того, что его заставило это сделать проклятье, частично из-за того, что он со своим проклятьем не мог оказаться у руля элиты. Чейн, единокровный брат Вируса, был последним прямым родственником с фамилией Тантал. Пиас обезглавил его у нас на глазах. Заклятие, правда, не было снято, потому что сам Пиас все еще был жив… Ну, или что-то вроде того. Цепи потеряли часть своей силы, и ублюдок смог снять их и стать отцом богов.

Челюсть отвисла. Хотя нет, еще хуже. У меня отвисло все, что только могло отвиснуть. Я хлопала глазами, подняла руки и показала жест «тайм аут».

Однако Сейлор продолжил свою речь. Беспощадно и с таким мурлыканьем, будто наслаждался тем, что топтал ногами мое сердце и веру в Пиаса.

– В любом случае, у Вируса есть способность быть многоликим, как бог Янус. Он впитал в себя умирающий дух Чейна, и тот смог продолжить жизнь в его теле. Поэтому время от времени они чередуются. Он не может это контролировать. Пока один пользуется телом, другой спит, и наоборот. С тех пор Вирус хочет отомстить Пиасу, и мы сбросим этого больного ублюдка с его трона. С твоей помощью. Конец.

Тишина. Что за черт? Ужасная тишина. Я уставилась на братьев, а затем на Чейна, который невинно смотрел на меня. А пока мысли безумной каруселью метались в голове, я впервые почувствовала его запах. Корица. Он пах острой теплой корицей. Как рождественские печеньки. И совсем не как мята Вируса. Этот незнакомый запах другого бога ударил меня, словно кулаком. Я захрипела и вскочила с места. Цепи зазвенели, и я в ужасе уставилась на них. Эта танталова цепь прокляла Пиаса? Из-за нее он убивал своих родственников? Неужели всех? Пиас серьезно всех их убил? Почему я ничего не знала об этом? Ни он, ни кто-то из элиты не рассказывал мне об этом и даже не намекнул. В ушах свистело. Я стала лихорадочно бегать по комнате, словно сумасшедшая, спотыкаясь о собственные ноги.

Не могла представить себе, чтобы Пиас был способен на что-то настолько ужасное. Да, он точно был высокомерным идиотом. Придурком. Иногда еще и снобом, но точно не монстром! Черт подери, я люблю этого ублюдка! Он же не мог…

Закружилась голова, и я, споткнувшись, вцепилась во что-то, что оказалось грудью Вируса… а нет, Чейна. Он поддержал меня.

– Эй, Ворриор. Глубокий вдох, – сказал мне он.

Я покачала головой, ища признаки того, что он был тем, кем себя называл. Чейном. Другой личностью. Братья все же могли рассказывать мне какую-то ерунду. Они наверняка будут лгать. Я бы и сама так поступила на их месте: осознание этого стянуло мои внутренности. Они могли сказать мне, что небо не синее, и все лишь для того, чтобы я им доверилась. И усомнилась в честности Пиаса. Чтобы я поддержала их сумасшедшие планы, хотя у меня были дела поважнее… Например, убивать наших родителей. Господи ж ты боже мой. Я сердито покачала головой, бросилась прочь и наткнулась на уродливую клоунскую лампу.

– Почему она ничего не говорит? – Чейн с беспокойством следил за моими движениями. – Почему ты ничего не говоришь? – спросил он теперь напрямую.

Я яростно открыла рот и закричала. Но прозвучало лишь «пфт», а в остальном тишина. Из глаз потекли слезы. Как же это все по-идиотски! Все это. Пиас. Вирус. Чейн. Тартар. Наши родители. Мэдокс. Я захныкала, пытаясь удержать свой нервный срыв, но желчь поднималась все выше к горлу. В конце концов, я согнулась, упала на руки и вцепилась пальцами в грязный ковер.

– Мы не знаем этого, – объяснил за меня Эш. – Она прибыла уже такой. Не может говорить, была бледная и почти не двигалась. Должно быть, что-то случилось перед тем, как она попала к нам. Эйдж сказал, что ее магия заблокирована. Мы подумали, что ты, возможно, сможешь помочь ей.

Я не видела реакции Чейна. Правда, уже через несколько секунд, в течение которых я перебирала свои панические мысли, его ноги появились в поле зрения. Он упал на колени рядом со мной. Мягко, почти застенчиво взял мое лицо в руки и повернул к себе. Я сопротивлялась, но он держал крепко, и моя челюсть хрустнула. Как бы хотелось сейчас выкрикнуть ему в лицо какое-нибудь оскорбление.

– Ш-ш-ш, – тихо утешал меня он. – Успокойся, Ворриор. Думаю, многое в рассказе Сейлора звучало не очень корректно. Сделай еще один глубокий вдох. Мы объясним тебе все это еще раз, хорошо?

Я беспокойно кивнула, даже если меня чуть не стошнило.

