Переулок, которого нет

– Ха, пойдем уж, старичок, посмотрим, что это за проулок. Лика, идешь?

Все трое свернули в проход и двинулись вперед. В спины им прилетел порыв ветра, довольно прохладный, не смотря на лето.

– Как холодно, аж мурашки – Лика уже забыла о недавней перепалке. Стефан тоже ощутил мурашки – как будто прилив адреналина, будто что–то интересное впереди и они идут туда.

– Фу, чем тут воняет? – Вишня, которому и так было нехорошо, был особенно чувствителен к запахам.

– Да, как будто тухлятиной, омерзительно, тут что, кто-то умер? – сморщилась Лика. Предположение было вполне логичным, проулок теперь выглядел просто ужасно – грязь и мусор, потеки чего-то неизвестного на стенах, а они высокие и без окон, все облупившиеся и небо, которое сливается со стенами по цвету, как будто неба нет вовсе. Везде битое стекло, лужи чего-то, возможно даже сгнивших помоев. «А точно ли нам нужно идти дальше?– спросил себя Стефан. Внутренний голос скептически ответил: «Ты что, грязи испугался? Ха».

Стефан посмотрел вперед на кучу тряпья, которая валялась посреди улицы. И тут же сказал не своим голосом:

– Стойте. Назад оба, бежим назад.

– Ты чего, Стеф? Грязи испугался?

– Это не грязь. И у вас тоже мурашке по спине – да? Это не холод, это страх. И тряпье вон там – да стой ты, ни шагу вперед, стоять я сказал – он положил руку на плечо Вишне который сделал было движение в сторону груды тряпок.

– Да стою я, спокойно. Ты чего? Что случилось?

– Я узнал. Сам придумывал. Это одежда Макса – помнишь, из моего рассказа?

Глаза Лики округлились, и стало заметно, что ее бьет дрожь. Вишня резко выдохнул и сквозь зубы сказал:

– Бежим.

***

Троица сидела в библиотеке, все в том же заднем зале кафе. Лика куталась в плед, и полушепотом бормотала:

– Вот черт, что это было? Это как вообще?

Вишня стоял у окна и нервно курил в форточку, хотя курить в здании библиотеки сам же и запретил.

Стефан залпом допил вино прямо из бутылки и теперь держал ее в руке, смотрел прямо перед собой остановившимися глазами. Никто из них толком не помнил, как они добежали до библиотеки и когда успели отдышаться.

– Ну и что теперь делать будем? – Стефан первым нарушил молчание.

– Не знаю. Может, здесь поспим? Или домой пойдем, мы же, вроде, убежали от этой дряни? – неуверенно предложил Вишня.

Стефан тяжело опустился на пол прямо там, где стоял.

– Нет, ребятки, так не пойдет. Это не глюк и не фантазия, мы все видели и чувствовали одно и то же. И я знаю, что эту дрянь необходимо уничтожить.

– Почему? – откликнулась Лика.

– Потому что я ее придумал и я знаю, как она работает. Во-первых, эта тварь разумная, у нее есть голос. И она охотится на людей и днем и ночью. Помните, это неприятное пространство, оно началось сразу за порогом библиотеки? И если мы сейчас выйдем, попадем прямо туда.

– Так есть и другой выход – напомнил Вишня.

– Подожди, не в этом дело. Я думаю, что эта тварь нас запомнила и будет нас выслеживать, как всякий хищник, упустивший добычу. Даже если и нет – она будет охотиться на других. Я создал это, я в это влип, и я должен с этим разобраться.

– Как ты собираешься это сделать? Дописать историю, придумать хэппиэнд? Или уничтожить весь тираж – так номер уже в интернете, неизвестно, кто его успел скачать, – Вишня вздохнул и затянулся сигаретой. – Я о чем: то, что ты говоришь логично и правильно, но неизвестно, с какого края за это браться.

