Белая скво. Путь к свободе

– Мамины бусы. Мама, – прошептала Лиззи.

– Ма-ма, – повторила Сунэ.

– Они ей от бабушки достались, – добавила Лиззи.

Взгляд старой Сунэ странным образом потеплел, хотя, скорее всего, она не поняла последних слов.

– Небесный камень. Кальчиулитль. Он нести удача, здоровье и хорошая жизнь. Камень лечить человека. Плохо спать – он лечить. Жар тоже лечить. Камень тускнеть – беда, – произнесла бабушка Сунэ.

Лиззи выпила горький травяной отвар, предложенный ей. «Что намешано туда? Какие-то чудодейственные травы?» – подумала Лиззи.

На самом деле это был отвар из ивовой коры, чтобы помочь ей победить лихорадку. Сунэ сама ходила к реке, чтобы найти подходящие ветки ивы.

Она не была уверена, но ночью к ней приходили Духи. У Сунэ было видение. Девушка, которую Острый Коготь с такой легкостью привел в вигвам, должна стать лекаркой, ее ученицей. Также у этой девушки есть способности к шаманству. Она может осуществлять контакт с силами потустороннего мира. Возможно, сможет и повелевать ими. Но, старая Сунэ не была уверена, может ли белая женщина стать алекткой (шаманкой), а Духи про это ничего не сказали. Алектка использовала чары, заклинания, известные только ей рецепты, амулеты, мази и снадобья. У нее имелись бутыли из тыквы, трещотки, бубны, зелья, маски, веера из перьев. Шаманка обкуривала больных из специальной трубки лечебным дымом, опрыскивала жидким лекарством. У нее был специальный «ящик шамана». В священную связку ящика входили предметы с чудодейственной силой. Связку Лиззи может передать в будущем нынешний шаман. У большинства в их племени была своя священная связка, с которой они не расставались. Но связка шамана более сильная.

Алектка могла совершать настоящие чудеса. Но Сунэ и сама умела делать некоторые из них. Иногда она прятала в руке некоторые предметы, а потом они обнаруживались у больного. Было важно, чтобы больной поверил тому, кто его лечит. В племени была специальная баня для тех, у кого больные кости и суставы. Сунэ помогала при переломах и вывихах. Лечила головную боль, желудочные расстройства.

Прошло несколько дней. Лиззи уже устала лежать и потихоньку пыталась вставать. Постепенно она начала выходить наружу.

– Все возишься с ней. Зачем она нам? – спросила у бабушки Сунэ внучка Итаки в очередной свой приход в вигвам брата и бабушки.

– Острый Коготь обещал вождю. Мы должны обучить Небесный Камень жизни в племени. Я не могу перечить Острому Когтю. Он воин. Нельзя по-другому, – мягко осадила бабушка Сунэ Итаки.

– Небесный Камень, – сказала Итаки, сморщившись.

***

Лиззи вышла из вигвама на свежий воздух. Ее взору предстали многочисленные вигвамы, полукругом рядами обступавшие со всех сторон тот, где жили они втроем. Все они были похожи друг на друга, как близнецы-братья. На их вигваме висели вещи Острого Когтя, сушились на солнце скальпы, принадлежавшие белым людям. Волосы на них были совсем не черные, не индейские. Лиззи замутило, тошнота подступила такая, что закружилась голова, в глазах потемнело и ее вывернуло прямо здесь же. Она стояла, согнувшись, опустив вниз голову, и думала, как ей скрыть следы своего «преступления». Используя сухую кору и листья, ей с трудом удалось замести следы, превозмогая слабость во всем теле.

Свежий ветерок обдувал лицо Лиззи, помогая ей почувствовать себя лучше, солнечные лучи согревали обнаженную кожу рук. Бабушка Сунэ дала ей надеть старую тунику Итаки, теперь развевавшуюся под дуновением легкого ветерка.

Внучке это пришлось совсем не по вкусу. Итаки сердилась, но опасалась гнева брата и только поморщилась.

«Смотри-ка, что делается. Моей одеждой распоряжаются. Только этой девчонки здесь не хватало,» – размышляла Итаки. Она совсем не была довольна подобным положением дел, в бывшем своем доме.

Итаки была замужем за одним из лучших воинов племени. Совсем недавно она вошла в свой новый вигвам с мужем Орлиное Перо. Здесь у бабушки Сунэ оставались кое-какие ее вещи, доставшиеся теперь белой девчонке. Это раздражало и печалило Итаки, и она не могла разобраться, что больше наносило урон ее душевному состоянию, то ли присутствие чужой женщины, то ли то, что она была белой.

Острый Коготь возвращался откуда-то с поклажей за плечами. Он опустил ее перед входом и спросил у Лиззи по индейски:

– Ты вышла? Тебе лучше? Тебя мутит?

Лиззи ничего не поняла из того, что он сказал. Она смущенно отвела взгляд. Острый Коготь, поняв свою ошибку, попытался исправить ее, заговорив по-английски.

