5 правил счастливой жизни

– Теперь уже не особо.

Мать Дэмиена всегда была прямолинейным и даже жестким человеком. Истинная карьеристка, не знающая любви и различных «прелестей» семейной жизни. Как считала она сама, у нее уже была семья в лице ее родителей, которую нужно было обеспечивать. А также был Дэмиен, что уже было для Джерри чересчур. Слишком много людей, о которых нужно заботиться. Семья отнимала много ее ресурсов, а большую часть нужно было вкладывать в любимую работу – то, что ее действительно радовало и приносило удовлетворение. Романы у нее, конечно же, случались. Как и многим взрослым женщинам, ей было необходимо удовлетворять свои потребности, но никогда ее «отношения» не выходили за рамки того, что было удобно Джерри. По сути, это лишь было ее разгрузкой, по большей части, физической. И даже в таких отношениях она умудрялась руководить всем процессом и даже что-то контролировать. Лидер по жизни, привыкшая надеяться только на себя. Единственной неудачей в жизни у которой был лишь Дэмиен. Ее самое слабое и уязвимое место. Сейчас она смотрела своему главному страху в глаза и надеялась выглядеть не внушительно и не страшно. Привыкшая всегда брать все силой, сейчас Джерри приходилось вытаскивать из своих дальних глубин всю свою любовь и нежность, на которую она была только способна.

– Ты пойми, что в жизни не всегда все будет так, как тебе бы хотелось…

– О, ты знаешь, я уже это понял.

– … Но это должно закалять тебя, а не ломать, – закончила свою мысль Джерри.

«Даже если этой трудностью будет твоя мама». Она бы хотела продолжить свою мысль именно так, но тогда бы Джерри признала свое полнейшее поражение и попросту растоптала бы любые будущие взаимоотношение с Дэмиеном. Ей нельзя было показывать свои слабости, ведь он, наверняка, до сих пор ищет материнской поддержки и даже любви. Даже если сам не захочет признавать этого. Дэмиен еще слишком мал и беспомощен, чтобы тащить на себе весь груз взрослой жизни, с которой он уже успел столкнуться. Джерри оградила его от всех забот, буквально заперев в клетке, названной пансионом, но лучше бы она оставила его с собой рядом, возможно, тогда бы они смогли найти общие интересы гораздо раньше.

Джерри с интересом наблюдала, как Дэмиен осторожно и с определенной опаской кладет ей голову на плечо, с трепетом замирая, практически не прикасаясь к ее коже, лишь совсем чуть-чуть. В оглушительной тишине зашелестели от ветра оставшиеся листья, словно гадко хихикая над смятением Джерри. Преодолевая свои собственные громадные барьеры и личностные границы, что она сама себе когда-то поставила, Джерри с неприсущей ей нежностью, аккуратно положила свою руку на мягкие волосы сына. Так они и замерли, Дэмиен, закрыв глаза и думая, что все это точно происходит в одном из его снов, и Джерри, смотрящая далеко вдаль и постепенно оттаивающая от первого преодоления своего главного страха.

***

Джерри до сих пор вспоминала тот самый день, когда она поклялась, в первую очередь, самой себе, добиться тех высот, что она заслуживает.

Был яркий полдень, сильно жаркий и по-настоящему летний. Ее друзья проводили большую часть времени в кинотеатрах и кафешках, на которые у самой Джерри средств не было. Джерри тогда было двенадцать лет, поэтому о достойной подработке речи не шло. Этот жизненный период был самым сложным в ее семье в финансовом плане. Отца Джерри уволили, но точных причин за что она не знала, да и не особо интересовалась. Жить на пособие по безработице было вполне возможно, если бы не дорогостоящее обучение Джерри и не рушащиеся на глазах планы о поступлении куда-то после. На почве этого родители часто ругались, хоть и старались не делать этого при самой Джерри, она прекрасно понимала их красноречивые взгляды друг на друга. Джейн давно приняла статус безработной домохозяйки. Впрочем, именно из-за этого она и сокрушалась все это время и даже попробовала устроиться на работу, но при ее опыте и возможностях получать пособие оказалось выгоднее.

В этот жаркий летний день Джерри, вместо того, чтобы просить денег у родителей на кино, внимательно изучала газету, где каждодневно выделяли рубрике поиску работников. Ничего, конечно же, не подходило. Оставалось еще целых четыре года до того, как она смогла бы устроиться куда-нибудь.

– Джерри, почему ты дома? – мама ласково приобняла дочь, с интересом заглядывая в заголовок газеты.

