Метро 2033. Дворец для рабов

– Ладно, – сказал он. – Решили – так решили. Значит, идем.

– Идем.

Наверное, конвоир все же подслушивал, поскольку появился он именно тогда, когда отзвучали слова, а вместе с ним вошел и Колодезов: обвел всех троих усталым взглядом. От Тима не укрылись полопавшиеся красные сосуды на белках и набухшие мешки под глазами. А затем дядька сказал:

– Значит, уверены?

– Как есть, – ответил за всех Максим, хотя к нему обращались в последнюю очередь.

– Я не отступлю, – повторил Тим ту же фразу, что и в кабинете несколько дней назад.

– Тогда пойдем, – сказал Колодезов и указал на другую дверь.

В комнате, отличавшейся от кабинета Колодезова белеными стенами, отсутствием стола и стеллажей, а также портьерой, загораживающей фальшивое окно, которому неоткуда было тут взяться, прямо на полу, скрестив ноги, сидел Витас. Глаза мутант закрыл и, казалось, безмятежно спал в такой неудобной позе. На хлопок двери и не подумал отреагировать, и в то же время Тима не покидало странное чувство, словно за ним внимательно наблюдают. В комнатушке такого не было, несмотря на подслушивающего за дверью конвоира.

«Вдохнуть-выдохнуть, – приказал парень самому себе. – Нервы, не иначе, расшатаны продолжительным сидением в карцере».

Однако сколько бы он себя ни уговаривал, успокоиться не выходило. Как дикий зверь, изрядно поживший на свете, знающий и капканы, и облавы, ощущает залегшего в засаде охотника, так и Тим чувствовал опасность, исходящую от мутанта. И главное, ведь не понять, почему. Витас никогда не проявлял агрессии. К тому же вряд ли находящийся рядом Колодезов позволил бы ему напасть. А даже если бы и позволил, физически Тим был гораздо лучше развит. Патрулирование наземной границы бывшего армейского поселка, в котором находился бункер, противостояние волкодлакам, постоянные физические упражнения прекрасно закалили его. Куда с ним тягаться задохлику, практически не покидавшему своей комнаты, да еще и предпочитавшему сидеть на месте?

– Почему я здесь? – спросил Тим у Колодезова.

Открылась и закрылась дверь, пропуская двух солдат в скрывающих лица масках и армейских комбинезонах. Один из них держал спортивную сумку, в которую легко поместился бы разобранный автомат.

– Так… – протянул Тим, готовясь к чему-нибудь нехорошему.

Вжикнула молния. Парень приготовился уйти в сторону, а затем, прикрывшись Колодезовым – раз тот пошел на убийство племянника, то можно с ним не церемониться, – прыгнуть на одного из солдат. Странно, что он не слышал выстрелов: вряд ли ребят оставили в живых. Значит, использовали глушители. Однако и в этом случае должен был раздаться шум…

Солдат указал на раскрытую сумку. В ней оказался костюм радиационной защиты.

– Черт… – выдохнул Тим сквозь зубы.

– В Москве уровень радиации гораздо выше, нежели у нас здесь. В этом отношении нам сильно повезло, а в столице мало что смертельную дозу подхватить можно, еще и не ясно, какие твари и сколько, – сделав вид, словно ничего не заметил, сообщил Колодезов.

– То есть я свободен и могу идти? – спросил Тим.

– Не веришь?

– Не особенно.

– Одевайся, – велел Колодезов, и парень не заставил упрашивать себя дважды.

Он не верил, будто дядька решил напоследок потрепать ему нервы. Что-то затевалось, и наверняка не слишком приятное.

– Оделся? Молодец, – похвалил Колодезов.

– И зачем в таком случае эти архаровцы? – кивая на солдат, поинтересовался Тим. – И ведь физиономии прикрыли. Меня испугались, что ли?

– Сейчас узнаешь, – пообещал глава и кивнул мутанту.

Витас по-прежнему сидел с закрытыми глазами и, соответственно, видеть движения не мог, однако как-то его почувствовал, перетек из сидячего состояния в положение стоя (по крайней мере, показалось именно так) и подошел. Веки у него оставались закрытыми, и почему-то Тима именно это пугало до дрожи.

– Видишь ли, – со вздохом признался Колодезов, – все это время я думал.

– Так это твоему долгодумию я обязан столь длительным содержанием в карцере? – пошутил Тим. – Признаться, я в нем чуть не свихнулся.

Он пытался говорить спокойно, но нервозность проскользнула в голосе. Все нутро скрутило от предчувствия чего-то очень нехорошего, а из-за столь близкого присутствия Витаса, казалось, зашевелились волосы на затылке.

– Облегчает воздействие, – бесцветным голосом произнес мутант.

– Вот как? – переспросил парень. – Воздействие? На меня?..

Витас предпочел промолчать.

– Видишь ли, я не мог держать тебя в карцере вечно и не мог позволить сбежать, – сказал Колодезов.

– Но ты решил меня отпустить, ведь так? – с нажимом проронил Тим.

– Так… – выдержав поистине театральную паузу, кивнул Колодезов. – Но…

– Но? – переспросил Тим. – Не тяни ты кота за яйца! Говори!

– Я не могу позволить тебе раскрыть бандитам местонахождение поселка, – ответил Колодезов и щелкнул пальцами. В тот же миг руки Тима оказались в крепких захватах неслышно подступивших к нему солдат. Ох, какую же ошибку он совершил, отвлекшись на разговор с Колодезовым и слежку за Витасом. Не тех он счел наиболее опасными, точно не тех!

– Тс-с, – просипел мутант. – Больно не будет, ты просто забудешь.

– Забуду дорогу домой? На фиг я тогда иду в Москву? Как я приведу помощь?.. – вопросов было слишком много, но отвечать на них никто не спешил. – Да ты… – Тим больше не мог сдерживаться. Страх за себя и обида на Колодезова, по собственной воле отдавшего родственника на эксперименты мутанту, взяли верх, и он выпалил все то, о чем раздумывал давно, но говорить не собирался: – Ты просто потерять власть боишься, дядь Вась. Потому и в тайне требовал держать, что в Москве есть выжившие. Заперся в бункере, стал местным царьком и трясешься, как бы народ не разбежался или кто-нибудь на твое место не позарился!

– Доверься, – попросил мутант и наконец распахнул глаза – огромные, полные мглы и тьмы, в которую Тим и упал…

* * *

…Тишина давила на уши и плечи, а темнота не желала отпускать, кто-то рядом стонал, а чуть дальше тихо напевал.

Тук-тук, тук-тук – то ли сердце в груди, то ли пульс в шее, то ли трость слепого по камню. Тим еще успел подумать, откуда бы здесь взяться слепцу, и едва не подскочил на месте, услышав: «Не познавший тьмы не увидит и света».

Он настолько удивился, что распахнул глаза и спросил:

– Чего? Я не расслышал.

– Не познавший тьмы не увидит и света, – с готовностью повторил Данька. – Присказка такая есть… – И тотчас скривился. – Ух… Как же голова трещит.

– Вот зараза, голова чугунная, – провыл Максим, сидящий где-то рядом.

«Макс ли? – спросил самого себя Тим. – Да нет, он – точно».

Они находились в темной длинной кишке тоннеля – неясно где. Света хватало едва-едва, чтобы различать силуэты друг друга и жирные тела кабелей, тянущихся вдоль стен. На полу лежали железнодорожные пути.

– Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы, ехал поезд запоздалый… – пробормотал детскую считалочку Данька. – Тимка, ты как?