Люби меня, как я тебя

Люби меня, как я тебя
Светлана Лубенец

Только для девчонок
Вот это да! Таня Осокина, гордая и уверенная в себе девчонка, вдруг поняла, что больше всего на свете ее интересует не какой-нибудь модный артист, и даже не самый красивый мальчик школы Антуан Клюшев, а некто Венька Козлов – всеобщее посмешище! И это когда в классе узнали, что Антуан влюблен в нее… А Тане нравился Венька – не такой, как все, странный, а потому загадочный. И она даже не предполагала, что презираемый всеми Венька вовсе не собирается отвечать ей взаимностью, так как… тайно вздыхает по Аллочке – девочке с кукольным личиком и белыми кудряшками. А Таню не то что не замечает – ненавидит. И продолжалось бы это до бесконечности, если бы Венька по своей рассеянности не перепутал рюкзаки и не подложил Осокиной прекрасную орхидею в коробочке. Цветок предназначался не Тане, а Аллочке…

Светлана Лубенец

Люби меня, как я тебя

Таня

Таня собиралась в школу, подгоняемая любопытством. Кира Геннадьевна велела всему 7-му «А» прийти к нулевому уроку, потому что она собственноручно собиралась рассадить за партами свой класс так, как лучше для дисциплины. А давно известно, что для дисциплины лучше, когда мальчики сидят с девочками. Тане было очень интересно, с кем ее посадят. Только бы не с Винтом! Хотя… если не с одним человеком, то все равно с кем: хоть с Винтом, хоть не с Винтом…

Кире Геннадьевне пришлось пойти на такую крайнюю меру с пересаживанием учеников, потому что 7-й «А» совершенно распустился. Абсолютно все учителя жаловались на невероятный уровень шума у них на уроках. Действительно, семиклассники смеялись, переговаривались, перебрасывались записками и уже второй месяц после летних каникул никак не могли создать в классе рабочую обстановку. Последней каплей стала литровая бутылка из-под пепси-колы, в которой обычно на окне отстаивалась вода для поливки цветов. Димка Васильев умудрился установить эту бутылку на довольно узкой верхней поверхности дверного косяка. Класс буквально не дышал до тех пор, пока дверь не открылась и литр хорошо отстоянной воды не вылился на ненавистную физичку по кличке Люка. Вообще-то ее звали Людмилой Павловной. Но Людмила Павловна была злющей и несправедливой женщиной, и кличка «Люка» очень удачно совмещала сразу и «Людмилу» и «злюку» в одном флаконе. Вылившаяся на Люку вода испортила ее желтенькую блузочку, которая прямо на глазах у потрясенных семиклассников сжалась в мокрых местах в гармошку.

– Нечего «паленые» вещи покупать, – глубокомысленно изрек Петя Комиссаров, за что был вызван к директору совместно с родителями.

Туда же был приглашен и виновник торжества 7-го «А» над Люкой – Димка Васильев в паре с сопровождающим лицом – собственным его отцом, которого сын смертельно боялся по причине невероятной драчливости Васильева-старшего. Петю подвел длинный язык – это было ясно. А вот кто настучал на Димаса, одноклассники понять не могли. Люку ненавидели все и даже завидовали Васильеву, что именно он придумал ей такую прикольную казнь. Когда же на следующий день после обсуждения в кабинете директора данного чрезвычайного происшествия Димка пришел в класс, завидовать ему все тут же перестали: уши его были красными и распухшими, а за парту он садился с невероятной осторожностью.

Когда Таня пришла в свой класс, почти все уже были на местах и живо обсуждали все ту же проблему: кто выдал Люке Димку.

– Это наверняка ты, Винтяра, – наседал Петя Комиссаров. – Больше некому!

– А какая мне от этого выгода? – изо всех сил возмущался Павел Винтуев, Винт по прозвищу, и затравленно озирался.

– Обычно ты без всякой выгоды делаешь гадости, – заметила Катя Дронова, – так сказать, для удовольствия.

– Дура! – еще громче крикнул Винт. – Да я еще никогда в жизни не испытывал такого удовольствия, когда вдруг услышал, как завизжала Люка. Зачем же мне Димаса выдавать? О! – Винт увидел вошедшую в класс Таню. – Слышь, Осокина! Скажи им, что после облитой Люки мы с тобой домой вместе шли, и никому я на Васильева не стучал. Да и когда бы я успел, если с утра Димка с папаней были уже у директора?

– Правда, ребята, – подтвердила Таня, – мы действительно с Винтом домой вместе шли. Не хочешь же ты, Катька, сказать, что он Люке из дома по телефону звонил?

– У него ума хватит! – презрительно выпалила Катя и утратила к обсуждаемому всякий интерес, тем более что в класс вошла Кира Геннадьевна.

Красный Винт один стоял посреди кабинета и пыхтел, как чайник.

