Планеты

– О чем вы говорите, империта? Голову даю на отсечение, не пройдет и даальса, и вы выйдете отсюда. Император не может быть так жесток, – Инканон открыл дверь, повернулся к Дели. – Если вам что-то понадобится, можете связаться со стражей.

– Да, благодарю.

Крепкая дверь за ним захлопнулась намертво, и девушка оказалась в маленькой каморке с голыми стенами. Стол с модулем, стул, узкая кровать, одна единственная световая панель и малюсенькая щель окошка с решеткой под самым потолком. Дели обнадежила мысль, что она находится не так глубоко под землей, как боялась. Окошко было слишком высоко, и пришлось подтащить стол, поставить сверху стул, вытянуться на цыпочках, чтобы с великим трудом дотянуться до него и мельком увидеть клочок свободы. Выбраться через окно не было никакой возможности. Чертыхнувшись, начала нервно ходить по камере взад-вперед. Это просто неслыханно! Дочь Императора сидит в тюрьме, как последний пират! Что она сделала такого ужасного, что теперь так жестоко наказана? Единственное, что утешало ее, это то, что здесь не было докучливых наставников и воспитателей, и что Истан в надежных руках. Дели отдала его Юл-Кану на время, пока не кончится ее заточение, иначе его бы снова отняли у нее и посадили в клетку. Сев за видеомодуль, попыталась связаться с Марионом, Джанулорией или Тасури, но тут же поняла, что модуль учебный. Девушка усмехнулась: это значит, чтобы не теряла времени даром, а проводила его с пользой для ума и развития. А вот не дождетесь! И она, завалившись на кровать, начала мрачно думать, что ей делать теперь.

День подходил к концу, она изнывала от скуки и злобы. Еще никогда ей не было так одиноко и плохо, даже на Камарлене.

Следующий день не принес ничего нового, как и последующие. От ужасной тоски Дели начала изучать модуль, это хоть и было безумно скучно, но все же как-то убивало время. Единственным развлечением были короткие беседы со стражами, которые нет-нет и перекинутся с ней несколькими фразами, нарушая правила, за что империта была им очень благодарна.

Несколько раз связывался сам Император и каждый раз, когда Дели убивала время за просмотром нудных уроков, чем он был крайне доволен и говорил, что его наказание не проходит даром, что, наконец, его дочь становится похожей на настоящую империту и прочее, и прочее. А Дели, истратив все силы на злобу и ненависть к отцу в долгих нерадостных думах, в одиночестве, не имела ни малейшего желания пререкаться с ним и еще больше портить свое и без того ужасное настроение.

Однажды связалась Императрица, но лучше бы она этого не делала, потому что она принялась жалеть дочь, ныть, охать и ахать, а на просьбу Дели поговорить с Императором и уговорить его отменить наказание, лишь покачала головой и заявила, что не вмешивается в его дела. И из-за этого они с Дельфиной чуть не поругались. Мать своими словами едва не довела Дели до слез, и она сгоряча выпалила, что родители только портят всю жизнь своим детям. Это, конечно, было сказано в порыве ярости, и Императрица, пораженно замолчав, уставилась на дочь широко раскрытыми глазами, но Дели в тот момент думала именно так.

В итоге получилось, что Дели не только не собиралась усиленно заниматься и обучаться, готовясь к принятию правления, как хотел Император, не намеревалась менять своего поведения и решения, а обозлилась еще больше на родителей и окончательно уверилась, что никогда не будет Императрицей, и посвятит свою жизнь приключениям.

Так прошло 6 даальсов, и Дели совсем отчаялась. Ручной айон показывал 10-ый день месяца Полнолуния, через пять дней она должна была быть в Рокландоре. Отпустят ли ее до 15-го дня? Теперь империта начала представлять себе, каково Эрго сидеть в тюрьме, а там ведь не простая тюрьма, оттуда редко кто выходит.

Через два дня Рокландор стоял на ушах: сбежал злостный пират Альфадей Эрго! Минуту спустя об этом знал Император, Кантан[75 - Кантан – высшее звание в Департаменте Обороны и Безопасности.] Иниор и весь ДОБ. На Аркон были брошены дополнительные силы для поисков, был обшарен каждый закоулок, каждый уголок, каждый миллиметр острова, прочесано несколько рондов воды, проверены все суда, находящиеся в этот момент в плавании, и все летательные средства над морем, но все было безрезультатно: Эрго, словно испарился.