– Покажите ей книгу, – попросил он братьев. Я отвернулась, больше не желая чувствовать на себе прикосновение Чейна, и он позволил мне это сделать.

Эш принес толстую книжку, открыл и положил ее перед нами.

– Ты знаешь что это? – спросил Чейн.

Я задумчиво посмотрела. Дышать было тяжело, в голове все грохотало. Несмотря на очевидную старость, бумага выглядела как новая. Буквы были написаны так плотно, что мне захотелось рассмотреть их под микроскопом. Я взяла обложку указательным и большим пальцами и посмотрела на название. ???? ??????

– Tous Theous, – мысленно перевела я. С греческим дела у меня обстояли неважно. Ладно, на самом-то деле я запомнила только ругательства, но их и так каждый ребенок богов знал. Эта книга была обязательной программой, как Библия у людей, а самым маленьким ее читали в качестве сказки на ночь. Зевс сам эту книгу и написал.

– Это писание о богах, повествующее обо всем, вплоть до последних восьмидесяти лет.

К чему он ведет? Я открыла книгу. Исписанные страницы были слишком белыми и слишком яркими.

Чейн серьезно посмотрел на меня.

– Прочти раздел пятьдесят восемь, 1с. Тогда ты поймешь, что мы тебе не лжем.

Я бы предпочла, чтобы это было ложью. Всяко лучше, чем такая правда. Уголки губ дрогнули, а под мышками проступил холодный пот. Я вздрогнула, когда взгляд скользнул по страницам, и начала читать.

Ранее Зевс проклял свой собственный род. Танталидов. Проклятие действовало, пока его потомки были живы. Оно состояло в том, что каждый из его потомков будет убивать членов семьи, таким образом таща на себе цепь насилия и вины перед своим родом. Проклятие закончится лишь тогда, когда прервется последняя нить судьбы Танталидов.

Там все было не очень ясно, но я поняла, что имелось в виду. Должно быть, речь шла о Чейне. Я уставилась на зеленоволосого бога. Я знала этот отрывок. Разумеется, я его знала. Даймонд заставляла меня учить наизусть целые страницы. Этот текст был настоящим. Они мне не лгали.

– Ворриор, Ворриор, не падай в обморок!

Я захлопала глазами, перед которыми танцевали черные точки. Чейн влепил мне пощечину, которую я едва почувствовала.

– Тебе срочно надо обследовать ее, Чейн, – с беспокойством сказал Эш.

Чейн кивнул. Легкая пощечина превратилась в сильную хватку, которая повернула мою шею. Золото в глазах Чейна сияло, словно жидкая лава.

– Глубокий вдох, Ворриор. Мы все тебе спокойно объясним. Однако я хочу узнать, что с тобой происходит. Можно? Обещаю, я не буду тобой манипулировать или… я… – он замолчал. – Мне так обидно за тебя. То, что сделал Вирус, непростительно. И все же я извиняюсь за него перед тобой. Если бы я только знал, что он претворит свой план в жизнь, то… – он оставил предложение незавершенным и посмотрел так же растерянно, как я себя чувствовала.

– Вы хотите помочь? Тогда отпустите меня! – хотела я крикнуть ему в лицо. Все во мне рвалось бежать, лететь. Прочь от Чейна, Вируса и раздела пятьдесят восемь, 1с. Я должна была вернуться к Пиасу, броситься в его объятия и вдохнуть запах снега и озона. Убедиться в том, что он не был монстром.

– Но он убил Мэдокса, – шептал предательский голос. – Ты совсем не знаешь Пиаса. Ты влюбилась в совершенного незнакомца. Он монстр. Бездушный монстр. А что делаешь ты? Что ты сделала, кроме того, как сидела на заднице и ждала, когда все станет лучше? Ты такая идиотка, Ворриор. Тобой управляют твои же гормоны.

Я захныкала. Большие пальцы Чейна продолжали меня гладить, но, когда я отвернулась, он прекратил.

– Глубокий вдох. Мы со всем справимся, – сказал он, звуча как акушерка, которая должна была заставить роженицу тужиться.

Черт возьми! Я не хотела успокаиваться и яростно покачала головой.

– Слушай! – продолжил Чейн, но я подпрыгнула и пнула книжку, отчего она пролетела через комнату и ударилась о стену.

Дрожа всем телом, я вылетела из гостиной, оставляя твинки, амброзию и остальных позади, и слепо бежала по холодному тоннелю, когда цепи вдруг натянулись, звенья лязгнули, и наручники впились мне в кожу. Я закачалась, слишком слабая, чтобы потянуть за них и потащить Чейна за собой так же, как Вирус тащил меня вчера. И все же я потянула за них, пока мои пальцы не побелели и не запульсировали. Натяжение без предупреждения ослабилось, и я упала вперед. Обернувшись, увидела беспокойное лицо Чейна, который смотрел на меня с другого конца тоннеля. Сейлор и Эш стояли позади него.