История Глории. Трилогия в одном томе

– Твоя мама права. Я принесу тебе кучу неприятностей, – я резко отдергиваю руку и ухожу прочь.

– Затем добавьте серную кислоту в спирт. Запомните, кислоту в спирт, а не наоборот!

Практическая работа по химии. Мы, как всегда, с Чедом напарники.

– Ты в порядке?

– Что? В смысле?

– Ты какая-то дерганая.

– Не выспалась просто.

Чед держит пустую пробирку, а я осторожно вливаю в нее кислоту.

– А я и не думал, что ты так не любишь мисс Лоренс.

– Не люблю – это еще мягко сказано. Я бы с удовольствием влила эту серную кислоту ей в глотку.

– А с тобой опасно.

– ЕЩЕ как.

Я отвлекаюсь, и мой взгляд устремляется на Тезер, они с Шонной напарники, она смеется, как будто специально, чтобы меня разозлить. Так противно на все это смотреть. Я слишком долго смотрю на Тез, отодвигаюсь в сторону и слышу крик. Я ПРОЛИЛА ПОСЛЕДНЮЮ КАПЛЮ КИСЛОТЫ ИЗ ПРОБИРКИ НА РУКУ ЧЕДА.

– О господи, Чед!!! – кричу я.

– Чед, все будет хорошо, пойдем со мной, – тревожным голосом говорит мисс Пайпер, учитель химии.

Я вижу, как рука Чеда становится бурой. Сердце безумно колотится, на меня смотрит весь класс. Я чувствую, что сейчас провалюсь сквозь землю.

Прошло около часа. Чед в медпункте. Я сижу в коридоре напротив дверей. ГОСПОДИ, ЧТО ЖЕ Я НАДЕЛАЛА??? Я приношу людям одни несчастья. Дверь открывается, и выходит Чед с перебинтованной рукой. Слезы наворачиваются на мои глаза.

– Чед, как ты?!

– Все хорошо, все худшее позади. Мне вкололи обезболивающее. Правда, останется шрам на всю кисть, но это не смертельно. Да и к тому же меня отпустили домой.

– Прости меня, пожалуйста. Я криворукая корова.

– Да я же говорю, пустяки. Такое с каждым могло случиться.

– Нет. Я должна как-то искупить свою вину.

– Да перестань.

– Я серьезно. Что ты хочешь? Может, чизбургер? Или свидание с какой-нибудь классной девчонкой? Говори, я все устрою.

– Свидание? Это хорошо.

– Так, говори с кем.

– …с тобой.

– А может, лучше с Шонной? Новой подружкой Тезер? Или Джессикой? Она баскетболистка, и у нее отличная фигура!

– Нет, я хочу свидание только с тобой.

– Ну что ж, хорошо. Когда и во сколько?

– Сегодня, приходи ко мне домой часов в семь.

– Отлично.

Наш разговор прерывается голосом директора: «Прошу учеников, а также всех учителей собраться в спортивном зале».

Куча народу скопилась в спортзале. Мы располагаемся на трибунах и недоумеваем, зачем нас здесь всех собрали.

– Уважаемые ученики нашей школы, коллеги, гости, я очень рада, что мы все здесь собрались, потому что наше заседание посвящено одной очень важной новости. Наша школа открывает фонд для поддержки подростков из неблагополучных семей.

Все остальное время, а это больше получаса, гости школы по одному поднимались и произносили речь. Было так скучно, что я чуть не заснула. Было сказано много слов о том, как подростков унижают в семьях, бьют, убивают в них личность. Я понимала каждое слово, каждую фразу, будто это говорили про мою жизнь. Так глупо, что кто-то верит в то, что этот фонд поможет кому-то. Разве могут какие-то жалкие психологи изменить твою жизнь? Заставить родителей полюбить тебя, понять, что ты живое существо и ты можешь чувствовать. Все это бред. Если ты не можешь изменить свою жизнь, то посторонние люди вряд ли тебе помогут.

– Ну что ж, наше заседание подходит к концу. Если кто-то еще желает высказать свои предложения по поводу фонда, то прошу сюда.

У меня пересохло во рту от удивления, когда у микрофона я увидела Тезер.

– Здравствуйте. Меня зовут Тезер Виккери. Я очень рада, что наша школа создала такой фонд. Это очень здорово, надеюсь, он поможет многим… например, моей подруге Глории Макфин, – мое сердце сжалось, – ее отец изменил ее матери. Но это еще не самое страшное. Вы представляете, миссис Макфин пыталась покончить с собой, и теперь она лежит в психиатрической клинике. Сама Глория не раз сбегала из дома, и не исключено, что она уже пробовала наркотики или еще хуже того. Пожалуйста, если вы можете помочь Глории, откликнитесь на ее беду. У меня все, – Тезер со злобной ухмылкой смотрит мне в глаза. Я вижу, как она выходит из спортзала. Все присутствующие на заседании смотрят на меня. Вы только представьте, около трехсот человек сверлят тебя глазами и говорят о тебе. Во мне просыпается знакомое чувство ярости. Я быстро выбегаю из зала.

– Тезер! – кричу я.

Она оборачивается и начинает противно смеяться.

– Ну что, опять будешь бить меня?

Я быстрым шагом подхожу к ней и толкаю к стене. Вытянутыми руками я опираюсь о холодную стену и смотрю в глаза Тезер.

– Шонна, засними это, – говорит она.

– Уже снимаю, Тез.

– Я просто хотела тебе помочь, подруга, – ехидно произносит Тезер.

Я выдыхаю. Нащупываю на шее цепочку с медальоном Мэтта. Рву ее.

– Этот медальон Мэтт купил тебе, но подарил мне, потому что любил меня, а тобой просто пользовался, – я кладу цепочку в руку своей бывшей подруги, – правда красивый? – с улыбкой говорю я, хотя чувствую, что вот-вот у меня ливнем потекут слезы.

Я разворачиваюсь и с высоко поднятой головой отдаляюсь от Шонны и Тез.

Мое лицо закрыто руками, ладони стали совсем мокрыми от слез. Я плачу не из-за того, что мне жутко обидно, что больше сотни людей узнали о моих проблемах благодаря Тезер, моей бывшей лучшей подруге, которой я доверяла почти все свои тайны. Так поступают только совсем черствые люди. Я плачу от безысходности. Ровно 27 дней назад я надеялась, что моя жизнь не так уж и ужасна и что не стоит совершать самоубийство. Но я ошиблась. Вновь. Я сижу в той самой беседке, где я и Мэтт танцевали на балу. Здесь так тихо, нет ничьих голосов, ничего. Но спустя некоторое время мое спокойствие нарушают чьи-то приближающиеся шаги. Это Ребекка. Она молча заходит в беседку. Садится около меня и крепко обнимает. Я ничего не говорю, она тоже. Мы молчим, обнявшись. Так проходят несколько минут. Я успокаиваюсь, протираю красные от слез глаза.