Двадцать ноль ноль

– Не веришь – поехали проверим. Три раза против солнца – и окажемся там, где захотим. Спорим?

– Ага, поехали. Ты будешь должен мне пять жвачек и пружинку на два вечера.

– А губа не треснет? Хотя, это ты мне будешь должен, потому что я прав. Итак, Сникерс большой и…

– Никуда никто не поедет! – Вика вовремя вспомнила о бродящих в тех местах бандитах. – Никаких берёз, телепортов, прудов и прочего!

– А подслушивать нечестно! – рассердился брат.

– Вы на весь дом кричите, так даже мёртвый услышит.

Валерка насупился. Стасик собрался и уныло побрёл домой. А Валька до ужина так и просидел в Тетрисе.

Распределив всех коров по дворам, пришёл с работы дедушка, принёс пакет зелёного, сочного щавеля, и полкружки ароматной, пока ещё белобокой земляники.

Стоило бабушке вернуться со двора с большой кастрюлей молока, как в дверь постучали. Валерка рванулся встречать неожиданных гостей, но оказалось, что это уже сработало бабушкино объявление. На пороге появилась знакомая тётушка, что жила на другом конце Викиной улицы.

– Ой, Людмила, здравствуй, – обрадовалась бабушка, – что это ты, за молоком? Аль приехали к тебе?

– Приехали, приехали, – радостно отозвалась покупательница, – я в среду к вам внучонка пришлю, поглядите.

Вика тут же почему-то представила толстенького, розовощёкого первоклассника, а женщина загадочно улыбнулась.

Бабушка налила в банку молока, и Валерка бросился провожать свою первую покупательницу.

– Валера, возьми фонарик, в сенях темно, – бабушкин совет лишь запутался в тюлевой занавеске на входе.

Через минуту пацан уже снова был на кухне, довольный, словно кот в сметане.

– Бизнесмен, – потрепал его по макушке дедушка, – ты бы ещё доставкой на дом занялся.

– Идея! – обрадовался паренёк, – десять процентов от суммы заказа.

Бабушка с Викой только усмехнулись.

– Вик, – Валька поставил перед собой кружку с земляникой, – а что за пруд, про который ты мне вчера говорила?

Вика успела ухватить несколько ягод и бросить себе в чай.

– Под горой, после поворота на Камышовку, – как можно более равнодушно пожала она плечами. – Ива там на берегу красивая.

Вика знала, что братца совсем не привлекают «всякие красивенькие пейзажики», поэтому решила сделать упор именно на это, а не на бетонный слив, который непременно заинтересовал бы пацана.

– Мало тебе прудов-то? – погрозила пальцем бабушка, и Валерка сразу тихонько улизнул в комнату. Судя по звукам, сосредоточился на Тетрисе.

– А правда, что там за пруд? Такой странный, – Вика отхлебнула чай, зажмурилась от любимого ягодного аромата.

– Пруд, говоришь? – усмехнулся дедушка, – это, милый, верно сначала была воронка от какого-нибудь снаряда фашистского. С самолётов несколько десятков бомб скинули.

– В поле? Что там бомбить?

– Да кто их знает? Неспроста, верно. И Заря там выросла не просто так.

– Заря?

– Мясокомбинат «Заря», – излишне строго вмешалась бабушка.

– Заброшенный, – добавил дед.

– Бандиты да пьяницы там шастают, – бабушка ещё строже посмотрела на деда. И он перевёл тему:

– А в овраге жили давным-давно разбойники. Да не простые. Среди них женщина была – ведьма. Звали её просто Баба. Сам главарь банды её побаивался. Так что и их самих и овраг с тех пор Бабьим прозвали. Но золото она больше всего любила. И столько они его наворовали – тьма. Где-то там клад зарыт, заговоренный.

– Да, а немцы своей бомбёжкой все клады перепахали и заговоры разговорили, – рассердилась бабушка, – что ты ей сказки глупые рассказываешь. Всё, ну-ка, марш спать, – скомандовала она.

Дедушка приставил палец к губам и покровительственно кивнул. Вика торопливо сполоснула кружки, хотела спросить про светящиеся кольца в ночном небе, но взглянув на бабушку, решила оставить расспросы на потом, без свидетелей.

– Ты бы ещё про Григория рассказывать начал, – услышала Вика, когда вышла в сени, – или про эксперимент.

