Глашатай

– Макс, не надо в Курчалой. Тебе же нужен человек, чтобы там про Умара рассказал, так, про дочку его, правильно?

– Ну, – подозрительно отозвался Зимин.

– Ну и ну. Не будут в Курчалое говорить. Там дай Аллах, чтобы Умар сам согласился дверь открыть. Короче, слушай. Едем в горы, тут не сильно далеко. Отвезу тебя к суфию, Магомеду-афанди. Он и Умара помнит, и отца его знал, и брата. Он тебе расскажет, что нужно.

– Что еще за суфий? – поинтересовался журналист.

Ахмад покачал головой – мол, стыдно не знать про такое – и начал рассказывать.

Как понял Зимин за двадцать минут экскурса в историю и теорию ислама, суфийские шейхи – то же самое, что и дервиши в Турции, только круче. Вроде святых. Противники ваххабизма. Молятся, принимают учеников, владеют сверхъестественными способностями – читают мысли, разговаривают с камнями и деревьями, помогают бросить курить. У каждого учителя – свои ученики, мюриды. К дагестанскому шейху приезжают из Москвы и Саудовской Аравии, и даже руководители республики наведываются. Ахмад повторял, как заклинание, явно выдернутую из какой-то книжки фразу о том, что «все, что можно объяснить словами, не есть суфизм». В итоге Макс решил для себя: объяснить нельзя, понять нельзя, лучше не вдаваться в детали. Суфий – ладно, пусть будет суфий. Ему-то нужно от религиозного деятеля что? Только чтобы рассказал про Умара и его дочку. Ну, может, еще что-то интересное…