Операция «Wolfsschanze»

При этом штурман совершенно забыл, что одет в немецкую форму и вполне мог нарваться на пулеметную очередь вместо ответного приветствия, если бы рядом с ним не размахивал бескозыркой кто-то из морских пехотинцев капитан-лейтенанта Тарасова.

Может, ведущий тройки и не все понял из происходящего внизу, но в целом ситуацию оценил верно и помахал крыльями. После чего истребители прибавили газу и унеслись к морю…

– Далековато забрались «ишачки», – недоуменно пробормотал Гусман, ни к кому конкретно не обращаясь, но поглядывая при этом на Корнеева. – Неужто «звено Вахмистрова» используют[6 - Проект «Звено» – авиационный проект, разрабатывавшийся в СССР в 1930-е – начале 1940-х годов инженером В. С. Вахмистровым и основывавшийся на использовании самолёта-носителя, несущего от одного до пяти истребителей для увеличения их радиуса действия. Созданный по этому проекту комплекс «Звено-СПБ» (составной пикирующий бомбардировщик) принял участие в первом периоде Великой Отечественной войны.]. Но к чему такие сложности? У того же Як-9Д дальность полета превышает тысячу километров… Да и боевые качества куда лучше. А «тебешкам» под крылья лучше б и в самом деле танкетки подвесили.

– Значит, не нашлось лишних «яков», – пожал плечами подполковник. – Румынский участок фронта не главное направление удара. Вот и доукомплектовали чем нашли… из старых запасов.

– Летчиков, судя по всему, тоже оттуда достали, – продолжал ворчать капитан.

– С чего бы это?

– Так какой год на дворе, а они все по уставу – тройками летают! Словно не на войне, а на параде. Хотя слетанность у них, надо заметить, отменная… Ведомые держатся, будто привязанные.

– Хороший вопрос, Яша… – пробормотал подполковник, судя по ответу, услышавший только первую часть реплики. – Нам бы всем не помешало понять, какой тут нынче год.

Солнце, высунувшись из моря до половины, слепило глаза. Не помогала даже приставленная козырьком ладонь. И тем не менее Корнеев смог разглядеть приближение десантной армады. Именно армады.

Сперва напоминающий отдаленный шум прибоя, гул авиационных моторов вскоре сменил тембр до надвигающегося шторма. А там и сами самолеты показались. Сперва, разумеется, только как густая россыпь черточек и точек, но не прошло и минуты, как уже можно было не только различить их контуры, но и уверенно классифицировать каждый борт.

Впереди широким фронтом, в три этажа шли массивные ТБ-3. Каждый из бомбардировщиков нес что-то массивное под крыльями, из-за расстояния еще невнятных очертаний, а за ними тянулись буксируемые планеры. Много… Не меньше двух за каждым транспортным самолетом. Большекрылые, размерами почти не уступающие гиганту из КБ Туполева. Не все, конечно, в приближающейся воздушной армаде хватало и обычных КЦ-20, способных принять на борт всего два стрелковых отделения, зато с полным вооружением и дополнительным боезапасом.

– Шестьдесят семь, шестьдесят восемь, шестьдесят…

– Много насчитал? – старший лейтенант Гусев встал рядом с Колокольчиковым.

– До шестидесяти девяти успел, пока ты меня не сбил, – недовольно ответил тот. – Хоть с начала начинай.

– А зачем? – к группе разведчиков подошел главный старшина Кушнир.

– Интересно же…

– Вся двести двенадцатая воздушно-десантная бригада в полном составе.

– Это ж больше полутора тысяч бойцов… – присвистнул кто-то.

– Ну, да, – кивнул главный старшина. – Сила. А когда еще из Севастополя наша 6-я бригада морской пехоты подойдет, вот тогда совсем все в ажуре будет. Так дадим румынам прикурить, что они только в Бухаресте и очухаются. Пока «царица полей» от границы дотопает, здесь уже и воевать не с кем будет. Товарищу Буденному только ключи от столицы принять и останется.

– Слышь, Володя, на флоте все так осведомлены о планах Генштаба, или тебе Верховный лично докладывает? – подпустил шпильку Петруха.

– Чего? – не понял шутки главный старшина.

– О планах Ставки, говорю, откуда знаешь?

– Так батальонный комиссар объяснял… – чуть недоуменно объяснил Кушнир. – Перед заданием. Чтобы, как учил великий русский полководец Александр Суворов, каждый солдат, значит, свой маневр понимал.

Корнеев слушал, о чем говорит моряк, и не верил собственным ушам. Что за ерунда? Батальонный политрук, объясняющий бойцам планы высшего командования? И это после десятилетия всеобщей шпиономании и повышенной бдительности? Беспощадных чисток рядов высшего и среднего командного состава Красной армии от троцкистов и прочих врагов народа?.. Создания Особых отделов НКВД и «Смерша»… Да в реальности из-за режима секретности штаб армии приказы в дивизии иной раз отправлял за два-три часа до времени «Ч». И комдивам, чтобы успеть хоть как-то подготовиться к началу операции, приходилось своим комполка отдавать те самые сверхсекретные приказы по телефону почти открытым текстом. Заменяя артиллерийские стволы и танки на давно расшифрованные немцами «карандаши» и «коробочки» или «утюги».

