Три орешка для Тыковки

Чем-то же нужно его объяснить?

Покрутил шеей. С утра мне что-то мешало сбоку. Сейчас там была обычная слежавшаяся подушка. Показалось, наверное.

Живот забурчал, интересуясь, когда нас будут кормить. Я и рад бы ответить, да сам не знаю. На локтях-коленях развернулся, высунул нос за штору. В доме было пусто. И на столе тоже.

Конечно, где-то в доме еда была. Я просто не знал где. Ну и негоже воровать у хозяйки. К сожалению, я пока никак не мог расплатиться с нею за гостеприимство и лечение, не выдав себя. Я был счастлив, что жив. Но слишком много вопросов было к моему спасению. Поэтому оставалось надеяться на Тыковкино милосердие.

Что она придёт и снова меня спасёт. На этот раз – от голодной смерти.

Чтобы скоротать время ожидания, я сосредоточился на диагностике и лечении. Сконцентрировался на резерве, стал его мысленно разогревать и разгонять, чтобы легче было использовать.

И в этот момент я услышал голос.

Точнее, голоса. Один принадлежал Тыковке, другой – какому-то мужчине. Вот и пожаловал таинственный Анджей, которого нет. Или не Анджей. Но в любом случае главное действующее лицо этого дома.

Без меча и перстня сражаться было сложно, без рук – практически невозможно, но я так запросто не сдамся. До меня вдруг дошло: может, Тыковка меня опоила? Я уже не думал про приворот. Она могла просто опоить снотворным, чтобы я ничего не видел, не слышал и не мешал. Вот почему я ничего и не помню о вчерашнем вечере!

А если сегодня мне просто повезло, что я проснулся?

Разговор за окном прекратился. Я услышал стук шагов по деревянной дорожке.

И сделал вид, что продолжаю спать.

Скрипнула дверь. Сначала с улицы, потом – из сеней. Я напрягся в ожидании.

Тыковка прошла в комнату мимо печи. Я узнал её шаги. То есть я, конечно, не настолько её знал, чтобы быть полностью уверенным, что шаги её, но в том, что это были женские шаги, я был уверен.

Мужчина ждёт за дверью, пока Майя проверит меня?

В комнате скрипнул стул. Или стол. Или сундук. В общем, что-то деревянное скрипнуло. Потом послышался шелест. Она, между прочим, там раздевается. А я вынужден притворяться спящим!

Потом, целую бесконечность спустя, я снова услышал женские шаги. Хозяйка сдвинула заслонку печи, – я ощутил вибрацию. Чем-то пошерудила внутри. Она сейчас, наверное, готовить еду будет. Или не будет…

Еда – это же так чудесно. Так чудесно, что пусть она будет.

Вдохновлённый этой мыслью, забурчал мой живот. Снаружи что-то грохнулось на пол, шторка отдёрнулась, и я подскочил от неожиданности. То есть сел, но очень живо.

– А, это вы, кавалер Яниш… – как-то даже разочарованно заявила Тыковка.

– А вы кого ожидали здесь увидеть, сударыня Майя?

– Никого.

– Я под землю, что ли, должен был провалиться? – возмутился я.

На хорошеньком лице отразилось: «Было бы неплохо», но вслух она произнесла другое:

– Нет, я просто забыла, что вы здесь. Задумалась, а тут шум за шторкой… – Она развела руками.

– По сравнению с тем грохотом, что устроили вы, сударыня Майя, я даже не шумел!

– Конечно, не шумели. Просто напугали.

Я взял себя в руки и промолчал. Я – взрослый, здравомыслящий мужчина. Я не должен вступать в пререкания с юной барышней, даже если она строит из себя сударыню.

– А что за мужской голос я только что слышал? – сменил я тему разговора.

– Стражник. – Тыковка переключила своё внимание на печь. И хотя я буквально перед этим очень хотел есть, то, что Тыковка перестала смотреть в мою сторону, сильно меня задело.

– Вы всё-таки рассказали про меня, – огорчился я ещё сильнее.

Ладно. Может, всё не так страшно.

– Зачем? – возразила собеседница. – Если ваш батюшка обнаружит вас у меня сейчас, то мне, чего доброго, ещё и на орехи достанется за то, что я вас спасла. А потом, может, и отблагодарит. Так что я решила не торопиться.