Во имя порядка: у истоков Союза

– Хорошо, а мой кошелёк ещё лучше. Для торговых экспедиций негоцианты Золотого серпа нанимают моих животинок. Если авихусприны не поднимут налоги, то я смогу скопить немножко золота.

– Ты не думал, чтобы перебраться в Ашиль? Говорят, что тамошний саштрапаш[36 - Саштрапаш – властитель области, региона. Эта наследственная должность, властителем становится представитель знатного рода и правит регионом от имени царя.] лояльнее к торговле и ремеслу. Да и спокойнее там.

– Всё возможно…

Из-за углов доносится ещё один разговор двух рабочих:

– Не думал пойти работать на рудники? Я слышал, что сейчас там хорошо стали платить.

– Нет, мой друг. Глину добывать куда лучше

– Поверь, скоро нам может понадобится много металла…

Многочисленные малые ремесленники и рабочие рассеяны по бежевому кварталу, трудятся для рынка и торговцев, чтобы иметь деньги и не дать погибнуть своим семьям от голода. Это удивительно, что разросся такой град.

– Посмотри, сколько тут домов, – с удивлением спросила Элия, убирая волосы под капюшон. – Я не думала, что Дюнное выглядит именно так.

– Оно таким и не было никогда. Обычная выгребная яма, – грубо произнёс Джаэль. – А теперь… не пойму, когда они успели так быстро отстроится?

– Не так давно, – буркнул Вилдас и весело воскликнул. – На деньги торговцев, но едва ли нас это волнует, друг?!

– Ты прав, – улыбнулся парень и взглянул вглубь града, видя там вдалеке исполнение надежд и мечтаний. – Вперёд, найдём её.

В тени узких улочек они продвигались быстротечно вперёд, принимая во внимание скудные и преимущественно рабочий уклад дюннийцев. Кое где проглядывались статуи – львы с крыльями – национальный символ государства, немногочисленные постоялые дворы стали местом, где можно отвести душу после тяжёлого трудового дня… но никто не мог ни приступить к работе или примкнуть губ к кружке с вином без молитвенных воздаяний и жертв в местных атрошаранах[37 - Атрошаранах – церковь, храм в Дюнном, который представляет либо многоступенчатое пирамидальное, либо прямоугольное прямое сооружение.], где хирибады[38 - Хирибады – «защитники» веры и помощники священников. Они одновременно составляют храмовую стражу, и в это же время помогают священникам в отправлении таинств. Также из их чреды выбираются уличные проповедники.] наставляют народ, совершают жертвоприношения и читают молитвы к Создателю. Вилдас даже приметил местный храм – двухэтажное прямоугольное строение, сложенное из бежевых кирпичей с единственным маленьким окном, а возле его многоступенчатой лестницы помещены две чаши с огнём.

Восточная страна встречает путников не только архитектурной особенностью, но и сущностью столицы востока, ибо народ Дюнного за долгие столетия стал невообразимо другим, отличным от народа запада.

Из улочки вылетела смуглая девчушка лет двадцати, в кожаной броне, обтянутой тканью, и натолкнувшись на странников, она требовательно заголосила:

– Чего вы тут ошиваетесь!? Пошли вон, не видите, перед вами радагбан армии! – и в подтверждении её слов, из-за угла тут же вышло не менее двух десятков воинов в лёгком облачении и с копьями наперевес.

Для Джаэля было трудно видеть женщину, управлявшую отрядом воинов. Консервативные Арк, Речное, Златоброд и Кьярк, опираясь на Церковь отводили для дам преимущественно роль хранительниц очага, верных жён. Только поступив на службу Ордену или уйдя в наёмники, можно было занять высокие военные чины, но не иначе. А здесь Дюнное довольно вольно относится к этому.

– Простите, – чуть поклонился Джаэль и отшагнул в сторону, пропуская группу солдат.

Помотав головой, Джаэль продолжил путь. С интересом он смотрел за тем, как люди в маленьком дворе расселись и предались питью и вкушению нехитрой трапезы прям тут, посредине дня, распевая песни и играя в кости. По поздравлениям и возгласам Джаэль понял, что там празднуют день рождения и усмехнулся. В Арке или другом городе запада народ не рассматривает день рождения как праздник, а все застолья проводит вечером, после работы.

«Интересно у них тут», – подумал речник, вдыхая раскалённый воздух и искоса посматривая на сапоги, ставшие молочно-светлыми от песчаной пыли.

Элия не могла не засматриваться на местных девушек, что чувствуют себя свободно, на руках сверкают браслеты и кольца, а уши украшены серебряными серьгами. Кареглазые и с глубоким выразительным взглядом, темнокожие красавицы разительно отличаются от сестёр с запада, предпочитая таинственность стилю открытости.

Среди низких домиков, на небольших площадях раскинулось трудно исчислимое количество малых рынков, торговых лавок и базариков. Идя к центру города Джаэлю стало казаться, будто здесь всё дышит торговлей. Он и раньше подмечал обилие лавок, того, как ремесленники сами, тут же, выставляют товар на продажу, но чем глубже в Дюнное, тем больше обителей купли-продажи.

– Машширра, – пристал уличный торговец, обвешанный сумками к троим, – купите это украшение всего за три дишмардирахмы[39 - Дишмадрахма – серебряная монета номиналом в 0,6 одной эндеральской лиры.]. Всего три серебряных монеты, и оно будет ваше!

Джаэль взял в руки драгоценность. На ладони сверкнула шестнадцатиконечная звезда, начищенная до ослепительного серебристого блеска. Парень пораскинул мыслью и надумал, что она сделана либо из стали, либо из свинца. Красивая, но зачем она ему? Он возвращает её обратно, чем вызывает неподдельный ужас у дельца быстрой монеты.

