Восхождение к власти: падение «ангелов»

– Плевать, Яго! – гаркнул Данте. – Нам нужно в Коринф, бить врага, а не бегать по пустыне! – последние слова парня едва не сорвались, когда машина слегка подёрнулась и замедлилась.

– Мы идём на спуск! – донеслось из кабины пилота. – Ещё пару минут ребята и будете крепко стоять на ногах.

Данте не знал, как реагировать на эту новость. Полдвенадцатого их орден выхватили и разделили – большая часть нападает на Великий Коринф, а он и горстка воинов махом были отправлены в Канцлером забытую местность. Пурпурные Сердца и Алмазные Щиты вместе с армией готовится нанести сокрушительный удар по южной части вражеской державы. А он нет… он не будет там, где решается судьба его жены и дочери, не будет.

«Ох, милостивый Господи, помоги им… пускай я умру, но они будут жить, прошу Тебя», – взмолился Данте.

Волны эмоционального огня накатывают на него – одна за другой. Всё внутри него сводит и щекочет до боли, а в груди повисло странное волнительное чувство – нервный ком весом с мельничный жернов. Он пытается себя успокоить – молиться и надеется, что скоро подействуют лёгкие транквилизаторы, которые хоть на пару часов подарят ему покой. Но сейчас изнутри его изъедают самые мрачные мысли, самые безумные.

Данте сжал и разжал пальцы рук, посмотрел на рядом стоящую штурмовую винтовку и испытал страшное желание её взять в руки, чтобы порезать себе путь до самого Великого Коринфа.

«Ох, если бы тогда знал… знал бы, во что всё выльется… перетащил бы Сериль и Марту хоть на край мира, но не в тот проклятый город. Долбаный Фемистокл, проклятые мятежники!». – Стал ругаться Данте, порой касаясь нецензурной брани, укоряя себя за это.

«– Всё именно так!» – разразился голос внутри капитана, который на этот раз не стал визуально себя воплощать. – «-В их смерти только твоя вина, Данте».

И снова чувство вины и страшного уныния накрыло Валерона, ибо эти эмоции следуют за гласом, как вонь за нищим, обитающим в помойках. Капитан собрал все силы и попытался мысленно прогнать существо, но не удалось и снова он вынужден выслушивать гневную тираду:

«– Вот в чём тогда смысл твоего бытия, а Данте? В чём, если ты потеряешь жену и дочь? Капитан, ты всего лишь жалкая вошь, которая держится за семью, и потеря их, станет для тебя концом. Ты будешь виноват в их смерти и виноват в том, что для тебя больше не будет смысла к бытию.

«– Что тебе нужно?» – спросил сам у себя Данте, чувствуя, словно его душа рвётся пополам.

«– Я твоё освобождение и твой обвинитель, капитан Данте, сын Сиракузы-Сан-Флорен», – с этими словами, отражающимися ударами ужаса в душе, сущность облеклась в ясные образы тени, которая стала невидимо для остальных ходить туда-сюда, размышляя и говоря. – «Ох Данте-Данте, ты хоть понимаешь, во что ввязался, когда посмел взглянуть на Сериль в той операции на обломках Королевства Испанского? Данте…, – прошипела тварь. – Если бы тогда ты бы не позволил чувствам помутнить твой рассудок, девушка была бы жива, у неё, возможно был бы муж-умница, не то, что ты… она бы сейчас ликовала и радовалась бы жизни, не то что сейчас – прячется в какой-нибудь норе, забитая и ждёт своей участи… или ещё хуже…»

Капитан, стиснув зубы от страха, уже и забыл, что Канцлер тогда вычистил город врага ковровыми бомбардировками и принимает слова духа как правду.

«– Хватит!» – кричит в рассудке мужчина, чувствуя, что ему стало не хватать воздуха. – «Кто бы ты ни было, заткнись!».

«– Я есть ты. Я – тёмное существо твоё, Данте. Ты – не выполнил обещание перед Сериль», – ментальное порождение прильнуло к капитану и Данте увидел перед собой своё же лицо, только мертвенно-бледное и с безумным огнём в глазах. – «Подчинись мне, капитан, и я тебя оставлю».

