Шаги забвения

– Но я забыл. Скажи ещё раз.

– Зачем? Название фильма тебе ни о чём не скажет, к тому же ты его через минуту забудешь.

– А тебе сложно сказать?

– Нет, не сложно. Фильм называется «Мост в Терабитию».

– Первый раз о таком слышу.

– Вот именно.

– Но, кажется, вы уже смотрели этот фильм раньше? – силясь что-то вспомнить, говорил муж.

– Да, пятнадцать минут назад, – спокойным голосом отвечала я.

– А зачем вы снова его смотрите? – задавал идиотский вопрос муж.

– Потому что он ещё не закончился.

– А почему он ещё не закончился?

– Потому что фильмы обычно за пятнадцать минут не заканчиваются. Их средняя продолжительность составляет полтора часа, – отвечала я.

– А полтора часа ещё не прошли?

– Нет. С момента твоего прошлого вопроса прошло всего лишь пятнадцать минут.

– Ты считаешь, что я – дурак? – обиженно говорил муж.

– Нет, просто ты задаёшь дурацкие вопросы.

После этих слов Андрей начинал дуться и снова уходил в комнату свекрови, а минут через десять-пятнадцать снова возвращался к нам с вопросом:

– Что смотрим?

И всё начиналось сначала.

Дети тоже видели, что папа ведёт себя как идиот, и относились к нему соответствующе. И однажды сын сказал:

– Мама, давай обменяем этого папу на другого.

– Сынок, – медленно ответила я, пытаясь собраться с мыслями, – это сложно сделать. Нам достался именно этот папа, но мы не можем пойти и сдать его в магазин, чтобы нам выдали другого. Так сложились обстоятельства, что он – член нашей семьи, и мы не можем прогнать его. Мы должны жить вместе. Но необязательно это делать всегда. Когда у нас будет своё жильё, мы обязательно уйдём отсюда, а папу с бабушкой оставим здесь. А мы будем жить втроём: я, ты и Алёна. И у нас всё будет хорошо. А пока нам нужно немного подождать.

Но самое удивительное, что Алёна, когда была в том же возрасте, что и Артём, обратилась ко мне с точно таким же вопросом:

– Мама, давай найдём себе другого папу.

И мне пришлось ей тоже говорить о том, что пока у нас нет своей квартиры, мы не можем никуда уйти от этого папы.

Да, несомненно, Булгаков был прав. Москвичей испортил жилищный вопрос.

И хотя я смирилась со своей незавидной участью, но я не могла не думать о детях, которым их отец подавал настолько дурной пример, что впору было бежать от него куда глаза глядят. Я стала замечать, что Артём копирует поведение отца, засовывая в рот различные палочки и делая вид, что курит. А ещё, когда Андрей пьянствовал дома и сидел на кухне с полным стаканом, то Артём часто присаживался рядом и просил у отца разрешения попробовать его напиток. И самое ужасное, Андрей никогда ему не отказывал. Пару раз я заставала сына на кухне со стаканом пива в руках. И конечно же, я ругалась на мужа и отбирала стакан из рук Артёма. Но, несмотря на это, не было никакой гарантии в том, что однажды Андрей не сделает из своего малолетнего сына собутыльника, и эта перспектива страшила меня сильнее всего. И как бы мне не хотелось продолжать киснуть в болоте своей мерзкой супружеской жизни, я не имела права позволить сыну повторить судьбу отца. Нужно было во что бы то ни стало изолировать детей от человека, который так пагубно влиял на их воспитание, что впору было лишать его родительских прав. Поэтому я снова принялась откладывать деньги, чтобы переехать на съёмную квартиру и оформить развод. Мне нужно было продержаться несколько месяцев. И тайные надежды вновь начали наполнять моё сердце. Но я никому не говорила о своих планах, стараясь избавить от искушения всех тех, кто мог бы тем или иным образом помешать мне.

Однажды Алёна подошла ко мне и попросила:

– Мама, давай сходим в театр!

Признаться, это была замечательная просьба, потому что я сама сто лет не была в театре. Но дело было не только в этом. Дочери уже исполнилось пятнадцать лет, а я совсем ею не занималась. Пока Алёна была маленькой, я старалась уделять ей внимание: читала ей книжки, играла вместе с ней в настольные игры. Мы даже иногда ходили в цирк. Но когда родился Артём, всё изменилось. У меня катастрофически перестало хватать времени. И, конечно же, я поступила так, как на моём месте сделала бы любая другая мать: стала уделять внимание только тому ребёнку, который не мог обойтись без меня. А именно, новорождённому малышу.

