Путь Сумеречницы

– Нет. – Айка снова светло улыбнулась. – Все верно: воровать плохо. И попрошайничать тоже. Так дядя Лирий учит. Он подобрал меня, выходил и взял с собой на поиски благостного края.

Что у них за вера такая? Благостный край, Посланники, спускающиеся с небес, Господин, который запрещал попрошайничать и воровать и должен был принести всем счастье?

Лайсве протянула Айке заштопанный балахон и помогла одеться. Они снова устроились в зарослях лопуха. Лайсве принялась собственным гребнем расчесывать пушистые волосы девочки. Та терпела, даже когда приходилось с силой раздирать колтуны. После они вдвоем растянулись на мягких листьях и махали руками и ногами, как бабочки крыльями. Солнце лениво опускалось за верхушки сосен, опаляя их закатным заревом.

– Идем с нами. Будешь нас защищать ото всех и приносить покой, и мы заживем свободные, как птицы! – Айка вложила свою костлявую ладошку в руку Лайсве и доверчиво улыбнулась. Золотисто-рыжие солнечные лучи преобразили ее лицо, смягчив худобу и сделав невероятно красивой.

– Рад бы, но у меня тоже есть братик. Если я его брошу, то ему никто даже буханку хлеба не украдет. И, кажется, он меня уже обыскался, – Лайсве попыталась отшутиться, но девочка расстроенно отвернулась.

– Я знала, что ты не согласишься. У тебя другой путь.

Треснули сучья. Кто-то шел к реке по лесной тропинке.

Вейас?

На опушке показался незнакомый босой мужчина в косоворотке и штанах из грубого сукна.

– Дядя Лирий? – спохватилась Айка.

Лайсве поднялась следом и присмотрелась.

Мужчина был невысокий, с заострившимися от худобы скулами. Его правую щеку пробороздил застарелый шрам, а карие глаза смотрели настороженно и хмуро. За поясом торчал большой охотничий нож с отполированной до блеска рукоятью. Шел он вначале степенно, но потом сорвался в бег.

Лайсве испуганно замерла.

У него на шее качался сплетенный из ивовых прутьев амулет – круг, перечеркнутый четырехконечной звездой.

В ее голове что-то щелкнуло, с глаз будто спала пелена, и все слова Айки сошлись в целостную картину подобно мозаике. Это были бунтовщики-пресветловерцы. И поэтому их отовсюду гнали.

Пресветловерцы ненавидели Сумеречников. Нужно было бежать, но ее ноги вросли в землю и не двигались, точно как в кошмарном сне.

Мужчина остановился в нескольких шагах от берега.

– Айка!

– Дядюшка Лирий, что с вами? – недоумевала девочка.

– Это колдун, Айка. Беги! – закричал Лирий и выхватил из-за пояса нож. – Предупреждаю: если попробуешь меня заколдовать…

– Да вы что? – Айка замотала головой. – Никакой Лайс не колдун. Он спас меня в городе и угостил пирожками. Он хороший!

– Он тебя заколдовал. Беги! – Лирий шагнул вперед.

Лайсве вытащила из ножен меч и выставила перед собой. Руки предательски дрожали. Она сумеет защититься, должна суметь!

– Не подходите! Я не собирался причинять никому вред. – Она попятилась к реке, размахивая клинком. Пускай разум возобладает!

– Дядя Лирий, остановитесь!

Айка ухватила его за локоть, но он отмахнулся от нее, как от былинки.

– Вы обираете нас до нитки, калечите за то, что мы пытаемся урвать крохи из награбленного вами, и вешаете, если возмущаемся. Убийцы, душегубы, чума для всего Мунгарда! Каждый ребенок, погибший от голода и холода, на вашей совести!

Лайсве колотило от его злобы, будто сама смерть стояла позади них и ждала, кто не выдержит первым.

– Неправда, – ее голос сорвался на сип, но она изо всех сил старалась говорить уверенно: – Мы защищаем людей от демонов и получаем за это справедливую плату…

В темных глазах мужчины полыхнуло яростное безумие.

– Ложь! Все демоны – ваша морочь! Сдохни, тварь!

– Нет! – вскрикнула Айка.

Сверкнула сталь и скрылась за метнувшейся тенью. Лайсве не разглядела, что случилось. Меч звякнул о землю. В ее руки упало тщедушное тело Айки.

– Нельзя убивать… – отрывисто бормотала она, – Посланников. – Из ее спины торчала рукоять ножа. Кровь пятнала только что выстиранный балахон. – Кто приведет… – слова тонули в натужных хрипах, – господина?

Ее глаза закатились, голова запрокинулась.

– Айка! – грянул отчаянный вопль.

Чей?

Мертвая плоть упала на землю.

Лайсве спрыгнула с обрыва.

Глава 9

Влюбленный кузен

1526 г. от заселения Мунгарда.

Докулайская долина, Кундия

Лайсве пыталась выбраться из воды, но соскальзывала с крутого берега, и течение несло ее все дальше. Благо дно было не каменистым, иначе расшиблась бы еще в момент падения. От холода и напряжения ноги сводило судорогой. Она нашла спасение в отполированных водой корнях нависшей над рекой ивы. Лайсве схватилась за них, подтянулась и вскарабкалась на сушу, ободрав ноги об коряги и обжегшись крапивой.

Сердце бешено колотилось, словно хотело выскочить наружу, но даже отдышаться не вышло – страх погнал в чащу через колючий подлесок и бурелом. Деревья стали выше, появились просветы между ними, но Лайсве не обращала внимания.

Хруст сучьев под ногами преследователя нахлестывал ей в спину. Хриплое дыхание жгло затылок. Косматый и злой Лирий обгонял, заступал дорогу и угрожал окровавленным ножом:

– Сдохни! Сдохни, тварь! Сдохни за Айку!

Торчащий из земли корень схватил ее за ногу, и Лайсве упала, ударившись головой о сосновый ствол. Тело пронзило болью. Дышалось с трудом. К горлу снова подступила дурнота, а слезы смешались с теплыми струйками крови.

Лирия нигде не было – за ней гналась совесть.

Айка стояла перед ее глазами живая, прятала покалеченную руку за спину, улыбалась и протягивала букет васильков, но стоило Лайсве прикоснуться к ней, как та падала замертво. Пластами слезали кожа и плоть, оголяя кости. Из глазниц выползали жирные личинки, у которых было перекошенное от ярости лицо Лирия. Они тянулись к Лайсве и кричали: