Цветы и яблоки

– Вообще-то инициатива была моя, – он замешкался, – у тебя взгляд был такой грустный, потерянный. Хотелось подойти и тебя пожалеть.

Соня растерялась. Она не знала, считать ли это за комплимент, но и обидно эти слова тоже не звучали. Она решила сменить тему.

– А можно тоже спросить, после семинарии кем становятся? Священниками?

– Чаще всего да.

– А как вообще можно решить, что хочешь стать священником? Профессия же такая, не типичная.

– Тут либо призвание, любо династия. У нас династия. Что такое призвание, я, честно говоря, не знаю. Я долго сопротивлялся, но, как оказалось, больше все равно ничего не умею.

– Для этого наверно надо в Бога верить. Ты, правда, веришь? Я вот вообще не представляю, как можно верить во что-то, в кого-то.

– Я, скорее, знаю. Много приходилось читать и слушать с самого детства, и доказательств существования Бога, и аргументов истинности христианства, они могут быть очень убедительными, – он воодушевился, поймав восторженный взгляд девушки, – самый интересный аргумент, пожалуй, исторический. Ты, наверно, знаешь библейскую историю? С тех самых времен политические преследования христиан продолжались. Гонения на христиан это не сказки, а исторически задокументированный факт, ни одна другая мировая религия не формировалась в условиях пыток и казней. В этом что-то есть впечатляющее, когда люди настолько верят в какую-то идею, что готовы умереть за свою собственную правду.

Соня вникала в каждое слово и вспоминала историю из детской библии, которую читала ей мама. Про доброго Иисуса, который отдал жизнь за всех людей в мире, даже тех, кого не знал, и о добрых людях – его последователях, которые поверили Ему и пошли рассказывать о Нем по всему миру.

– Они не за правду умерли, а за любовь, слишком сильно любили, чтоб предать, даже ради жизни. – Голос девушки дрожал, Андрей это заметил, её слова вызывали смешанные чувства. Насколько тонко она чувствует и насколько глубоко все переживает.

Он взял девушку за руку.

– Сонечка, я не хотел тебя расстраивать. Давай я тебе лучше про онтологические и телеологические умозаключения расскажу, они не такие впечатляющие, но зато можно говорить много умных слов, чтоб произвести впечатление. Например, энтропия и теория отражения.

– Давай лучше еще про святых…

– Про 12 апостолов ты тоже наверно знаешь? Из них практически никто своей смертью не умер. Но, я думаю, они не боялись смерти, после соприкосновения с трансцендентным, им все земное казалось уже не значительным. Возможно, они к смерти относились как к воссоединению с их Учителем. Вот такое вечное возвращение.

Они попрощались, пообещав снова встретиться. Дома Соня продолжала думать о первых христианах. Она включила ноутбук и открыла случайный найденный ею учебник по истории христианства. Она читала об Апостолах Петре и Павле, о евангелистах Марке и Луке, об императорах-язычниках Нероне и Диоклетиане, о первом христианском императоре Константине. Потом читала о Вселенских Соборах, о том, как великие мыслители, философы и богословы спорили о тайнах, открытых Спасителем Апостолам – простым рыбакам, ловцам человеческих душ.

Она читала, пока за окном не забрезжил рассвет. Соня посмотрела на время. «Ложиться уже поздно, точнее рано, пора собираться в универ».

Ира укоризненно смотрела на сонную подругу:

– Что, провела незабываемую ночь? вчерашний красавчик не давал заснуть?

– Он такой умный, что я уже забыла о том, что красивый. А незабываемую ночь я провела с учебником истории.

Глава 4.

Они встретились снова, полным составом. Ира прониклась идеей воспитать из Димы «нормального человека», тот уже, казалось, не сопротивлялся педагогическому процессу.

– Феминизм это не про равные права, как все думают, это про равное уважение! Уважение к личности не должно зависеть от пола. Нет никакого разделения на женское и мужское, каждый человек сам делает выбор, чем ему заниматься.

– А как же «в поте лица добывать хлеб свой» и «в муках рожать детей»?

– В наше время женщины имеют право сами зарабатывать на свой хлеб, поэтому сами должны решать, хотят они детей или нет. Феминизм не запрещает женщине быть домохозяйкой, просто это должен быть её личный выбор, а не навязанный обществом стереотип.

