Кровавые Земли

– О, черт! – закричала я, потеряв всякую способность к мышлению. Мне нужно было больше. Я сжала ноги и немного отклонилась назад, чувствуя, как он проникает в меня все глубже, все быстрее.

Его губы скользили по моей груди, задней стороне шеи, между бедер, дразнили мою задницу. Все это только распаляло меня, превращая в одичавшего зверя, и я вонзила зубы в его плоть, словно он был моей едой.

Он снова толкнулся в меня, пробежался руками по голове, зажав мои волосы в кулак, удерживая меня так, чтобы проникнуть еще глубже.

– Кажется, у меня не получится подобраться достаточно близко. Чтобы полностью заполнить тебя. Я хочу уничтожить тебя, завладеть каждой частичкой тебя.

– Сделай это! – прорычала я, сильнее насаживаясь на его ствол. Я желала вжаться в него, почувствовать, как он овладевает мной, избавляя от горя. Ощущения, которые он вызывал во мне, были хуже любого наркотика. Я знала, что разобьюсь и сгорю дотла, что падение уничтожит меня, но не могла обуздать отчаянную потребность в том, чтобы Уорик поглотил меня целиком.

Горе, гнев, страх – я вымещала их на нем, требуя наказания, добиваясь грубости. Я стала для себя и судьей, и присяжными. Желала, чтобы Уорик был моим палачом.

Он перехватил мои руки, вынуждая меня вцепиться в душевую лейку надо мной. Мое тело вытянулось и изогнулось, и Уорик схватил меня за шею, сжимая ее равно настолько, что мои нервные окончания заплясали от удовольствия, возбуждая меня еще сильнее. Я чувствовала, как подступает оргазм и киска сжимается вокруг его члена. Волк взревел, отпуская себя.

Он с неистовой силой погружался в меня снова и снова. Беспощадно и жестоко. В моих глазах стояли слезы от этой восхитительной боли. Влажные звуки шлепков сливались с нашими стонами, отражавшимися от стен.

Глубокие гортанные звуки, вырывавшиеся из меня, только усиливали неистовство, подстегивали его душить меня сильнее. Другой рукой он грубо дернул меня за волосы, и я почувствовала, как призрачные губы терзают мою плоть.

– Sotet dеmonom[2 - Темный демон (венг.).].

Я закричала. Кульминация настигла меня с такой мощью, что потемнело в глазах.

Сверкнула молния, и воздух затрещал от электричества.

Мне было видение, как мы занимаемся сексом на поле боя в окружении крови, грязи и смерти. Как мы идем по полю вместе, бок о бок, покрытые кровью, а повсюду валяются мертвые тела. Боевой клич гремел над нами, пока мы стояли под струями воды в душевой. Мираж был таким коротким, но очень красочным и детальным.

– Че-е-ерт! – Я услышала рычание, и его горячая сперма хлынула внутрь меня, оставляя отпечаток на моих костях и пробуждая что-то глубоко внутри. В этот раз, когда он наполнил меня, я почувствовала, как незримые щупальца, что некогда связывали нас, обвиваются вокруг меня, снова соединяя нас друг с другом.

«Жизнь соединяет вас, но смерть связывает воедино».

Нам потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя; гудение его силы в моих жилах становилось все сильнее. Не совсем так, как было раньше, но теперь это было невозможно отрицать – наша связь восстановилась.

Медленно подняв ресницы, я обнаружила, что Уорик пристально смотрит на меня. Мы оба тяжело дышали. Выражение его лица было нечитаемым, но я смогла уловить скрытые за ним чувства. К моему удивлению, я не увидела там ни обиды, ни гнева.

Там было облегчение.

Спокойствие.

Уорик наблюдал за мной еще несколько секунд, как будто хотел убедиться, что связь действительно восстановилась, прежде чем обхватил меня за щеки и поцеловал так глубоко и страстно, что лишил последних сил.

Он вышел из меня и опустил меня на дрожащие ноги. Я резко ахнула, когда его ствол покинул мое тело. Как будто он был моим барьером, оборонительной стеной, а его тело – моим щитом, защищавшим от боли. И поэтому, как только он выскользнул из меня, страдания и агония атаковали меня снова.

Перед глазами пронеслись воспоминания о моем дяде, начиная с моего детства и заканчивая видом его обгоревшего лица. Потеря нашей связи была для меня мучительной. Его грубый голос и умоляющие глаза, когда он просил лишить его жизни, словно ударили меня под дых. Если бы я не вернулась в жизнь Андриса, они с Линг были бы живы. Счастливы. Вместе.

Горе пронеслось по мне, как товарный поезд, выбив весь кислород из моих легких. Я истошно взвыла, и этот звук пронзил мое сердце, эмоции захлестнули меня с новой силой. Уорик молча притянул меня к своей теплой груди и обхватил руками за талию, удерживая меня от падения. Я сотрясалась от рыданий, тонула в чувстве вины и горе.