«Кто он, этот неизвестный батальонный комиссар? Провокатор? Или имеет место широкая дезинформация десантников на случай попадания в плен? – Корнеев задумался. – Скорее всего, последний вариант. Ведь даже капитан-лейтенант Тарасов подчеркнул, что не имеет права посвящать меня в детали операции. Поэтому приоткрыл суть самой ближайшей задачи. Даже тактическую перспективу не обрисовал…»

– Может, подробнее расскажешь, старшина? А то мы на том собрании не присутствовали… – Корнеев поглядел на небо. – Пока хлопцы приземлятся, время имеется…

А в воздухе развивалось свое действие, отрежиссированное скрупулезно и поминутно. Первая волна ТБ-3, с подвешенными под крылья танкетками, уже заходила на посадку. За ними неторопливо подтягивались те, что тянули за собою грузовые планеры.

Легкие КЦ-20 уже отцепились от буксировщиков и отвалили в сторону, самостоятельно выбирая место для приземления. В тех же районах, левее и правее от аэродрома, транспортные Ли-2 высыпали сотни парашютистов. Скорее всего для организации прикрытия захваченного аэродрома на дальних подступах.

– Можно и подробнее, – кивнул главный старшина. – Тем более что задумано все просто, как семечек в кино пощелкать. Мы совместно с парашютистами захватываем плацдарм и создаем видимость наступления, чтоб отвлечь на себя силы румынской армии. Они же все сухопутные дивизии на границе сосредоточили, а тут только кавалерийские полки… Да и те расквартированы один от другого за десятки километров. В общем, когда румыны поймут, что мы уже здесь – фактически у них в тылу, начнется суета, паника. Переброска частей от границы в тыл… А наши бронетанковые части в Бессарабии только этого и ждут. Увидят, что фронт оголился – так и рванут прямой наводкой на Будапешт. Ну, и мы тоже зря штаны просиживать не будем. Здесь оставим крепкий заслон, чтобы кавалерия не больно резвилась, а основными силами двинем на Констанцу. Говорят, большой порт? Не меньше Одессы…

– Не меньше, – усмехнулся Корнеев.

– Это хорошо, а то ведь наш флагман, линкор «Парижская коммуна», не в каждой гавани поместится. Да и крейсер «Червона Украина» не намного короче. Те еще кораблики.

* * *

Учитывая размеры аэродрома и количество транспортных единиц в десантном флоте, первый приземлившийся ТБ-3 не только мотор не заглушил, а даже останавливаться не стал. Огромный самолет тяжело сполз на рулежную дорожку, разворачиваясь для взлета, а из него на ходу выпрыгивали парашютисты.

– Кто здесь старший?! Командир группы, ко мне!

Среди десантировавшихся одними из первых выделялся рослый и крупный офицер. Судя по манере держаться, явно не из среднего комсостава.

Корнеев, придерживая рукой пилотку, подошел к нему и замер, так и не начав доклад. Если логику действий морских пехотинцев, надевших перед десантированием старую форменку… а точнее, форму старого образца, еще можно было как-то, пусть и с натяжкой, объяснить, – то теперь стало ясно: это только самоуспокоение и нежелание признавать очевидные факты. Потому что перед подполковником Корнеевым стоял самый настоящий комбриг, образца тридцатых годов. С рубиновыми ромбами на петлицах. При том, что персональное воинское звание «комбриг» было отменено еще в сороковом году и никак не могло использоваться в сорок четвертом.

– Товарищ комбриг… – В голосе Корнеева было столько удивления, что офицер не мог этого не заметить. К счастью, истолковал по-своему и вполне добродушно объяснил.

– Не удивляйся, это не пример личного героизма. Десант не пехота, тут свои законы. Самое опасное место как раз в последних рядах. Первым неожиданность помогает, а потом и враги на земле очухаться успевают, и истребители вражеские могут подтянуться…

На этом запас его добродушия исчерпался. Комбриг сурово насупил брови и чуть брезгливо спросил:

– Что у вас тут за цирк происходит? Почему в германской форме? Доложите как положено!

– Майор Корнеев. Группа «Призрак». Фронтовая разведка. Выполняем задание особой важности.

– Что вы мне голову морочите, майор? Какой еще «Призрак»? Кто старший группы, захватившей аэродром? Где капитан-лейтенант Тарасов и мои бойцы?

– Ваши бойцы погибли при десантировании. Сводная рота капитан-лейтенанта ведет заградительный бой на дороге, ведущей к аэродрому. Слышите? – Корнеев указал рукой в направлении доносящихся с побережья выстрелов. – Тарасов там…

– Какими силами атакуют румыны?

– Точными данными не располагаю, но не больше одного-двух эскадронов. Других частей, которые могли бы в такой короткий срок подтянуться сюда, в этом районе нет. В ближайшие два-три часа можно ожидать еще пару эскадронов…

– Не густо. Это было известно и до начала операции. Чем вы тут занимались, майор?.. – комбриг недовольно поморщился. – И все-таки почему вы в румынском тылу надели форму СС?

– Извините, товарищ комбриг, – Корнеев отвечал негромко, но твердо. – Не имею права… Задание на контроле у Ставки. Прошу разрешения моей группе отбыть обратно за линию фронта на одном из самолетов. Они ведь все равно порожняком возвращаются.

– Почему сами не запросите разрешения?

– Долго объяснять. Но выходить в эфир напрямую я тоже не имею права.

– Даже так?.. – комбриг задумался. – Ну, хорошо. Кто-то же может подтвердить факт существования «Призрака»? Поставьте себя на мое место и посмотрите на это со стороны. Какие-то оборванцы, без документов… Может, вы не наши разведчики, а совсем наоборот? Думаю, прежде вам стоит с нашим особистом пообщаться.