Невидимая дверь. Современная поэзия

В параллельных мирах, на далёкой планете

Не померкнет вовеки божественный свет…

Мы узнаем друг друга – в негаснущем свете

В невозможной дали – через тысячу лет

И умолкнут ветра; и откроются двери

За которыми помнят, прощают и ждут

Отпуская грехи, восполняя потери

Возвратившимся эхом истекших минут

И приносит с собой безусловное благо

Проникающий всюду сияющий свет

И пытаюсь я сделать хотя бы полшага

В невозможную даль через тысячу лет.

Звёзды не гаснут

Нами зажжённые в прошлом когда – то

Звёзды, святые миры,

В незатухающих волнах заката

До настоящей поры

Не угасают, свой свет сохраняя,
Греют, мерцают, горят,
Словно святые высоты Синая,
Ангельских нот звукоряд

И небесами плывут, временами,
Падая вниз поутру —
И замерзают, забытые нами…
Свечи на тёмном ветру

Так же в томленьи немом замирают.
Но в запредельной дали —
Звёзды не гаснут. И не смолкают
Грустные песни Земли.

Потерянный рай

Вышивальщица

Нет рая на Земле. Но был он близок.
Его почти коснулась я рукой.
Узорами из бисера нанизан
На ниточку весёлый непокой.

Нет рая здесь. И поиски напрасны.
Не хватит жизни, времени и мест.
Но радостно: сиреневый и красный,
И синий загораются окрест,

Оранжевый, серебряный, зелёный —
Как вспышки на небесном полотне;
До крайнего предела раскалённый
В душе моей, но красками извне —

Волшебным и причудливым сияньем,
Рождением сверхновой – дивный рай,
Немыслимое чудо мирозданья,
Не догорай. Вовеки не сгорай;

Не здесь наш рай. И поиски напрасны.
Возможностью ненужных перемен
И звёзды загораются и гаснут;
Но жизнь отдать согласна я взамен

Родного и немыслимого рая,
Как вышивки на белых полосах;
Как Феникс, возрождаясь и сгорая
Отныне и вовек – в твоих глазах.

Белым по белому

Потерянный и преданный – всю жизнь
Он манит притяжением неслабым
Куда – то вдаль. И снова миражи,
И долгий путь по ямам и ухабам

В который ты отправишься, душа,
Заранее предчувствуя паденье,
Чтобы потом, опомнясь, не спеша,
Осмыслить неизбежность заблужденья

И встретить, наконец, в счастливом сне
Тот светлый и чистейший дух, который
На мраморно – холодном полотне
Лишь белые сакральные узоры