А когда я вышла на работу, то мне вообще перестало хватать времени и сил. Приползая вечером с работы, я бежала в магазин за продуктами, а потом с полными сумками мчалась домой, на кухню, чтобы приготовить семье ужин. Затем мыла посуду, стирала то, что нужно срочно постирать, гладила то, что нужно срочно погладить, зашивала то, что нужно срочно зашить, учила с Артёмом стихи для утренников и иногда помогала дочери с уроками. А на культурные мероприятия времени не оставалось.

Но я понимала, что девочка растёт, и её нужно приобщать к культуре, водить на различные мероприятия, даже если на них нет свободного времени. И после просьбы Алёны я поняла, что всё-таки нужно в моём сумасшедшем графике отыскать окно и отвести дочь в театр.

Только вот пожелание Алёны о посещении театра носило не абстрактный характер, а конкретный. Ей хотелось пойти именно на определённый спектакль в определённом театре. А если быть точной, то на спектакль «Ревизор», который шёл в Театре на Малой Бронной.

И когда я прочитала в Интернете информацию об этом театральном представлении, то у меня тоже возникло непреодолимое желание его посмотреть. В главных ролях в этой постановке участвовали красавец Даниил Страхов и народный любимец Леонид Каневский. И мне тоже во что бы то ни стало захотелось сходить на этот спектакль.

Выбрав день, я после работы поехала в кассу театра и купила два билета в партер по цене 1700 рублей каждый.

До представления оставалось ещё три недели, и я сообщила об этом мужу. В красках обрисовав ему ситуацию с Алёной, которой мы совершенно не уделяли должного внимания, я попросила мужа освободить один субботний вечер для того, чтобы посидеть с Артёмом, пока мы с дочерью сходим в театр.

– Андрюша, пожалуйста, не бери никаких дежурств в этот день. Когда у вас будут составлять график, попроси, чтобы тебя не задействовали в ту субботу. Если потребуется, можешь даже поменяться с кем-нибудь, но, пожалуйста, будь в этот вечер дома. Тем более что твоя мать к этому времени ещё не вернётся с дачи.

И Андрей пообещал. И хотя в графике дежурств у него в тот день должен был быть выходной, чтобы подстраховаться, муж нарочно вышел на работу в дополнительную субботу, заменив одного из своих товарищей, чтобы тот, в свою очередь, смог при необходимости подменить его.

Три недели я провела в предвкушении этого важного события. Для этой цели я сшила себе новую кофточку, сделала маникюр и считала дни до долгожданной субботы.

Но в пятницу после обеда муж позвонил мне на работу, чтобы сообщить плохую новость.

– Олеся, завтра я не смогу посидеть с Артёмом, потому что у меня дежурство. После работы поезжай в театр, сдавай билеты и возвращай деньги.

Услышав эти слова, у меня сердце рухнуло.

– Какое дежурство? Андрюша, о чём ты говоришь? Я же тебя просила! Я тебе всё объяснила! Как ты можешь так поступать с нами?

– Начальник сказал: нужно выйти. Вот я и выхожу завтра. Или ты хочешь, чтобы я с начальником спорил?

– Но начальник – тоже человек! Если ты ему скажешь, что у тебя в семье обстоятельства складываются так, что завтра вечером ты непременно должен быть дома с маленьким сыном, то, думаю, он поймёт и выберет другого сотрудника для дежурства.

– Олеся, я не перестаю тебе удивляться! Как ты можешь так говорить? У нас не принято обсуждать приказы начальства!

– Но тогда попроси своего товарища, за которого ты дежурил в прошлую субботу. Пусть он тебя подменит, – снова предложила я.

– Он завтра тоже работает, так что подменить меня некому. Сдавай билеты! – грубо заявил муж, бросая трубку.

Сложно передать, как в тот момент я себя почувствовала. Муж, как всегда, нанёс мне такой удар под дых, что стало тяжело дышать. Я так расстроилась, что еле-еле держалась, чтобы не разреветься. Я даже собралась сдать купленные билеты, но оказалось, что это можно сделать только в случае отмены представления или его переноса. Так что кроме моральных страданий приходилось мириться ещё и с приличными финансовыми потерями.

На ватных ногах я приползла вечером домой. А по дороге я думала. Обычно субботние дежурства мужа заканчиваются не позднее четырёх часов дня, а то и раньше. Так что, с учётом дороги, к пяти часам он в любом случае должен быть дома. Максимум, в начале шестого. А спектакль в театре начинается в семь часов вечера. То есть, даже если мы выйдем из дома в шесть часов, мы успеем к началу представления. Главное, чтобы только муж по пути нигде не задерживался и не пил. И тогда у нас всё может получиться.