– Что случилось еще? – зловеще спросила его Кира Геннадьевна.

– Да вот я… да вот они… – запинаясь, начал объяснять Винт, – говорят, что это я, а это не я…

– О чем ты?

– О Люке, то есть о Людмиле Павловне… то есть о Васильеве… Скажите, что я никому не доносил на него! – И он с надеждой посмотрел на учительницу.

– Сядь, Винтуев, и успокойся, – предложила ему Кира Геннадьевна. – Никто на Диму не доносил. К счастью, вы еще настолько чисты и неиспорченны, что Людмила Павловна очень легко, по виноватому лицу, вычислила, кто главный виновник.

– Тренировать лицо надо, Димасик! – донесся с последней парты голос Антуана.

– Ну… у тебя-то как раз с этим все в порядке, – строго сказала, глядя теперь на него, классная руководительница. – Учителя жалуются, что ты безобразно ведешь себя на уроках и при этом умудряешься выглядеть невинным ягненком!

– Это им кажется, – скривился Антуан. – Я всегда одинаковый…

Таня посмотрела на него и подумала, что она, пожалуй, согласилась бы сидеть даже и на последней парте.

– Итак, все встали и вышли к доске! – скомандовала Кира Геннадьевна.

7-й «А», гремя отодвигаемыми стульями и переговариваясь, лениво выполз из-за своих парт и скучился у доски.

Кира Геннадьевна достала из сумки листок бумаги и сказала:

– Сейчас я буду читать по две фамилии тех, кого решила посадить на ряду у двери, а вы – без лишнего шума занимайте новые места. Первая парта: Любимова, Никоненко.

Аллочка Любимова вздрогнула и недовольно посмотрела на Славку Никоненко, который с независимым видом сразу направился к своему месту.

– Вторая парта: Прижняк, Рябков…

По мере заполнения одноклассниками ряда у двери Танино сердце билось все чаще и чаще.

– Последняя парта, – провозгласила учительница, а семиклассники замерли, затаив дыхание, – Дронова, Клюшев.

Вся женская половина класса завистливо выдохнула. Таня почувствовала, что готова расплакаться, но меньше всего на свете она хотела, чтобы кто-нибудь это заметил. Ей пришлось сделать усилие, чтобы слезы отхлынули обратно. Когда влажная пелена перед глазами рассеялась, Таня увидела, что Катя Дронова уже сидит на своем новом месте с таким торжествующим видом, будто сейчас рядом с ней усядется сам Леонардо Ди Каприо, который по этому случаю срочно прилетит прямо из Голливуда. А тот, кто для девочек 7-го «А» был не хуже Леонардо, а именно Антуан Клюшев, сел с Катей рядом с бесстрастно равнодушным лицом. Продолжение процедуры рассадки Таню уже интересовало мало, и она, как и Клюшев, совершенно без выражения каких-либо эмоций села на четвертую парту в среднем ряду вместе с Димкой Васильевым.

Через несколько минут все заняли новые места, если не считать Веньки Козлова, который остался сидеть на первой парте у окна. Один, как всегда.

– Вот так вы и будете сидеть в любом кабинете! – Голос классной руководительницы по-прежнему был строгим. – На обложку журнала я приклею список, так что не вздумайте пересаживаться! И еще… – Кира Геннадьевна развернула другой лист бумаги. – Сейчас я прочитаю вам фамилии ответственных за рассадку и за дисциплину своей колонки. Этими ответственными будут: Клюшев, Осокина и Комиссаров.

– И что мы должны делать? – спросил Петя, который был явно не в восторге от новой должности.

– Стучать будешь на всех! – мстительно заметил ему Винт.

– А если я не хочу? – Петя заерзал на парте.

– А если не хочешь, то за каждое безобразие в твоей колонке будешь отвечать сам! – Кира Геннадьевна раздражалась все больше и больше.

– Это же несправедливо! – возмутился Антуан.

– Неужели? – довольно зло рассмеялась классная руководительница. – А разве справедливо, что учителя, которые должны давать вам знания, вместо этого вынуждены уроки напролет бороться с вашей болтовней и недостойным поведением?

Ни Антуан, ни Петя не нашли, что на это возразить, и Кира Геннадьевна продолжала:

– Я специально назначила ответственными тех, кого больше всех уважают в классе, и надеюсь, что вы все, – она обвела глазами свой 7-й «А», – не станете их подводить.

Все последующие уроки после этого классного часа 7-й «А» сидел так тихо, что ненавистная Люка решила, будто нашла самый верный способ борьбы с этими отвратительными детьми.

– Ишь как присмирели! – злорадствовала она. – Знайте же: теперь чуть что – моментально окажетесь у директора вместе с родителями!

Таня подумала о том, что с большим удовольствием лично облила бы ее водой, и не просто отстоянной, а с каким-нибудь ядовитым удобрением.

После уроков девочки возвращались домой все вместе.