Алёнка, как приказано,
Шаль намотав на голову,
«И неизвестно, – думает, —
Кому ещё страшней.
Они шипят, щипаются,
Возьму ухват, наверное».
А тут Ивасик радостный
Догнал своих гусей.
Взмахнувши хворостиною,
Сказал: «А ну построились!
Стоять! Равняйсь! Не кланяться!
Не царь я – командир!
Куда бежали, голуби?
Мозги совсем куриные?
За вой сирены приняли
Звонок на перерыв.
Кто напугал вас до смерти?
Не самолёты с бомбами!
Не волк, не коршун – женщина!
Бойцы! – вошёл он в раж, —
Мне стыдно, что вы струсили!
Позор! Где ваша выдержка?
В разведку с вами без толку.
Купаться шагом марш!»
И тут калитка скрипнула,
В проём ухват просунулся,
Потом нога чумазая
И головы кочан.
Шипя, к ней гуси сунулись,
К земле пригнувши головы,
Алёнка громко взвизгнула,
У ведьмы выпал чан,
Всё расплескалось варево
И ногу ей обрызгало.
Мгновенно вздулись жирные
Медузы-пузыри,
И в каждом что-то двигалось.
Змея взревела яростно:
«Семь дней трудилась попусту!
И жжёт, черт подери!»
Всё, что Алёнке сказано,
Не повторю я, солнышко,
А вот Ивасик сделался
Врагом номер один.
Змея грозилась: «Маленьким
Сварить тебя не сладилось.
Но это даже к лучшему:
Большим тебя съедим».
Часть шестая
Шумели ливни летние,