Холодное дыхание осени

– Не могу, – упрямо пробурчала Амира, надув губы, как ребенок.

Он не мог на нее злиться в этот момент, хоть она его, бывало, жутко бесила.

– Послушай, давай только не перед встречей с моими родителями. Я уже начинаю думать, что ты сама ищешь повод поругаться со мной. Ты не хочешь видеться с ними?

– Знаю, знаю, я свинья, прости, милый. Ты тут не при чем, я действительно раздосадована. И дело не в твоих родителях.

Они поцеловались и быстро помирились.

– А знаешь, я подумал, что мы давно уже с тобой не отдыхали, – сказал Иван, повернувшись к ней, пока они стояли на светофоре.

– Ну да, – как-то незаинтересованно ответила Амира, погруженная в свои мысли.

– Эй, ты где? – мягко трогая ее за щеку, спросил он.

– Я, что?.. Знаешь, надо подумать… Может, еще не время отдыхать.

– Ты меня удивляешь. – Иван не стал углубляться в эту тему, так как они уже приехали.

– Ого-о, мы что в «Кр`истал» приехали? Ты мне не говорил, – удивленно приподняв бровь, проговорила Амира.

– Да, я сам не выбирал, его выбрала мама.

– А… – Амира подчеркнула интонацией всю глубину мысли.

– Да, ты же знаешь мою маму, я сам не люблю весь этот пафос.

– Ну-ну, – недоверчиво пробормотала она, отстегиваясь и чуть поправляя прическу.

Слова Ивана все же задели ее, и теперь она, стараясь не выдать своего с ним согласия, закрепляла волосы наверх японской заколкой. Волосы волной спускались на плечи, обнажая ее лицо, красоту которого подчеркивали удлиненные серьги от Картье, мерцающие блеском бриллиантов.

Она не любила подобные заведения из-за напыщенности, сквозившей во всем, и снобизма гостей и персонала, даже людей, принимавших одежду в гардеробе. Казалось, что все, кто сюда приходил, выполняли какую-то миссию, а не просто рассчитывали вкусно поесть, выпить и поболтать. И от витавшей в воздухе искусственности и натужности общения, если не находилось того, кто мог бы разбавить эту атмосферу, Амире становилось скучно и невыносимо тягостно.

Частично это было вызвано поведением матери Ивана, Георгины. Она любила очень тонко провести черту между ней и ими, всем своим видом показывая, насколько Амира не соответствует этому миру – миру денег, власти и величия (последнее было скорее мнимым). Амира терпела, как терпит щенок, пришедший за хозяином туда, где ему неуютно и некомфортно. И делала она это исключительно из любви к Ивану. Он знал, какие угольки дымятся в ней – в любой момент может разгореться огонь все время тлеющего конфликта между ней и его матерью. Его семья еще не забыла, как в день знакомства с девушкой Ивана его мать устроила излюбленную оскорбительную пикировку, в ответ на что Амира закинула ноги прямо на стол, уронив тарелку самой Георгины.

Неудобства это принесло немало, но зато шокированная Георгина, не ожидавшая такого поведения, отстала от Миры, причем очень быстро и очень надолго, как не отставала еще ни от кого на памяти Ивана.

Конечно, потом она высказала и сыну и мужу, как сильно возмущена и какого она мнения о Мире, но Иван только посмеялся. Он был молод и влюблен по уши, и ему даже нравилась дикая эпатажность Миры.

Естественно, это не было основной причиной, по которой ее невзлюбила Георгина, – эпатаж был скорее защитой для Миры, со временем она становилась более гармоничной и спокойной, и если бы ее спросили, смогла ли бы она так поступить снова, то она вряд ли ответила бы утвердительно.

– Мам, пап, привет!

– Сынок, дорогой, ты немного опоздал.

Георгина сразу оценила роскошные серьги Амиры, скользнув по ней беглым взглядом. И хоть выражение лица было явно не в пользу девушки, все же она отметила про себя безупречный вкус наряда и украшений – ничего лишнего, и при этом все идеально сочетается.

– Мы вместе давно не встречались, – оптимистично начал Иван.

Все вместе и каждый по отдельности демонстрировали вежливость и изображали согласие, при этом каждый думал о своем и никто, кроме самого Ивана, никакой радости от встречи не испытывал. Амира и мать Ивана, как две скрещенные шпаги, встретились взглядами. Отец, Анатолий Сергеевич, лишь подумал, что сегодня был идеальный вечер для встречи с любовницей, но его пришлось отменить. Он был раздосадован этим. Сын позвонил и объявил об ужине так, как будто его давно планировали. Георгина была уже в курсе и согласна, поэтому у него не оставалось выбора. И теперь немного угрюмо и по привычке изучая меню, он на самом деле думал о том, что должен был сейчас окунуться в мир шелка и нежности в кровати у Виктории, его пиар-менеджера.

– Ну, кто что будет пить?.. – вздохнув, спросил он.