«– И чего же ты хочешь?» – вопросил Данте.

«– Я тот, кто даст тебе свободу… ты виновен от их смерти, так же отдайся мне, признай их смерть и свою вину и испей крови из чаши жестокости. Смотри, как поступают мятежники – им нет дела до какой-то нарочитой морали, им нет дела до кровных связей, когда пришло время выступить за свободу. Так и ты от всех норм отступи, признай, что у тебя больше нет семьи, скажи командирам, что ты им больше не подчиняешься и беги! Беги как можно дальше от Рейха!»

«– Говори, что хочешь, но этого не будет», – перешёл в наступление на самого себя капитан, чувствуя мысленную смелость. – «Давай поговорим на эту тему, давай!».

«– Хорошо», – существо выгнулось в полный рост и растворилось, словно утренний морок.

Данте тяжело выдохнул, чувствуя, как по всему телу разливается усталость и слабость. Да, он знает, что хотел бросить службу, у них было несколько ссор с женой, но чтобы отступить от страны и жены, бросить их ради слов его тёмной части – никогда.

Капитан чувствует ясную цель посетившего его гостя из подсознания – бросить всё и убежать едва ли не в горы или на блудилище. Его с детства учили быть верным друзьям, и возлюбить всем сердцем будущую жену, верным к стране, хоть потом он ради её блага и предал нечистое начальство, затем ему вбивали любовь к Империи и императору. А тот, кто обещает свободу предлагает от всего этого отказаться и Данте бежит от его предложения, уясняя, что ник чему хорошему это не приведёт.

Окон нет, но можно включить съёмку с внешних бортовых камер, однако экран на наладоннике Данте деактивирован. Он не имеет не малейшего желания смотреть на серые радиоактивные пустоши выжженной земли, над которыми вечно хмурые небеса. Ядерные бомбардировки не пощади эти земли, природа словно сошла с ума, хоть и оставив всюду какое-то количество островков былой славы земли.

Конвертоплан тихо присел и все ощутили это, приготовившись к высадке.

Успокоившись и подумав о том, чтобы выпросить у местных врачей таблетки, Данте поднялся, тряхнув плечами и подцепив оружие, сжал и разжал пальцы, повесив винтовку на плечо. Он ощутил, как стук сердца становился всё сильнее, под гул утихание двигателей.

Трап опустился и в кабину хлынул тусклый свет и донеслись звуки – крики людей, бурчание громких двигателей, приказы и перестукивание. Они – десять человек первой роты, специально отобранные самим Консулом для важнейшей миссии, ступили на проклятую землю.

Вокруг Данте видны образы военной базы – техника, люди, башни и заборы, вооружённая охрана и командиры, гоняющие солдат. Данте предчувствует, что их отобрали не просто так и они действительно тут нужны, но он ощущает глубокую скорбью от одного осознания, что Сериль в опасности, что она в городе мятежников, подогреваемую инфернальным гостем в сознании.

Всё же, справившись с потоком мыслей, Данте шагнул вперёд и пошёл в сторону главного административного здания – невысокой башне, у основания которого разрослось множество пристроек и надстроек чёрного цвета с небольшими окнами. Тут же, на бетонной плитке, Валерон заметил и воинов, которых ранее не знал – высокие мужчины, в странной технологичной броне. Их лица блистают латунным напылением анатомической маски, крепящейся к шлему, оттеняющей конусом, торс защищён подобием чешуйтачей брони к которой крепятся такой же сущности и наплечники. А символикой стал двуглавый орёл на фоне чёрно-жёлто-белого флага.

– Кто это?

– Судя по всему наши будущие союзнички, – недовольно выдохнул Яго. – Ладно, ускорь шагу. Всё сейчас узнаем у командира операции.

Отряд скрылся за серыми дверями здания и перед глазами Данте теперь множество людей в офисной одежде – рубашки, брюки, джинсы чёрные или блузки. Ему нет дела до персонала штаба, и он проходит по мрачно-освещённым коридорам, и народ расступался при их виде. Сапоги, касаясь о кафельную плитку, стучат в такт биению сердце множества людей.

Данте был бы рад прийти сюда в обычной военной форме, а не в полном боевом доспехе, но ситуация на грани полного бардака. Почти весь орден с техническим обеспечением готовится к высадке, а они, в экстренном режиме засланы сюда с небольшим комплектом боеприпасов и инструментов для их поддержки в конвертоплане. Этого мало, но что поделать? Даже броню нацелили на них для перестраховки – на случай, если придётся ли сражаться с врагом ещё в пути.

Воины находят нужный кабинет, который был обозначен в приказе о переводе. Данте толкает дверь сорок третьего кабинета, и она подчиняется – кусок пластика даёт пройти в большое помещение, больше похожее на зал нищего кинотеатра. Десять рядов стульев по пятнадцать тук на ряд, по бокам спуски к пространству, где стоит трибуна, а за ней широкий экран, ныне потухший.

Посередине места для выступлений, на насыщенно-синим коврике стоит высокий мужчина, в военной серой форме – куртка, штаны и сапоги. Его суровое лицо осталось невозмутимым, лишь прозвучал грубым голосом вопрос:

– Кто вы?

– Я – капитан первой роты «Тени» ордена «Палачи», Данте Валерон. Прибыл сюда по приказу Консула для участия в операции по наступлению на северные вражеские позиции.

– Почему все по форме?

– Мы не знали расположение ПВО противника. Боестолкновение могло начаться для нас в любой момент.

– Понятно. Проходите, располагайтесь, ждали только вас.

Данте с отрядом расселся на пластиковых стульях, заприметив ещё людей, которых не знал ранее и стал внимать суровым речам полковника:

– Так, ребята, у нас здесь полный бардак, так что вместо плана по большей части займёмся плохой импровизацией. Враг начал втягивание своих частей на юг Великой Пустоши, но мы то зубы ему пообломаем.

Двух хлопков хватило, чтобы экран включился и на нём высветилась интерактивная карта региона.

– Раньше было огромное государство – Конфедерация Свободных Народов, но как помните, его сначала врыли в землю, а затем поделили Рейх и коммунисты. Так вот, судя по данным разведки, сепаратисты хотят замутить воскресение этой страны. Наша же задача показать им, что те засранцы не могут возродиться.

– С помощью кого они собираются тут всё вершить, господин полковник Милаш?

– Хороший вопрос, капитан, Данте, – офицер сложил руки на груди. – Сначала они отправили полк вместе с одним предателем. Сам командир Серебряных Щитов бросился в пекло войны, прихватив с собой три сотни своих бойцов и фиг его знает сколько легионеров. Так же, у нас объявился лагерь сволочей из Либеральной Капиталистической республики.

– Я так понимаю, они не обошлись без здешней поддержки.

– Об этом позже. Сейчас я представлю вам тех, с кем вы будете работать, капитан. Благодаря уму Канцлера и протоколу «Союзная Помощь» нам в короткие сроки удалось собрать достаточно бойцов чтобы загнать крыс обратно в их норы, – резко говорит полковник и указывает на одного из сидящих на первом ряду. – Капитан Константин Комаров, уполномоченный представитель Российского Имперского Государства. Вместе с ним потрепать нервы радикалам пришли три роты Стрелецкой Гвардии, и бронепехота Старшей Дружины.

С первого ряда поднялся мужчина, чьё полное лицо оттенено тусклым светом здешних ламп, но в тоже время сверкнула серебром пуговиц и золотом погон чёрного мундира. Данте кротким кивком поприветствовал Комарова, но вот его брат оказался менее приветливым:

– А у нас у самих что, кишка тонка, чтобы самостоятельно устроить огненное рандеву мятежникам? – поднявшись, возмутился Яго.

– Сынок, – речь полковнике стала ещё грубее. – у нас войска растянуты, всё внимание сейчас на юге. Самый близкий укомплектованный полк занял оборону в сорока километрах отсюда и не пойдёт на сумасшедший штурм, пока не будет приказа императора. А если тебе не нравится политика нашего Канцлера, то мне может тебя скормить инквизиторам?

– Нет, господин.