Во имя порядка: у истоков Союза

– Членов иных культов становится всё меньше, – холодно, констатируя факт, сказал Вилдас. – Всё больше последователей Творца и «общины завета».

– Почему? Неужто Церковь Единого с Инквизицией настолько хороших отправили проповедников? – спросила девушка.

– Да. Вы помните, как наш друг-инквизитор охотился за отчётом? Я узнал как-то у него, что по отчёту было слишком много колеблющихся, которым нужно было слово веры и путь истинный. В принципе, Церковь дала им это. У ней была цель, были сведения…

– Это благодаря работе Сигизмунда? – с удивлением вопросила дама. – Тогда, когда мы были в Арке?

– Да, но и в этом есть своя ценность. Если бы эти колеблющиеся столкнулись со словом Либры, то несомненно встали под их знамя. Но встретившись с постулатами и тайными проповедниками их культа, горячо верующие в Творца с лёгкостью отвергли ложь.

– В таком случае Церковь совершила великое дело, – радостно обозначила Элия, поправив волосы. – Тысячные толпы последователей древнего культа смогли бы сильно навредить городам.

– Сейчас об этом трудно рассуждать, – покачал головой Вилдас и встал. – Во всяком случае, мы имеем покой. Ячейки в городах уничтожены, а Железное Королевство парировано по всем фронтам.

– Главное, куда мы отправимся?

– В Дюнное. Там я найду свою дочь, а после… нас ждут пирийские руины и артефакты

– Хорошо. А наш друг Сигизмунд? Он как, с нами?

Сигизмунд Гросс, инквизитор Церкви Единого радовался бы о том, что вскоре Джаэль увидит свою дочь, но он не может это сделать. На его плечах тяжёлое пальто с меховым воротником, которое давит на торс, шея обвязана белым шёлковым шарфом, а на голове широкий капюшон. Он вошёл в тёмную холодную комнату, от блочных стен так и исходит хлад, а тусклость помещения лишь нагнетает обстановку. В углах, сливаясь с тенями, стоят высокие фигуры в чёрных мантиях, обитых мехом. Местные чародеи посматривают в одну точку, готовый обрушить власть стихий на одного человека, если она посмеет вытворить что-то, хоть малость напоминающее попытку побега. За массивным столом из камня сидит девушка с молодым свежим лицом, немного вытянутым и отёсанным. Её светло-снежный волос прямыми локонами падает на выразительную грудь под рубахой и корсетом, накрытым плащом. Глаза, сияющие изумрудным блеском с тенью усмешки, смотрят на происходящее, а изящного вида запястья скованны кандалами.

– Прошу простить, что задержался, – басом заговорил инквизитор. – Лига Ковенов излишне щепетильно относится к требованиям магической безопасности.

– Ничего, я ждала. В конце концов, тёмное мрачное подземелье на севере Эндерала это лучшее место для приятного ожидания, – язвительно произнесла дама.

– Будь благодарна, что Верховный инквизитор и Первосвященник постановили оставить тебя в живых, – Сигизмунд отодвинул противоположный стул и сел. – Полагаю, что нам нужно представиться лучше. Я – инквизитор Сигизмунд Гросс.

– Боюсь, что моё имя тебе уже известно. Я – Кайль эль Эдлесса, если ты забыл.

– Ладно, давай приступим к работе, – инквизитор снял кожаные перчатки и Гросс разложил листы бумаги перед собой. – Ты расскажешь мне всё. Конечно, спасибо за планы Либры, но хотелось бы ещё услышать и о «Кузенах» с Железным Королевством.

– А если я откажусь?

– В таком случае мне ничего не остаётся, как отправить тебя в тюрьму, где через два дня тебя казнят.

– За что?

– За Эндерал.

– Иронично, – усмехнулась девушка. – Но я же тебя спасла.

– Я признателен тебе, Кайль, но напомню – и я тебя спас. Мы в расчёте. А теперь давай я составлю протокол, ты ответишь на все мои вопросы и всё будет хорошо?

– Хорошо, милый мой… разве у пленённой девушки есть выбор?

Сигизмунд сделал пару отметок на протоколе допроса, записывая её имя, данные, возраст и дату рождения, которые узнал раньше. Про себя он молился Творцу, чтобы допрос удался, чтобы он получил ответы на все вопросы, но Кайль не давала начать его своими двусмысленными речами:

– А ты уже забыл, как выносил меня на руках из пламени битвы? Как ваши серафимы бились рядом? Ты уже и не помнишь, как лечил мои раны?

– Такое не забыть. Вы пытались сразу удрать от нас и свернуть шеи паре стражников, как только очнулись. Поэтому я и принял решение, чтобы нас закинули как можно подальше от цивилизации.

– Давай на «ты».

– Я предпочту сохранить официоз, достопочтенная Кайль, – холодно говорит инквизитор, вторя манерам Мирро. – Что вы можете рассказать о «Кузенах»? Какие у вас были задачи в Золотом лесу?

– Мой дорогой спаситель, ты думаешь я расскажу тебе всё это? – дама игриво улыбнулась. – Пожалуйста, не путай мою ненависть к «Весам» с абсолютным добродушием. Я не выдам ничего из тайн моих собратьев и новой страны.