Лицо Джейн вытянулось и побледнело, когда она прочитала то, что просматривала Джерри. Руки ее нервно сжали плечи дочери, отчего та, дернувшись, хотела уже вполне праведно возмутиться, но, когда обернулась в сторону мамы, не смогла ничего произнести. Во взгляде Джейн было нечто такое, что никогда не увидишь у молодых людей. Это был груз ответственности, чувство вины за нереализованные надежды и даже нечто болезненное. Словно у нее прямо сейчас жутко болит сердце или живот или же все сразу. Джейн крепко обняла дочь, с брезгливостью отодвигая газету от ее рук.

– Милая моя, тебе не нужно беспокоиться о таком, – дрожащий голос мамы навсегда поселился в ушах Джерри, – мы с папой позаботимся обо всем сами. Еще не время, тебе нужно спокойно учиться и не думать об этом.

Джерри, пребывая в немом недоумении, обнимала маму, стараясь успокоить ее. Казалось бы, отчего такая мелочь могла настолько расстроить ее? Может, она грустила потому, что Джерри не сможет заработать достаточно? Может, потому что еще слишком мала для работы?

– Мама, не волнуйся, – Джерри успокаивающе шепчет своей маме прямо на ухо, – когда я вырасту, то вы с папой сможете купить все, что захотите. Я стану самой богатой, у меня будет столько денег, что даже на Марс можно будет улететь.

Джейн только крепче сжимала дочь в объятиях. Последняя фраза дочери вызвала у нее очень, очень смешанные чувства. Отчего она, то ли в усмешке, то ли в полуплаче, гладила ее по голове:

– Конечно, милая. Я в этом не сомневаюсь.

По прошествии времени, Джерри действительно смогла добиться всего, чего она так сильно хотела. Несмотря на то, что вскоре отец снова вышел на работу, Джерри стала самостоятельно откладывать деньги на колледж из карманных денег и с шестнадцати лет вышла на полноценную работу. Она прекрасно была знакома с безденежьем, знала цену своей работы и полученных денег, отчего уже с подросткового возраста ее характер становился все жестче, а взгляд проницательнее и серьезнее. Маленькая девочка быстро превратилась во взрослую женщину, привыкшую не только отвечать за себя самостоятельно, но и заботиться о своей семье, помогать им не только финансово, но и морально. Джерри жила далеко от семьи, но не прекращала поддерживать с ними связь, отчего те не чувствовали себя отдаленно от дочери. Но даже в своей семье она уже не могла быть ласковой. Только с мамой Джерри позволяла себе немного расслабиться и проявить некие слабости в виде слез или же коротких жалоб на плотный график. Но, в целом, она создавала вокруг себя образ непробиваемой железной леди, хотя, впрочем, именно ей Джерри всегда и была.

***

Несмотря на явное желание остаться на день Благодарения, Джерри и Дэмиену пришлось вызывать такси и ехать в аэропорт. Его исключили на две недели, поэтому восстанавливался Дэм как ученик немного раньше праздника, а пропускать дополнительно еще три дня было непозволительной роскошью в его случае. К тому же, нужно было взять дополнительные задания у учителей, чтобы не провалить тесты. Некстати наступали официальные каникулы в честь праздников, на которые выделялась целая неделя.

Пришлось прощаться с родственниками и обещать, что уже следующий день Благодарения они проведут вместе всей семьей.

Их посадка прошла успешно, на протяжении всего полета они также практически не общались, будто их сомнения и комплексы снова к ним возвращались. Дэмиен был чернее тучи, постоянно морщился и много молчал, закрываясь от любого разговора наушниками. Джерри восприняла это как некий акт сопротивления по поводу их уезда, ведь было явно видно, что Дэму очень нравилось находиться у родственников. На любое его резкое движение или краткий ответ, она старалась натянуто улыбаться и казаться действительно заботливой матерью. Расспрашивать Дэмиена о причине его плохого настроения она немного побаиваясь, так как это могло снова отдалить их друг от друга.

На самом же деле, Дэмиен вовсе не был зол или же обижен. Он старался справиться с сильной тревогой внутри него, что терзала его на протяжении всех дней, что они находились у родственников. Была одна вещь, что сильно беспокоила Дэма и справиться с ней он мог лишь отъехав на внушительное расстояние от дома, в котором он вырос.

Уже когда они подъезжали к воротам пансиона, Дэмиен заговорил тихим голосом:

– Спасибо.

Джерри удивленно обернулась на сына, не понимая, за что именно Дэм благодарил ее.

– Дэмиен, все в порядке?

– Да, я просто… – в глазах Дэмиена стояли слезы, что он никогда не мог сдерживать, разговаривая с матерью на серьезные для него темы, – я просто… спасибо за то, что не оставила меня там.

– Ты что такое говоришь? – начала было Джерри, но почти сразу остановилась, ощущая нервное покалывание на кончиках пальцев.

