Женщина-птица

Женщина на него покосилась и перенесла сковороду на стол.

– Ты зря ёрничаешь, – сказала она. – Отдавать я буду, конечно, не яйцами. Прошлым летом ночью в этот хлев хотел забраться вор. Я хорошо его напугала: одела на голову мешок и пронесла по воздуху. Думаю, он вряд ли сунется когда-нибудь в это поселение.

Постоялец поразмыслил над услышанным, засунул подальше свою гордыню и подсел к столу, изголодавшись за сутки. Они молча сидели, опустошая сковороду, и соскрёбывая с неё запёкшиеся корочки деревянными ложками.

Во второй половине дня Олег устроил себе трудотерапию. Он заточил старый топор и занялся заготовкой дров. Птица с грустью в глазах наблюдала, как он тягает брёвна. Всё наколотое мужчина ровно складывал в пристроенную возле дома дровницу.

Прервав работу, он вернулся в избу со словами:

– Чёрт! Занозу вогнал… У тебя нечем вынуть? – Олег раскрыл свою ладонь: на боковой стороне первой фаланги указательного пальца темнела заноза. Женщина взяла его руку, склонила голову и, слегка выдавив, подцепила её зубами. В растерянности, наблюдая за её действиями, он нежно дотронулся свободной рукой до её спутанных волос и приобнял.

– Всё будет в порядке… – произнёс он. – Я обещаю.

Она проводила взглядом его спину, понаблюдала как Олег закрывает за собою дверь. Его спина снова появилась в проёме окна, удаляющаяся в лес в поисках очередного дерева.

На протяжении трёх недель мужчина больше не возвращался к теме о своей прошлой жизни. Казалось, он её просто выкинул из своей биографии. Его увлекли хозяйственные дела, и он всё время копошился за домом. Периодически растапливал баню и парился, пока было светло – время в бане текло по-другому, его всегда хватало на продолжительные думы о жизни.

Ночи стали холодными, иногда минусовыми. При оседании на землю охладившегося воздуха за окном витали клубы густого тумана, он обволакивал всё вокруг, и видимость была только на расстоянии вытянутой руки. Птица обулась в пошитые ею сапоги мехом внутрь, простёганные на стыках по краю грубой и крепкой нитью. Олегу она тоже смастерила такие же, только большего размера.

Жилец тщательно конопатил мхом щели в брёвнах, когда она подошла к нему, закутавшись в шкуру и завела разговор:

– Тебе теперь можно возвращаться в твой город.

Олег на секунду замер в одном положении и вновь равнодушно продолжил дело.

– Чего я там забыл? – В его вопросе, или скорее ответе, она уловила тон безразличия.

– Ты должен вернуться к своим.

Мужчина всё-таки остановил свою работу.

– Опять я кому-то должен… Мне и здесь неплохо живётся! – Он снова застучал камнем по обуху топора, вгоняя в щели мох. – У меня дел по горло, мне ещё в бане надо отверстия заделать, чтобы тепло не улетучивалось, и чтобы тебе некуда было подсматривать.

– Я за тобой не подсматриваю!

– Жаль… А я так надеялся…

Птица не стала больше настаивать, он не был готов к серьёзному разговору. Она вернулась в дом и обратила внимание, что Олег перестал стучать.

На ужин хозяйка потушила зайца в собственном соку с кореньями. Постоялец наложил в миску первую дымящуюся порцию, исподлобья поглядывая на Птицу.

– Ты бы шапку себе сшила, а то ходишь в такую холодину без головного убора.

Он достал двумя руками костлявый кусок и принялся объедать мясо.

– Когда буду лететь, её снесёт ветром, – отмахнулась Птица. – Да мне не холодно, я привыкла.

Она решила вернуться к прошлой беседе:

– Что ты надумал насчёт возвращения?

Олег сразу похмурел и ещё ниже склонился над миской, будто в ней можно было спрятаться от любого неприятного разговора.

– Я не готов туда возвращаться.

– Когда ты будешь готов?

Олег снова нервно заёрзал.

– А что по стратегии я должен сделать это именно сейчас?

– Ну не обязательно… Только чего ждать?

Он поразмыслил над ответом, разъединяя кости.

– Я хочу стать зрелым. Не таким, как был раньше.

Птица встала из-за стола.

– Я больше не буду на тебя давить. – Она направилась на улицу, кинув при этом: – Будешь готов, сообщи!

С того дня прошло ещё две недели. Их быт шёл размеренным ходом, пока однажды Олег не проснулся перед самым рассветом от ощущения того, что хозяйки слишком долго нет после ночной охоты. Он зажёг лампу, накинул шубу, вышел на крыльцо и первым делом стал водить глазами по небу, светлеющему над лесными кронами. Через несколько минут вдалеке показался крупный летящий объект, и Олег облегчённо выдохнул. Когда до дома оставалось уже недолго, мужчина заметил, что объект летит неравномерно, как должен, а будто теряет высоту. Он вздрогнул при внезапном его падении. В конечном итоге летящее тело окончательно скрылось в макушках деревьев.

Олег сразу кинулся бежать в том направлении. Он отмахивался от тычущих в лицо ветвей, перепрыгивал через преграды и в результате домчался до приблизительного места, где это случилось.

– Птица! – во весь голос крикнул он в лес. – Птица!

Лес взялся за старое. Его демоны цинично хохотали над человечком, укрывшемся под шкурой волка. Но на этот раз всё усложнялось: к однообразным, как близнецы похожим друг на друга, высоким соснам в дополнение добавился такой же однообразный туман.

– Птица!

В ответ прозвенело эхо.

Ему послышалось шуршание ветвей, он сразу насторожился, после чего кинулся, прикрываясь руками, в хвойную стихию. Когда он с треском перелез через сухие препятствия, ему открылось большое дерево, на котором головой вниз свисала его фея. Крылья зацепились за ветки и распластались в разные стороны. Он подобрался к дереву и заметил, что с её правого плеча стекает кровь.

Олег торопливо полез на дерево, приговаривая на ходу:

– Я сейчас! Держись!

Сучки под ногами обламывались. Он кое-как забрался по веткам, с трудом дотянулся и ухватил её за руку. Птица стала сваливаться вниз. Олег попытался её придержать, но завалился вместе с ней на густой ковёр влажной хвои. Она была в полусознании и после лёгкого похлопывания по щекам приоткрыла глаза.

– Выстрел… – простонала она. – Теперь я умру.

Олег с нетерпением начал вокруг неё суетиться, пытаясь поднять. Наконец он взвалил её на руки и семенящим бегом двинулся в том направлении, откуда пришёл, ни на минуту не умолкая:

– Ну что ты, милая, ты не умрёшь… Держись! Ты главное сознание не теряй! Потерпи немного… Достанем мы эту пулю… Я ж по образованию – ветеринар! С твоей матерью так получилось, потому что ветеринара не было рядом… А у тебя он есть – свой собственный. И с птицей я работал, не сомневайся! Один раз тукана даже лечил. – Олег сквозь слёзы засмеялся.

– Я тогда и месяца не проработал… – начал он вспоминать. – Думаю, кого это он мне тащит в коробке? А там, представляешь, тукан! Так я его вылечил – пришлось, конечно, созваниваться с опытным ветврачом. А потом… – Олег остановился и перераспределил вес ноши в напряжённых руках. – Потом Сёма втянул меня в ветаптечный бизнес. Но ты не думай, что я забыл, как это делается… Достанем мы твою пулю! – Он различил виднеющийся в тумане бледный огонёк и со своей ношей направился к дому. – Ну вот и пришли!