– Так шила в мешке не утаишь, Чаша рядом и разговоры до сих пор ходят.

Вика очень плохо спала, просто отвратительно. Поначалу вообще уснуть никак не получалось. События последних двух дней нагрузили негативом. А она так надеялась отдохнуть. Отдохнуть в последние беззаботные каникулы перед началом одиннадцатого класса. А тут, оказывается, рядом с деревней есть заброшенный завод, в туннеле под прудом кто-то что-то прячет, из-под земли слышится гудение, есть какая-то Чаша и эксперимент Григория. И брат чуть не утонул. И так и неизвестно, кто всё-таки его спас.

Весёленькое начало. Раньше каникулы гораздо спокойнее проходили. А теперь? Это она повзрослела? Или может двойка и три нуля виноваты? Двадцать ноль ноль – это вам не девяносто девять.

Устав думать всякую чушь, Вика наконец уснула. Ей приснился Ромка, такой красивый, весёлый, влюбленный только в неё. Почему-то он был здесь в Высоково. Они вместе ехали куда-то на мотоцикле, спасали маленькую девочку, ту самую, что Вика видела на пруду. За ней гнались то ли бандиты, то ли Бабьи разбойники. И Ромка спас их обеих. Но теперь это был уже совсем другой парень. Незнакомый и знакомый одновременно. С пронзительно печальной злостью чужак смотрел на Вику и от его взгляда по телу бежали мурашки, превращались в чёрных гусениц и стекали каплями мазута. А его глаза… Таких глаз Вика никогда не видела, взгляд – словно солнечный луч из-под тёмной тучи. Тревожный и опасный. Но Вика просто ушла от него по ярко-зелёному полю и девочку за руку увела. Она так явно чувствовала её теплую ладошку в своей ладони. Но вдруг её рука оказалась испачканной мазутом и легко выскользнула. А Вика провалилась куда-то вниз. Тёмный коридор, запах сырой земли, извести, бетонной пыли. Кафельный хруст, гулко разносящийся в непроглядной тьме бесконечных подземелий. А позади – чьё-то прерывистое дыхание и шёпот. Или шорох огромных кожистых крыльев…

Звуки июньской ночи проникали сквозь распахнутое окно, но среди них не было ни одного, что мог бы озвучить этот странный сон.

Телепорт.

– Опять эта ужасная жара… И морковь… И ещё неизвестно, что ужасней, – Валерка сидел у грядки, ныл, перебирал выдернутые сорняки, но ни капли не помогал, только на нервы действовал. Хотя настроения у Вики и так не было.

Дедушка с утра пораньше снова ушёл на дальний выпас, а, значит, и вернётся поздно, поэтому расспросить его про завод опять не получится.

Утренний поход в магазин обернулся встречей и даже некоторым общением с Максом и Деном. Ребята обычно были в курсе всего, что происходит в деревне. И пользуясь случаем, Вика хотела выяснить, кто же всё-таки спас её брата. Итогом разговора оказалась настойчивая рекомендация сходить с ними вечером в Колково. И там они её лично познакомят с самыми классными спасателями тонущих детей. С любыми, на выбор.

Впрочем, ничего удивительного, с ними всегда так. Все разговоры сводятся к гулянке. А так, конкретно, они ничего не знают. Новенький какой-то, приезжий.

Несолоно хлебавши, Вика вернулась домой, с досады прихватила с собой братца и усадила его полоть морковь.

– Ещё и мухи кусачие, над ухом прямо жужжат…

– Слушай, Валёк, вали тогда, не действуй мне на нервы, – не выдержала Вика, и мальчишка тут же быстренько смылся.

Постфактум Вика сообразила, что это был план побега. И даже, вполне вероятно, ребята решили ехать к сгоревшей берёзе. Но ей уже порядком надоело быть нянькой. В конце концов, никаких телепортов не существует, разбойники-бандиты не разгуливают на каждом шагу. Главное, чтобы в пруд не полезли. А так, пусть катаются.

Но к обеду Валерий вернулся будто сам не свой. Глаза то ли испуганные, то ли хитрые, или виноватые. Всего понемногу. Футболка мокрая, будто под дождь попал. И молчит. Только выпросил у бабушки денег на большой Сникерс и уселся с Тетрисом на крылечке.