– Сvpuse (моя бабушка), – сказал он, показав на вигвам, – слушай ее, она не обидеть, и добавил по слогам, – все бу-дет ха-ра-шо!

Лиззи смотрела на него с изумлением. Неужели этот тот самый индеец, не дававший ее обижать Злыдню? Неужели это он принес то, что висит у входа сюда? Ей даже мысленно название скальпов было тошно называть.

– Тебе плоха? – спросил Острый Коготь.

– Уже нет, – ответила Лиззи и прошмыгнула обратно в вигвам, чтобы больше не видеть того ужаса, что висел у самого входа.

– Ты привыкнешь, Небесный Камень, – сказал Острый Коготь самому себе, когда она скрылась в вигваме.

После выздоровления Лиззи прошло не так уж много времени, когда бабушка Сунэ взялась за ее обучение. Для начала она показала Лиззи аптечку в кожаном мешочке. Там обнаружились повязки из ткани, разные иглы, нитки для зашивания ран, ватные шарики из хлопка, пинцеты, скальпели из обсидиана, ступки с пестиками, были даже непонятные для Лиззи предметы – каучуковые мешочки с присоединенными к ним острыми птичьими костями.

Затем приступили к изучению языка. Показывая на предмет, бабушка Сунэ называла его на индейском языке маскогов, Лиззи произносила название в ответ по-английски, если узнавала, что это.

Использование ивовой коры поразило Лиззи.

– Неужели, отвар из молодых веток той самой ивы, которой так много растет по берегам рек, может способствовать снижению температуры при разных болезнях? – удивлялась она, рассказывая Сэм в очередной ее приход о таком важном для себя открытии.

Заметив, как переменилась к ней бабушка Сунэ, Лиззи поинтересовалась, что послужило этому? К тому времени обе довольно сносно изъяснялись каждая на чужом для себя языке.

– Ты иметь слезы богини неба. Ты быть целитель в будущем. Острый Коготь обещать вождь. Я обучить тебя. Ты быть скво, – ответила ей бабушка Сунэ.

– Спасибо, – поблагодарила Лиззи, – я очень ценю все, что вы делаете для меня, бабушка Сунэ.

Лиззи никогда не думала, что судьба может перемениться настолько в одночасье. Еще несколько дней назад она печалилась из-за необходимости стать женой ненавистного мистера Робинсона. Сегодня индейцы предлагают ей стать скво, индейской женщиной. Правда, выбор у нее все равно невелик, либо жить в племени индейцев маскогу, которыми оказались эти обитатели леса, либо смерть. Рабыней у индейцев она бы точно не захотела стать.

Бабушка Сунэ была лекаркой племени. Она рассказала Лиззи о легенде, которая передавалась от предков. В ней говорилось, что в их племя придет белая женщина, и она станет лечить племя и поможет ему выжить в суровые времена. Эта женщина станет лекаркой-алекткой. В их племени алекткам (шаманам) запрещено жениться и выходить замуж. Это бабушка Сунэ особенно подчеркнула, сурово взглянув на Лиззи.

Не только старая Сунэ объясняла что-то Лиззи. По вечерам Острый Коготь, когда бывал дома, тоже разговаривал с девушкой. Тогда его глаза сверкали обсидиановым блеском, отражая огонь посередине их скромного жилища.

– Человек – брат всего, – говорил Острый Коготь, обводя руками вокруг себя, – жить нада спра-вед-ливо, – добавлял он.

Впрочем, это не мешало ему время от времени приносить окровавленные скальпы и вешать их для просушки на своем вигваме.

Однажды Острый Коготь надел Лиззи на руку браслет. Он был серебряный, украшенный бирюзовыми камнями.

– Небесный камень, – сказал Острый Коготь, – кальчиуитль, окаменевшие слёзы богини неба. Солнце, – он показал пальцем вверх, – и огонь, – он указал на горевший посередине жилища огонь под отверстием в крыше, – одно целое.

Лиззи с удивлением смотрела в его черные блестящие глаза. В них она увидела мягкость, нежную восторженность и желание обнять целый мир.

– Спасибо, Острый Коготь! Очень красиво! – произнесла она, понимая, что индеец и она стали намного ближе, чем были до этого. Они словно обрели тайну, связывавшую их и недоступную для других.

– Острый Коготь, можно тебя попросить? – робко спросила Лиззи.

– Да, Небесный Камень, – ответил он.

– Пожалуйста, зови меня Лиззи. Это мое имя, – сказала она.

– Я не могу. Все знают, что ты Небесный Камень, – с удивлением произнес Острый Коготь. Он искренне не понимал, почему ей не нравится такое красивое на его взгляд имя.

– Пожалуйста, – повторила Лиззи.

– Хорошо. Наедине и в вигваме ты будешь Лиззи. Но для остальных ты останешься Небесным Камнем, – произнес он.

– Хорошо, – согласилась Лиззи с радостью, – Спасибо!