Ловушка судеб

– Пусть для нас сыграет, – проговорил кто-то из викингов.

– Нет, – гордо ответил парень.

Конунг кивнул двум воинам.

Почти у безвольного парня отняли скрипку и сжали обе руки, положив их на бочку. Конунг вытащил меч из ножен, подходя к приговорённому.

– Отец, прошу! – девушка подскочила к отцу. – Он ни в чём не виноват.

Ральф Гордый гневно обернулся к дочери. Тут же подбежала мать, схватила девушку за руку, уводя за собой. Девушка вырвалась.

– Будешь играть для меня, или лишишься рук, – заявил конунг.

– Нет, – ответил парень, не пытаясь сопротивляться.

– А для меня? – подбежала девушка.

– Соглашайся Йозеф, – послышался женский возглас со стороны пленных.

– Соглашайся! – выкрикнул ещё кто-то. – Не губи свою жизнь!

Йозеф молчал.

– Отец, это всего лишь музыка, – девушка боязливо дотронулась до руки конунга.

– Рагна! – крикнул конунг, сверкнув гневными глазами на жену. – Уведи её отсюда!

– Инга

, идём, – еле шевеля губами от страха, проговорила женщина, беря девушку за руку.

Инга вырвалась и гордо встала перед отцом.

– Ты обещал мне подарок, если мы захватим эти земли, – рьяно выпалила она. – Он будет моим рабом и станет играть, когда я прикажу. Если же нет… – она опустилась на колени и положила свои руки на бочку, рядом с руками музыканта. – Мне незачем сражаться за тебя.

Конунг засмеялся. И махнул рукой. Стражники отпустили парня.

– Соглашайся, – Инга глянула на парня. – Иначе, зачем ты нужен?

– Неужели ты такая же, как они? – Йозеф разочарованно глянул девушке в глаза.

– Забудь о гордости. Живи во имя их, – она кивнула на костёр и встала на ноги.

– Тащите его в дом! У нас сегодня веселье! – выкрикнул конунг. – Один с нами!

– Один с нами! – повторились выкрики.

– Славься Один!

Йозефа вместе со скрипкой уволокли в дом.

– Ваши воины погибли сегодня не случайно, – обратился конунг к поверженным жителям. – Я принесу сюда мир и процветание. Присоединяйтесь ко мне. Сегодня не только ночь памяти, но и надежды.

– Надежды давно нет в этих землях, – ответил один из пленных мужчин, зажимая кровоточащую рану на боку. – Все вы так говорите.

– Ты в меня не веришь? – хмыкнул Ральф Гордый. – Сверр, – он обратился к одному из своих воинов. – Пусть помогут всем раненным. Теперь это мои владения. И я хочу, чтобы всё здесь процветало! – он поднял меч вверх, победоносно потрясая им, издал боевой клич.

Викинги подхватили. Ральф Гордый схватил дочь за шею и, наклонившись к её уху, злобно прошипел:

– Посмеешь меня ещё раз так унизить – убью.

Он отшвырнул девушку к жене и направился продолжать пир. Рагна обняла дочь.

Йозеф знал много мелодий, как своих, так и чужих. Он с трудом понимал, что играл и зачем, почти пол ночи веселя разгорячённых элем и пивом варваров.

В огромный зал бывшего регентского дома привели почти всех поверженных жителей, кидая им, словно собакам, куски лепёшек, мяса и всяких фруктов. Многие, несмотря на такое унижение, хватали еду, так как в городище есть было почти нечего. Регент закрыл полные закрома, собирая чуть ли не двойную дань.

Конунг действительно выполнил всё, что обещал. Люди хоть и боялись северных чужеземцев, но делать было нечего, да и бежать некуда. Кто знает, что там, может ещё хуже?..

Йозеф стал придворным музыкантом. Его судьба была решена за него, да ещё и девчонкой. Он боялся даже взглянуть на неё, но однажды удержав за руку, спросил:

– Зачем ты меня спасла?

– Глупый, – засмеялась Инга. – Жизнь дана, чтобы жить.

Она вручила ему два яблока и ушла.

Всё было хорошо. Даже лучше прежнего: кров, пропитание. Жаловаться Йозефу было не на что.

Но вот незадача, сердце у него разрывалось при виде Инги. Он действительно играл тогда, когда она прикажет. А вскоре и вовсе только для неё. Он придумывал новые мотивы: и весёлые и грустные, и такие, что дух захватывало. Инга чувствовала это, с замиранием взирая на высокого, кареглазого парня.

Но был он всего лишь слуга и не больше…

* * *

Старик открыл глаза и понял, что лошадь стоит на месте, свернув чуть с дороги. Он взглянул на серое небо затянутое густыми тучами. Пахло сыростью.

– Дождь будет, – вздохнул старый музыкант. – Вперёд милый, давай-ка вон под те деревья.

Конь дёрнулся, устремляясь через просеку в лес.

Вскоре был разведён костёр. Черствых лепёшек едва хватило, а тёплая вода быстро согрела.

Наступила ночь. Туча сжалилась, обойдя стороной и лишь немного брызнув, устремилась дальше. Пролетела ночная сова.

Музыкант взял скрипку и грустно вздохнул. Что будет с ним дальше, что станется?..

Йозеф заиграл, а воспоминания летели, и звуками собирались в мелодию исстрадавшейся души…