По всей Деллафии все офицеры ДОБ были задействованы в поисках, предупредили даже ПаРаСКоН. В штаб-квартире ДОБ творилось невообразимое: впервые в истории Рокландора кто-то сбегал из его стен.

Эрго лежал в какой-то роще золотолиственных деревьев, уставившись в ясное небо, мелькавшее между крупных листьев. Их приятная тень скрывала его от солнца и любопытных глаз. Спиной он чувствовал теплую мягкую землю и щекочущее покалывание травы, но это были сущие пустяки по сравнению с тем изумлением, которое он испытал сегодня и от которого до сих пор не мог отойти. Он полностью лишился сил и не хотел даже шевелиться, но мозг его лихорадочно пытался понять все то, что произошло, но понять был не в силах. Он был в камере Рокландора, и вот он на свободе, и как это случилось – выше его разумения. Но это не важно, главное, он вырвался с ненавистного острова смертников Аркон, а это значит, что у него появилась возможность снова стать неуловимым Альфадеем Эрго. От этой мысли пират злорадно ухмыльнулся и попытался подняться. После двух неудачных попыток это ему удалось. Огляделся: кругом только деревья, трава и тишина. Что ж, это даже к лучшему, его не увидят с воздуха, ведь наверняка весь ДОБ сбился с ног, отыскивая беглеца. Эрго быстро, насколько позволяли обессилевшие мышцы, двинулся вперед, зорко всматриваясь и вслушиваясь в окружающее спокойствие. Он прошел уже несколько рондов никем незамеченный, но тут деревья остались за спиной, а глазам открылся величественный город, немного смазанный солнечным светом и расстоянием.

Укрывшись под большим илакузаном, пират погрузился в раздумья, не отрывая глаз от города. Это был Авой – один из четырех крупнейших городов Чармиана. Он узнал его по высокой многоярусной башне – древняя башня Авой или Авойская башня, – вокруг которой и был воздвигнут сам город, взявший ее имя.

Эрго припомнил, что в Авое живет его знакомый-таллассец – убийца драконов, ползучих гадов и других таллассцев, решивший покончить с прежней жизнью и поселившийся на Деллафии, став примерным гражданином. Но у таллассца был давний должок, а, значит, у Эрго есть шанс смотаться с этой планеты подобру-поздорову.

К счастью для пирата, таллассец жил все в том же плантайне и в том же секторе. Несмотря на яростные протесты и угрозы вызвать патруль ДОБ, Эрго ввалился в дом Мара. Сейчас он, блаженно растянувшись на диване, потягивал вино.

– Чем ты занимаешься, Мар? – поинтересовался пират, испытующе глядя в бледное, хмурое лицо таллассца. Тот, сидя напротив, мрачно блестел черными глазами.

– То, чем я занимаюсь теперь, не представит интереса для тебя, Эрго.

– Как знать, Мар. Я человек разносторонний, никогда не знаешь, что меня заинтересует, а что – нет.

– Я держу магазин одежды, – зло проговорил тот, следя за каждым движением пирата.

– Магазин одежды? – с любопытством переспросил Эрго, наливая вино в бокал. – Ты меня уже заинтересовал, Мар. И какая у тебя одежда? Есть размерчики на меня?

– Тебе, Эрго, надо не одежду менять, а внешность. С твоим лицом тебя в два счета поймают. Удивляюсь, как тебя еще по дороге ко мне не схватили.

Пират усмехнулся, скривив тонкие губы.

– Альфадея Эрго не так легко поймать. У меня есть несколько приемов против офицеров.

– И зачем ты пришел ко мне? – прищурившись, спросил таллассец. – Если думаешь, что я буду помогать тебе, то ты ошибаешься. Я покончил со старой жизнью.

– Странно, – протянул Эрго, и глаза его нехорошо блеснули. – Неужели таллассец может отречься от своей талласской жизни? Ни за что не поверю, что тебя не тянет взять в руки бластер и пальнуть в кого-нибудь, как случалось раньше. Признайся, руки-то чешутся?

– Нет, не чешутся, – отрезал тот. – Я же сказал, что завязал с прошлым. Я – таллассец и Талласса – моя родина, и так будет всегда. Но я дал слово Императору Фиделю, что Мара-убийцы больше нет, а слово таллассца – закон.

Пират расхохотался ему в лицо.