– Я хочу напомнить, что твои собратья – древние предатели, которые сейчас с помощью Железного Королевства топят Эндерал в крови, – грозно твердит Сигизмунд, перестукивая пальцами по столу. – Ты жила несколько тысяч лет и не поняла, что несёт с собой хаос? Не поняла его губительное действие?

– Скорее спасительное и живительное действие на душу, – тряхнула головой Кайль, и озорно посмотрела на инквизитора. – Сигизмунд, может ты поймёшь, что Железное Королевство – это не просто отражение Эндерала, а его истинная суть. Почему страна должна сопротивляться своей истинной сущности?

– Ох, и как же мне тебя разговорить? – инквизитор протёр глаза и подняв взгляд увидел перед собой милой лицо красивой девушки; его ведёт долг – он обязан её допросить только потому, что так велит Церковь, но разве он того желает?

В памяти остались те, отдающие смущённой отрадой, воспоминания, когда он касался её кожи, ощущая приятный бархат тела, залечивая её. Конечно она пыталась бежать потом, но те раны, которые она нанесла стражникам были шуточные – сущие царапины. Не зная почему, но он сам не желал мучить её допросами, дознанием, инквизиторскими проверками и копошением магией в сознании. Осмотрев её лицо, найдя в нём мрак печали, он понял, что перед ним не опасный враг, а девушка, соскучившаяся по общению, по свободе. Несколько тысяч лет за пределами крепости-оплота и отдалённость от остальных «Кузенов» сделали её менее испорченной, более чистой. Она придерживается проклятого пути скорее по привычке или даже не зная всех тех ужасов, который за ним скрывается.

– Скажи, а каков тот Свет, который ты исповедуешь? – неожиданно, с неподдельным интересом спросила девушка, и Сигизмунда всего пробрало от этого – то ли от высоты вопроса, то ли от неожиданности.

– Свет истинный, Дух великий, Создатель всего.

– И что же Он такое?

– Я отвечу просто…, – Сигизмунд ощутил странно-приятное тепло в груди. – Все мы стремимся к любви, так или иначе… а Он есть Любовь Живая, Разумная.

Кайль задумалась… инквизитор стал выжидать. Что сейчас может быть в голове у тысячелетней девушки, которая провела все эти года невесть где? Что сейчас она обдумывает и как смотрит на всё это с точки зрения своего опыта? Он не знал, но очень желал это постигнуть.

– Я практически всю жизнь провела на северном острове… мне нравилась там природа, холод и спокойствие, а также мирное постижение нашего учения. Только раз я видела Эндерал – две тысячи лет тому назад, когда с тайной операцией выбиралась в Арк, – её голос полыхнул неприязнью. – И видела славу и разврат этого города.

– Что ты хочешь?

– Я давно не видела Эндерала, Сигизмунд. Если ты позволишь мне прогуляться по нему, по городам, я так уж и быть отвечу на твои вопросы.

– Зачем тебе это?

– Мне нужно взглянуть на страну. Ты уверяешь, что всё изменилось, и я хочу это увидеть.

Выбраться из застенка Даль’Галар будет нелегко, учитывая, что она заперта сюда по особому постановлению Инквизиции и с решения Лиги, но он сделает это. Она нужна, как ценный источник сведений, как та, что выведет их на «Кузенов». Инквизитор воззрел на неё, дрогнул от её молительного взгляда и кивнул, басовито сказав:

– Хорошо, я прогуляюсь с тобой, Кайль и ты убедишься, что Эндерал изменился.

Интерлюдия 4 «Железная корона»

Спустя неделю. Фогвилль.

– Король…, – тяжело выдохнул высокий мужчина, облачённый в серебристо-блестящий стальной рифлёный доспех, с символами молний и гравировкой; это слово в его голосе ощущалось тяжким свинцом, глубоким долгом и неистовым желанием, благородный лик всё также скрывался за железной маской, а главу венчает небольшая корона, отлитая из тёмного железа.

Монарх должен заслушать доклады множественных командиров, услышать, что Королевство сотрясается в войне, что неспособно противостоять объединённым силам Союза. Он это и сам знает, но ему предстоит в это дело вникнуть, понять насколько сильно глубоки раны, нанесённые клинками эндеральских армий. Перед ним холодные стены королевского дворца, вытесанные из базальта и украшенные чёрными знамёнами с изображением железной короны, навеивающие грусть и меланхолию. Некогда он стоял в блистающих, сверкающих божественной белизной славного Мальфаса, в чудесных доспехах хранителей, приближённый к магистру и тручессе. Особенно тручессе. Стояние здесь и созерцание в глубокий коридор напомнило ему как он некогда всматривался в коридоры хроникума, корона – символ приближённого положения, ибо он король от имени «Кузенов», которые во истину правят ими. Слишком много совпадений… слишком много воспоминаний, о которых захочется забыть.

– Вспоминаешь, как оно было там? – с вопросом рядом встал чуть выше среднего роста мужчина в чёрной мантии, чей лик так же скрыт за благородным железом. – В Храме солнца?