– Я думаю, нам можно шампанского, – ответил за всех Иван.

– А, ну конечно, когда плачу я, мы пьем шампанское Cristal, – неудачно пошутил Анатолий Сергеевич.

Георгина пнула его под столом, а Иван, смущенный словами отца – он еще переживал из-за того, что недавняя покупка машины не обошлась без участия родителей, – воскликнул:

– Я и сам могу заплатить!

– Сынок, дело не в этом, ты же знаешь. Ты можешь заказать сейчас хоть свежий акулий плавник на ужин, и его тут же тебе доставят. Но так не будет всегда, если, конечно, ты не согласишься работать на меня.

Так начинался их давний спор, и Иван был раздосадован, что тема вечера уходит в малоприятную для него сторону. Обуздав свой первый порыв ощетиниться и, как всегда, начать перепалку с отцом, он лишь сказал:

– Как хорошо, что акулий плавник есть у отца, его даже не надо заказывать…

Все немного нервно рассмеялись этой шутке, оставив осмысление на потом.

Георгина, соскучившись по сыну, все время что-то шептала ему на ухо, а Иван живо кивал и отвечал, но было понятно, что этот разговор только для них одних, и Анатолий Сергеевич демонстративно повел плечами, ловя взгляд Амиры и давая ей понять, что они в одной лодке. Хотя лодки у них были как раз разные.

Они перешли к заказу блюд и напитков, потом обсудили последние новости. Амира все время сидела с чуть опущенными плечами, и взгляд ее был то ли зачарованный, то ли расстроенный.

Под открытую бутылку шампанского слово взял Иван. Торжественно прокашлявшись и попросив минутку тишины, он полез в карман пиджака (да, для этого случая он даже надел пиджак). Немного нервничая и не сводя глаз с Амиры, он начал:

– Дорогие родители, Амира, я очень рад, что мы собрались все вместе в этот замечательный день, который отмечен для нас с Амирой счастливой встречей пять лет назад.

Георгина удивленно захлопала глазами, а Амира наконец отвлеклась от своих грустных мыслей и теперь, кроме Ивана, никого не замечала рядом с собой.

– Я не просто так вас всех позвал… А-а-а, ма-ам, па-ап, я хочу объявить вам, что намерен сделать предложение этой девушке и, если она согласится, просить вас дать свое согласие и благословить на брак.

Иван тщательно подбирал слова, он явно готовился к этой речи.

– Вы, конечно, можете меня осудить и сказать, что мы слишком молоды и нам еще многое предстоит узнать друг о друге. И наверное, это так, но я хочу узнавать, делиться горестями и радоваться всему хорошему, я хочу, чтобы мы были вместе и могли подставить друг другу плечо, ругаться и мириться – и быть рядом… Что скажешь, дорогая? – доставая кольцо, обратился он к Амире.

Его речь была адресована вовсе не родителям. Он знал ревность матери и решил предупредить ее своим предисловием. Георгина была сражена, повержена, и в то же время она как будто расчувствовалась: слова сына вызвали непрошеные воспоминания об их браке с мужем… О, как давно это было… И как это было весело…

Глава 2

…Георгина была из не очень обеспеченной семьи, но с положением в обществе. Она познакомилась с будущим мужем, уже зная о нем все, но в то же время подпадая под пьянящий магнетизм его властной натуры… Луна стояла в какой-то дымке. Он набросил ей на плечи свой пиджак, так как она предложила немного прогуляться, когда они подъехали к дому…

Она планировала эту встречу, планировала познакомиться с этим перспективным, подающим надежды молодым человеком. Можно сказать, что она тщательно подбирала кандидатуру будущего мужа.

Георгина с детства отличалась особой избирательностью и расчетливостью. Она не позволяла себе принимать решения впопыхах, ее никогда не захлестывали эмоции, она была крайне практичной и приземленной. Еще в раннем возрасте из разговоров отца и матери она поняла, как важно иметь положение в обществе и при этом быть состоятельным человеком.

Она слышала постоянные ссоры отца с матерью из-за катастрофического отсутствия денег, а вернее, их нехватки на чрезмерные расходы матери Георгины, предпочитающей жить на широкую ногу и не желающей менять свои привычки из-за неожиданной смены финансовых возможностей. На отца сыпались упреки и оскорбления, что он не может обеспечить семью так, как полагается; в ход шли сравнения с семьями друзей, знакомых, где ситуация несколько отличалась от их собственной.

Мать Георгины одевала себя и дочь как принцесс, – мол, они того заслуживают, – при этом сам глава семейства не позволял себе даже покупку нового костюма. Дабы вырваться из долговой ямы, которая становилась все глубже, он проводил на работе дни напролет, а иногда оставался в офисе ночевать. Но его фирма все-таки разорилась. Тогда он пошел на отчаянный шаг – начал играть на бирже, и хотя чаще проигрывал, чем оставался в выигрыше, все же этих доходов хватало на жизнь, а вот на покрытие долгов безнадежно недоставало.