Ромео для балерины

– Мы, в принципе, готовы выметаться, – отрапортовал Саша.

– Садитесь завтракать, герои, – улыбнулась Лея. – Время ещё есть.

Байер с аппетитом хрустел поджаристыми хлебцами, уплетая кашу и яичницу с беконом. Норе досталась мисочка с собачьим кормом.

– Откуда у тебя собачий корм? – обалдел Байер.

– У соседки одолжила, у них спаниель Чарли, и мы дружим.

– С ума сойти, Нора, да ты везучая собака!

Поблагодарив Лею, они с Норой заехали по пути в зоомагазин и купили новый поводок: добротный и крепкий.

– С обновкой тебя! Нравится? – спросил у шелти Сашка и по довольной собачьей морде понял: нравится! – То-то же, это чтоб не убежала. А теперь едем в больницу к Лёве и Алине.

Нора услышала два любимых имени и залаяла.

– Всё, я понял: ты – в восторге, только на ухо мне не гавкай, ладно? – запихивая собаку в машину, сказал Саша, и они поехали.

В приёмном покое Байер узнал, что Лёва Ярцев ещё в больнице, что палата у него № 24 на втором этаже. Ему выдали халат, бахилы и пропустили. Перед дверью в палату Сашка притормозил и попробовал успокоить сердце: оно отчего-то бешено колотилось. Выдохнув, толкнул дверь от себя. Первое, что он увидел, была Алина: сидела на стуле возле кровати и читала книгу. Лёвка в пижамке вскочил на ноги и в восторге заорал:

– Саша!

Байер, улыбаясь, уже шёл к кровати, как вдруг Лёва прыгнул и повис на нём, обнимая за шею. Сашка схватил его и пару раз подбросил к потолку, и лишь потом сообразил:

– Ой, а трясти-то тебя можно?

Алина встала со стула, выронив книгу, и теперь стояла, раскрыв рот от изумления. Байер посмотрел на неё и осторожно опустил Лёву на кровать.

– Что врачи говорят? – спросил он, прислушиваясь к ней, глядя прямо в глаза.

– Всё обошлось, подозрения не подтвердились: сегодня домой выписывают, – медленно проговорила она, ещё находясь под впечатлением от бурной реакции сына.

Саша подошёл к пакету, который бросил на кровать, достал маленький мешочек с туфлями, вынул бежевые лодочки и поставил перед Алиной.

– Ну, Золушка, примеряй! Твои?

– Да, да, это мамины туфли! – радостно прыгал на кровати Лёва.

У Алины задрожали губы, в глазах показались слёзы.

– Мои… – шмыгнула она носом, вытирая выкатившиеся слезинки, и прошептала. – Спасибо…

Саша стоял в недоумении: "Так растрогалась, что я ей туфли вернул! Мда… барышня явно не избалована вниманием. Грустно всё…" А она уже улыбалась, прижимая к себе сына. Байер снова взялся за пакет. Достал термос, контейнеры.

– Здесь каша овсяная, по-моему, тёплая ещё, омлет с сыром, ну, и кофе с молоком и сахаром. Что-то не помню, чтобы мам в больницах кормили.

– Точно, – подтвердил Лёва. – Только детей. А для меня что-нибудь вкусненькое есть?

– Лёва! – осуждающе воскликнула Алина.

– Тебе всё остальное: яблоки, шоколадка. Банан будешь?

– Буду!

Потом Байер посмотрел на нерешительную маму и решил ускорить процесс.

– Нечего ресницами хлопать: вон какой ветер подняла. Бери ложку и ешь! Зря что ли тащил?!

Алина посмотрела на Сашу и прилежно смела весь завтрак.

– Спасибо… – сдавленно вымолвила она, отчаянно стесняясь.

– Когда вас выписывают?

– Сейчас обход пройдёт и отпустят.

– Есть кому забирать?

Она потупилась и помотала головой.

– Нет, у Ромы работы много, он сказал, что не сможет…

– Ясно, – вздохнул Байер.

– Он, правда, много работает… – заступилась за мужа Алина.

– Да понял я, – усмехнулся Сашка, потом добавил мягко. – Я сегодня свободен, доброшу до подъезда.

– Ура! – снова заорал Лёвка и вскарабкался на Байера. – Покидай меня ещё, а?!

– Покидаю, если прожуёшь банан. Правда, здесь больница: помереть так просто не дадут, но всё равно, не будем осложнять врачам жизнь?! – веселился Саша.

– Не будем! – задорно поддержал его Лёвка. – Полетели!

Байер подкидывал и кружил Лёвича, пока не выдохлись оба. Потом только вспомнили об Алине. Она сидела на стуле и странно смотрела на них.

– Ты чего, мамочка? – первый спросил сын.

– Всё хорошо, – поспешила заверить она и отчего-то вздохнула.

Байер подошёл и открыл окно.

– Ну, ладно, выписывайтесь, я вас внизу подожду. Сейчас я под окно к вам встану.

Он собрал все пакеты, контейнеры, положил фрукты на тумбочку и вышел.

В машине уже изнывала Нора. Байер взял поводок и открыл дверцу.