Смерть Андриса была равносильна потере отца. Может быть, я и нашла своего кровного дядю и мать, но они были для меня практически чужими людьми. А Андрис – моя семья. Он был рядом на всех моих днях рождениях, на каждом празднике, и даже тогда, когда у меня выпал первый зуб. Он играл со мной в разные игры и перевязывал мои раны. Мой отец, Андрис и Рита были моей защитой в детстве. Те, кому я доверяла и к кому обращалась за помощью.

Теперь их не стало.

Меня словно погребли заживо под тяжестью горя, и рыдания переросли в неистовые вопли. Казалось, агония никогда не прекратится.

– Используй меня. – Глубокий голос Уорика ласкал мой слух. – Не позволяй тьме забрать тебя у меня. – Он смахнул спутанные мокрые волосы с моего лица и прикоснулся губами к шее, пока вода продолжала литься на нас. – Используй меня, Ковач. Питайся мной… бери столько, сколько нужно, чтобы справиться с этим.

Я понимала, о чем он говорит. Он разрешал мне ухватиться за его энергию, впитать его силу подобно вампиру и облегчить боль. Только чтобы я смогла дышать. Пережить эти сокрушительные страдания.

Хороший человек сказал бы нет. Сильный – постарался бы справиться самостоятельно, но я не была ни тем, ни другим. Я была извращена и испорчена, как и говорил Уорик. И, подобно наркоману, которому предлагали дозу, я была в отчаянии, чтобы оказаться от мысли вновь притупить эмоции. Особенно когда другой вариант погружал в пучину бесконечной боли, мучений и темноты.

Повинуясь инстинкту, я позволила своей душе проникнуть в него. На мгновение мне показалось, что он собирается закрыться от моего вторжения, но он глубоко вдохнул и впустил меня в себя. Близость, возникшая между нами, вызывала мучительный дискомфорт и невероятное желание. Оно пульсировало в каждом нервном окончании, и мы оба застонали, будто приближался очередной оргазм.

Так эротично. Так запретно.

Я брала. Стала ненасытной от нужды, легкости на сердце и в моей душе. Жадной до усмирения горя. Я не могла насытиться его силой.

– Брексли, остановись, – прорычал он мне в ухо и уперся руками в стену возле моей головой, как будто ему нужна была поддержка, чтобы устоять на ногах.

Но я не могла остановиться. Я обезумела. Хотела брать и брать, и неважно, сколько я уже взяла.

– Хватит! – Он толкнул меня обратно к стене, и я распахнула глаза. Уорик наблюдал за мной, пока я приходила в себя от полученного кайфа. Я все еще чувствовала душевную боль, но она была такой далекой, терпимой. А физическая боль полностью отступила.

Я не ощущала даже вины за то, что хотела большего.

Он ухмыльнулся краешком рта, немного неустойчиво стоя на ногах.

– Черт, принцесса. Ну и аппетит у тебя.

– Знаю. – Я не стала дожидаться его ответа и опустилась на колени. Без каких-либо прелюдий обхватила член языком и вобрала его в рот так глубоко, как только могла. От его невероятных размеров у меня защипало в глазах.

– Долбаный ад! – зашипел он, одной рукой держась за стену, а другой зарываясь в мои волосы, чтобы протолкнуться глубже в горло. Его эрекция твердела и увеличивалась у меня во рту, перекрывая кислород.

Из моего лона сочилась влага, и когда его пальцы впились в мою голову, я вонзилась ногтями в его задницу. Моя тень тем временем облизывала его позвоночник, спускаясь ниже, вбирая его яйца в рот.

– Твою мать! Черт! – Его глаза закатились. От того, что в этот момент я всецело властвовала над ним, мои соски затвердели, а кожа горела от желания.

Он резко переключился на меня. Я чувствовала, как его язык ласкает мою киску, и с моих губ безудержно срывались стоны.

Схватив меня за голову, он дернул ее назад и рывком поднял меня на ноги.

– Я не закончила, – нахмурилась я.

– И я тоже. – Уорик развернул меня, вдавливая мои груди в прохладную плитку, и раздвинул мне ноги. Я была готова для него, когда он вошел внутрь одним мощным толчок, задевая все нервные окончания, заставляя меня поджимать пальцы на ногах и царапать ногтями плитку. Голова кружилась от каждого его движения.

– Боги, как я скучал по этому. Скучал по тебе, – прошептал он мне на ухо, снова толкаясь внутрь. – Я хочу всегда быть в тебе. Неважно, будет ли это мой член, или нечто другое, что связывает нас. Никогда больше не обрывай связь. – Он входил в меня ритмичными и глубокими движениями, заботясь о том, чтобы я чувствовала каждый дюйм его тела, врезавшийся в меня и поражавший разрядами тока. – Ты моя, sotet dеmonom. Навсегда.

Всякий раз, когда он называл меня так, желание овладевало мною, точно ненасытный зверь.

– А я-то думала, ты не веришь в брачные узы, – укорила его.

– Не верю, – хрипло проворчал он мне на ухо. – Разве я говорил что-то о браке? У фейри все гораздо сложнее.