Соня слушала их и не слышала, она думала о прочитанном накануне и ждала возможности рассказать об этом Андрею. Тот был где-то далеко в своих мыслях, рассуждения о феминизме его не интересовали совсем.

Соня взяла его под руку.

– Я вчера прочитала историю христианства.

– Всю?

– Сколько успела, – рассмеялась девушка на его удивленный вопрос, – про Рим и про Византию. Там кстати была святая Ирина, первая женщина-императрица. – Обратилась Соня уже к подруге.

– Вот именно! Женщины способны управлять страной, а не сводить свое предназначение к физиологическим функциям! – Ира была благодарна за аргумент.

– Ты начала с конца, обычно все с Евангелие начинают, хотя, ты в принципе уникальная. Но апостольская традиция начинается оттуда.

– Начало же с Ветхого Завета?

– Весь Ветхий Завет содержится в Новом, так что сначала Евангелие, потом, если захочешь, Деяния Святых Апостолов.

Соня кивала. Андрей заметил, что при разговоре об Апостолах у девушки загорались глаза.

– Раз уж профессор начал вещать о библейских темах, предлагаю в субботу сходить с нами на Богослужение. – С неожиданным предложением в разговор вмешался Дима.

– Мне кажется, это не совсем уместно, – Андрей сомневался.

– Скорее даже странно, куда нас только не приглашали, а в церковь еще ни разу. А я вообще атеистка. – Ира была резко против.

– А мне кажется, это отличная идея! – Соня, напротив, воодушевилась. – Богослужения это же, как это…

– Ты уже поняла? Да, в основе всех Церковных Таинств и вообще Богослужения апостольская традиция.

Дома Соня сразу же приступила к чтению, блог о питании и тетрадка с цитатами были заброшены и забыты. Она читала и размышляла о Спасителе и о людях, которые поверили в него и верили до самого конца, и даже после. Она хотела понять, о чем они думали, все их сомнения и внутренние противоречия. Они были простыми людьми, а людям свойственно сомневаться, и они сомневались, не понимали, переспрашивали, ошибались и отрекались, но все равно, следовали своему пути. Многих этот путь привел к смерти, но они, зная это заранее, сокрушались только о том, как мало успели сделать в этом мире для своего Учителя, Бога, Друга. «Самоотречение» – подумала Соня. Вот это чувство, которое она не могла понять, но им восхищалась. Это не эмпатия и не сочувствие, когда переживаешь эмоции другого человека, это дар свои желания полностью заменить стремлением к нравственному идеалу. Это абсолютное доверие. Такой дар дается только от Бога, его нельзя просто воспитать в себе. «Призвание – это когда Бог призвал» – Соня хотела рассказать это Андрею, но думала, что он и так это знает, просто Бога не встречал, так же, как и она. Но она с нетерпением ждала встречи через века с последователями Бога.

Глава 5.

В храме Соня оглядывалась по сторонам. С икон на нее смотрели святые: мученики и чудотворцы, исповедники и монахи. Все они знали секрет, который Соня пыталась понять, они знали свое предназначение и знали в чем смысл их жизни.

Соня смотрела на своих друзей. Ира в длинной цветастой юбке и наспех повязанном платке, с раскрасневшимися от тепла круглыми щеками была похожа на русскую красавицу с картин Сычкова. Она, как и подруга, смотрела вокруг и улыбалась каким-то своим мыслям.

Дима сосредоточенно шепотом повторял за священником текст Богослужения, непонятные Соне слова на церковно-славянском языке, но выглядел при этом таким одухотворенным, что, глядя на него, Соня ожидала, что сейчас опустится столп света и ангелы запоют вокруг. И в тот момент он казался Соне невероятно красивым, как и подруга, как и незнакомые люди, стоящие вокруг.

– Димка наверно священник по призванию? – Тихо спросила Соня стоящего рядом Андрея.

– Да, он рассказывал, что с детства об этом мечтал. В 5 лет родителям объявил, что станет батюшкой.

– Такое чудесное место. Тут у людей даже лица меняются, все такие невероятные, ты замечал?

– Да, это правда восхитительно. – Андрей смотрел на Соню, не отводя взгляд.

Они вышли из храма воодушевленными.

– Ну как вам, девчонки. – Дима шел почти вприпрыжку.