– Две дишмардрахмы! – завопил он. – Эта прекрасная звезда станет для вас лучшим украшением, что вы купите здесь. Не упустите его. Работа лучших ювелиров с Киры!

«Сделанная в ближайшей подворотне местным кузнецом», – мысленно добавил Джаэль и будто бы не слышит купца.

– Одна дишмардрахма! – навзрыд воплем кричит торговец. – Звезда станет отличным украшением на шее вашей возлюбленной!

Эти слова торговца закрались Джаэлю в душу. Мало того, что он впервые в жизни видит настолько приставучих купцов, так ещё и акцент на Элии, желании сделать её приятно, задел его душу.

– Хорошо, вот тебе серебро. Не ваша валюта, но всё же, – из кисета парень вынул пару монет с изображением двуглавого орла, и он сию секунду пропали в ладонях торгаша, а в руке Джаэля осталась звезда.

Парень шагнул к рыжеволосой девушке вплотную и протянул украшение. Он аккуратно завязал на шее нить, с придыханием проведя ладонью по коже и на груди сверкнул символ небесного светила.

– Спасибо, – улыбнулась Элия, нащупывая острые концы звезды.

– Не за что… эх, странное дело – восток.

Отличие от холодных и практичных купцов Златоброда, Кьярка и Речного, педантичных и в меру предприимчивых торговцев Арка на лицо. Здесь люд живёт купле-продажей, его дух отчасти выкован среди лавок и на рынках.

Оставив позади этот случай, трое продолжили путь к главной цели, заключённой в величественном дворце восточного царя.

Вилдас по ходу находил интересные детали, удивительные культурные особенности Дюнного. Повсеместное пристрастие к символике крылатого льва сочетается со знаками орла и изображением языков пламени. Если в начале города зрению открывалась лишь долина песчаного цвета домов, то сейчас можно узреть и торжественные колонны на которых запечатлены победы армий Дюнного над неримлянами, нежитью или мятежниками. Местами можно узреть малые фонтанчики и разбитые подле них сады, с пёстрыми цветками, наполняющими сухой воздух приятным ароматом. Здания, откуда государство правит твёрдой рукой, украшены барельефами с применением цветом небесной лазури и золота, в которых расписаны картины управленческого механизма. Не серые или вычурно роскошные, как на западе, а особой цветастостью подчёркивающие статус сидящих тут людей.

Бывший ревнитель культов воззрел направо и увидел помост, с которого вещает местный служитель веры, облачённый в сине-бежевый халат и возвещающего народу слово Господне:

– Обратитесь к свету, обратитесь к Истине единственной, пылающей подобно огню плодоносному. Вышний обращает внимание на каждого, и желает, дабы мы исполнили волю Его, данную нам через Предание. Так вам говорит ваш магоптард из рода калдакового по воле Всевышнего!

– Видно, что Инквизиция и Церковь здесь хорошо поработали, – холодно произнёс Джаэль. – Народы Дюнного обратились к вере в Единого Бога.

– Не только… в Дюнном они раскрыли как минимум три ячейки Либры. Я слышал, что бой между инквизиторами и сектантами кипел с утра до глубокой ночи, и только с помощью царской гвардии «бессмертных» удалось раздавить сектантов, – сказал Вилдас.

– Интересно, какой веры придерживались они до Союза? – спросила Элия и Вилдас тут же нашёл ответ:

– Одни верили в Мальфаса и Светорождённых, искажённых на здешний манер. Другие в пустынных духов и неведомую «силу». Но теперь… Церковь сюда пришла и словом поставила древние жреческие роды на службу Единому, сделав из них священнические кланы.

Трое практически миновали новый город, который должен стать домом для многих племенных мигрантов с севера или нищих и раскаявшихся преступников со всей пустыни, и подошли к ещё одной сети укреплений.

Вторая стена представляет широкий и низкий, но довольно мощный бастион, выстроенный вокруг природной чаши, в которой устроился старый город. С бежевой поверхности на балках раскинуты широкие навесы. Массивные валлы имеют в своей конструкции довольно объёмные башни, настоящее восточные донжоны, украшенные куполами и знамёнами государства, а в бойницах проглядываются очертания баллист и скорпионов. Врата же высокие и створчатые, превратные укрепления украшены синей мозаикой, на которой золотом выложен царь, лев и гордый орёл. На этот раз их встречают воины в золотистых кольчугах поверх цветастых платьев, вооружённые скиммитарами и алебардами, несущие символы страны на широких блестящих щитах.

– Ох, вот это уже серьёзно, – удивлённо-трепетно произнёс Джаэль, посматривая и на множественных лучников, несущих службу на стенах.

– Я читал о них. Блюстители старого города – хорошие бойцы, большинство из них некогда были надзирателями. Обычная стража набирается из северных племён и бедноты, а эти – реальные воины.

– Не думаю, что все хорошие военные – только лишь бывшие надзиратели, – тихо произнесла Элия.

– Вся военная знать состоит из бывших надзирателей, – сухо обозначил Вилдас. – Они стали единственными, кто смог удержать относительный порядок в Дюнном и его окраинах, когда Святой орден был распущен и возвращён в Арк.

Они подошли к страже вторых врат, где их встретили с особым холодом и подозрительностью. Воины остановили их, скрестив алебарды, один из них вышел вперёд и грозно обозначил:

– Стойте. Вход в старый город разрешён только коренным жителям Дюнного или по особому распоряжению царя.

– У нас есть Союзная грамота, – протянул свиток Джаэль. – По ней мы можем войти.