– К тому же времени у нас до утра, даже меньше. Считайте, что совсем нет – Лика на диване больше не куталась в плед. – Потому что утром в город выйдут люди. Вообще-то, эта тварь уже сейчас может кого-нибудь жрать.

– Тогда мне ясно, что я буду делать – ответил Стефан, поднимаясь с пола – я туда пойду…

В этот момент Вишня поперхнулся дымом, и раздался звук разбитого стекла – Лика задела бокал, вскакивая с дивана.

– Ребята, спокойней, Лика, не смотри на меня так, я не умирать собрался, дай договорить. Я, все-таки, создал это, я практически отец этой твари. А она разумна, и говорить умеет. Это шанс, понимаете – если она с кем-то и договорится, то только со мной!

– Ну, договоритесь вы – а дальше что? – спросил Вишня, – это же хищник, который людей ест. Вряд ли оно рассмотрит вариант «умереть с голоду по просьбе своего создателя».

– Не знаю я, что. Придумаю, как увести это из города, хотя бы. А может, мне удастся как-нибудь это отменить. Лика, что скажешь?

Лика подошла к Стефану и заглянула ему в глаза. Было видно, что она очень зла, почти в ярости.

– А что я могу сказать? Ты уже решил.

***

Стефан шел по грязному переулку. Один. Думал: «Хорошо, что все это еще здесь – значит, тварь и правда нас поджидала. И никого не съела». За несколько метров до кучи тряпья, которая осталась от героя его рассказа, он остановился. «Смешно, если это – такое изощренное возмездие для автора, убившего своего персонажа. Тогда я точно не жилец, но зато всех остальных это не коснется». Прошел еще пару шагов, медленно вдохнул, еще медленнее вдохнул и подумал:

– Привет?

Ответа не было, но он ощутил чужое внимание, как будто кто-то изучал его со стороны, очень осторожно.

– Привет, я знаю, что ты на меня охотишься. Я тебя придумал. Давай поговорим?

Ответа не последовало. Стефану было страшно до мурашек на спине и липкого холодного пота. Он знал, что от смерти его отделяют пять шагов, и все, что от него останется – куча тряпья, вот как та, чуть впереди. Он подумал про себя: «Не отвечает… В крайнем случае, попробую отменить все это, представить, что я никогда такого не придумывал…». В этот момент ужасная боль навалилась на него. Он понял, что ошибся, что его мысль восприняли как угрозу, и договориться теперь не получится. И что тварь его больше не отпустит.

– Ладно! – крикнул он, – Значит, я заберу тебя с собой! – и сделал шаг вперед.

***

Лика и Вишня все это время стояли на главной улице, у прохода. Понятно было, что этого переулка никогда тут не было, и они надеялись, что никогда и не будет. Они смотрели туда, потому что туда ушел Стефан – и почти сразу исчез из виду, хотя проход бы прямой и свернуть там некуда. Все было относительно спокойно, но через несколько минут – почти вечность – воздух в переулке задвигался, как будто марево в жару, и они услышали эхо крика.

Лика рванулась было вперед, но Вишня схватил ее.

– Пусти – рыкнула художница – я не допущу этого, я все здесь разнесу! – брыкаясь, она попала в глаз Вишне и тут же вырвалась.

Лика бежала вперед в странном сером мареве, не слыша никаких звуков, вокруг только серые стены, битые стекла и запах помоев. Ее снова била дрожь – от страха ли, от злости – и ей не было до этого дела.

– Стефан, Стеф! Ответь! – орала она, – Нет уж, какая-то непонятная хрень не будет жрать моих друзей, пока я здесь – от ярости она уже шипела. Сжав зубы, она вытряхнула сумку на асфальт и взяла баллончик краски и зажигалку.

***

Стефан двигался вперед в вязком киселе почти невыносимой боли. До кучки тряпья оставалось два или три шага, и он продолжал медленно передвигать ногу вперед. «Не будет меня – не будет и этой твари» – думал он, и тут услышал голос Лики: «Стефан, Стеф!»