– Клянусь Черной дырой, ты заговорил, как проповедник-деллафиец! Великий космос, что делает с людьми проклятая Деллафия! Так не успеешь оглянуться, а уже вся Вселенная будет похожа на монастырь! – Он замолчал, не спуская глаз с Мара, наконец, произнес, раздельно и четко, выговаривая каждое слово: – Мне нужна твоя помощь, и я получу ее, хочешь ты этого или нет. Я сбежал из Рокландора не для того, чтобы меня снова схватили.

– Я тебе не помощник, Эрго.

– Разве? Я думаю, ты, Мар, не хочешь, чтобы всем стало известно об убийстве офицера ДОБ два рамора[76 - Рамор – год (талласс.)] назад в Лолии[77 - Лолия – деллафийский город в Элиме.]? Император будет очень недоволен. Убийство – это серьезно.

Таллассец бешено сверкнул глазами и вдруг метнулся к пирату, кинулся на него с яростным коротким воплем.

– Исчадие космоса! – Орал Мар, вцепившись железной хваткой в Эрго. – Это ты убил его, ты! Хотел подставить меня, хандыбайское отродье? Ничего не выйдет! Потому что убил того офицера ты!

– Если бы я тогда не помог тебе, ты давно уже был бы трупом, не забывай об этом, таллассец! – ухмылялся тот в ответ, пытаясь освободиться.

На его счастье у Мара не было никакого оружия, даже захудалого ножа, да и одет он был в обычную тканую одежду, а не в талласский непробиваемый панцирь – дарс, полный разных неожиданных и неприятных сюрпризов, иначе от пирата осталось бы лишь мокрое место. – Ты не сможешь оправдаться перед Императором, ведь все выходцы с Таллассы – убийцы, помешанные на войне. А то, что ты дал клятву Фиделю деллафийскому только ухудшит твое положение, и тебя будет ждать позорная страшная смерть: Император не любит, когда его предают те, кому он поверил! А, если, ты поможешь мне, никто ни о чем не узнает, и ты останешься примерным гражданином Деллафии!

– Проклятый пират! – прорычал Мар. – Жаль, что ты не сгнил в Рокландоре! Оставь меня в покое, прежнего Мара больше нет! Найди себе другого помощника!

– Ты хочешь сдохнуть, Призрак тебе в глотку? Не будь дураком! Ты поможешь мне, а я буду молчать о твоем преступлении до конца жизни, и больше ты меня не увидишь, слово космического пирата, а это то же самое, что и слово таллассца! Соглашайся же, идиот!

Мар вдруг резко разжал руки, отпуская пирата, рухнул в кресло, налил себе вина. Эрго остался стоять.

– Что я должен сделать? – наконец, спросил таллассец после долгого молчания.

Пират довольно кивнул и уселся на диван.

– Мне нужно совсем немногое, – начал он. – Во-первых, я должен изменить внешность, во-вторых, мне нужен индикатор[78 - Индикатор – индивидуальное опознавательное устройство, присваиваемое всем гражданам Деллафии, в том числе туристам, торговцам, гостям на время пребывания на Деллафии.], и в-третьих, я нуждаюсь в каком-нибудь летательном средстве. Вот и все. Как видишь, я не требую от тебя невозможного.

– Добыть индикатор нереально, Эрго. Ты же знаешь, что все индикаторы зафиксированы в памяти Главного Модуля, а доступ к ним закрыт для кого бы то ни было.

– Я уверен, ты придумаешь что-нибудь, Мар. Индикатор мне нужен позарез, ты уж постарайся, и можешь жить спокойно-преспокойно, как в гробу.

– Ничего не гарантирую, Эрго. Мне потребуется время.

– Я не могу ждать! – рявкнул тот. – Проклятые офицеры шныряют везде, как тараканы! Я должен смотаться отсюда уже ночью!

– Добыть индикатор до ночи я не смогу.

– Уж ты постарайся, Мар, уж ты постарайся, – почти ласково проговорил пират. – И без глупостей, не то Император все узнает. Ты ведь знаешь, какой я мстительный.

Таллассца не было довольно долго. Эрго даже начал нервничать, ожидая, что вот-вот ворвется патруль ДОБ. Но пока все было тихо. Наконец, дверь открылась, и явился Мар.

– Вижу, у тебя все получилось, – довольно протянул пират, увидев заветный индикатор.

– Я добыл для тебя индикатор, Эрго, может, теперь ты оставишь меня в покое?

– Ты забыл про внешность и крылышки, Мар, – напомнил тот, установив индикатор.