Он слышал. Тот разговор, что они вели с ее мамой, как только Джерри приехала с Дэмом. Он слышал все, что мальчику его возраста, да и, в принципе, любого, слышать не стоило.

– Дэмиен, – Джерри не могла подобрать нужных слов, находясь в сильнейшем ступоре и смущении.

Слышать от собственной матери признание в том, что ты являешься не любимым. Возможно ли после этого вообще вернуть какое-либо доверие? Но вместо того, чтобы мгновенно устроить истерику, сбежать из дома или же устроить показательное игнорирование, Дэмиен просто с замиранием сердца ожидал, не передумает ли его мать и не оставит ли на попечение родственников.

От таких мыслей Джерри замутило. Не думая о последствии действий, Джерри потянулась в сторону Дэмиена и сжала его ледяную ладонь в своей.

– Не хорошо подслушивать личные разговоры, – она старалась говорить твердо и спокойно, – ты же понимаешь, что я тоже не железная и иногда могу сказать на эмоциях? Не воспринимай мои слова так буквально. Все, что будет важно, я скажу тебе лично, договорились?

Дэмиен кивает головой, вытирая стекающие с подбородка слезы. Сейчас ему можно спокойно выдохнуть и расслабиться, ведь мать не оставила его. Значит, он не настолько противен ей, и у него есть еще возможность все исправить.

– Я люблю тебя, – говорит Дэмиен, поражаясь своей храбрости сейчас.

Он наконец-то это сказал. То, что мог сказать лишь в далеком детстве, когда дожидался мать на праздниках. Но Дэм никогда не получал в ответ ничего взаимного. Возможно, прямо сейчас все изменится.

– Я ценю это.

Впрочем, надеяться было очень глупо. Но уже то, что Джерри принимала его чувства, уже можно было считать большой победой.

– Я заеду за тобой в четверг днем. Мы сразу поедем на празднование дня Благодарения, так что успей собраться до этого времени.

Возможно, через продолжительное время, Джерри и сможет перебороть свои чувства и изменить их по отношению к сыну. Возможно, когда-нибудь они даже станут очень близкими друг другу людьми. А, возможно, Дэмиену придется самому искать верный подход к собственной матери. И, возможно, другой вариант будет устраивать его куда меньше, чем искренняя и самоотверженная родительская любовь.

***

12 ноября.

Лори сидел со своим отцом в каком-то презентабельном ресторане. Кажется, он называется «Gary Danko». Каждый раз, находясь в подобных местах, он чувствовал себя абсолютно чужим, все казалось неуютным и безликим. Холодный кафель под ногами, повсюду мягкие диваны и живые цветы, приглушенный свет, давящий на глаза и вводящий в неприятное состояние транса. Казалось бы, ничего необычного, но сама мысль о том, сколько стоит здесь ужин, навевала приступ тошноты. Да, Лори не привык думать о заработке или же откладывать деньги на какую-либо вещь, но родители приучили его знать цену деньгам и быть благодарным тому, что ты имеешь. Его никогда особо не баловали, но и не лишали чего-либо. Как правило, желания Лори всегда были исполнены, если он мог четко сформулировать важность своей покупки.

Он нервно проводил взглядом по красным деревянным стенам. Зарезервировать отдельный столик было не лучшей идеей отца Лори – стены, казалось, залили кровью, и она попросту высохла на них. Не слишком приятный вид и ассоциации. Лори невольно передернуло.

Его отец, одетый в дорогой, но совсем не вычурный костюм бежевого цвета, аккуратной прической и гладко выбритыми щеками – эдакий идеальный человек, напудренный манекен с отточенными движениями и низким, хорошо поставленным голосом.

Лори не помнил момента, чтобы хоть когда-то питал теплые чувства к своему отцу. Тот был вечно излишне строг и требователен. Его категоричность касалась всех аспектов жизни – работы, общения с друзьями, но, особенно, семьи. Стоило заметить, что отец не только требовал, но и умел хвалить. Правда, за этим следовали еще более жесткие требования, словно Лори проходил бесконечный квест с возрастающим уровнем сложности.

– Иногда очень полезно провести время с семьей. Правда, Глория?

Вилка выскочила из рук Лори и покатилась под стол с характерным глухим звоном. Отец упорно продолжал называть его Глорией, несмотря на все слезные просьбы перестать это делать. Свое полное имя Лори предпочел бы слышать лишь в самых изощренных кошмарах. Глория – значит гордость, нечто великолепное и прославленное. Разве он мог соответствовать такому громкому имени? Слишком непосильная ноша. Данным именем, отец хотел в который раз подчеркнуть особенность своего сына, возвысить его над остальными, отделить от остальной массы людей.