В глубинах Незримого…

– Ну, здравствуй, внучек, – приветствовала Надежда Васильевна внука.

Она прошлась по детской комнате, всё осмотрела. Заглянула в комнату, где будет жить сама. Данила, молча, наблюдал за бабушкой. Его лицо было не по-детски серьёзно.

– Данечка, это твоя бабушка, её надо любить. Понимаешь? – объясняла, сидя рядом с ним, Анна.

– Ну, что ж, внучек, живёте вы тут неплохо. Займёмся делом? Что мне тут ваша Вера наговорила? Ах да, завтрак. Ну, что ж играй тут, если что, зови бабушку, в общем, меня зови. Ладно, малыш? Ты уже большой парень, думаю, один тут сможешь поиграть. Никуда не ходи.

Закрыв за собой дверь, она отправилась на кухню, напевая себе под нос весёлую песенку. Заглянув во все шкафчики, столы и холодильники, проворно начала готовить завтрак себе и внуку.

Анна, целый день наблюдавшая за матерью, облегченно выдыхала. Сын был вовремя накормлен, бабушка была всегда рядом, когда малыш играл и гулял в саду. Она была наконец-то счастлива за долгое, долгое время. Только грустные мысли о брате ей не давали покоя. После всего увиденного, она не могла идти к нему на могилу, Ей казалось, что это место пустое и там нет и следа её брата. Она ждала чуда, что вот он войдет и скажет: вот и я… Теперь, глядя на мать, ей было легче нести бремя утраты. С бабой Нюрой они тоже давно не виделись. И Анна решила, что непременно завтра навестит свою старую подругу.

13 глава

– Здравствуй, дочка! – приветствовала, сидя на ступенях церкви, баба Нюра. – Вижу, дела на сегодня у тебя лучше, нежели, чем вчера.

Аня присела рядом. Не перебивая, она внимательно слушала каждое сказанное слово старушкой.

– Жалко мне тебя, милая, ох как жалко. Много на душу страданий тебе выпадает, и на этот раз гляди в оба.

– Баба Нюра, ну что ж вы меня так пугаете. Побегу я, а то мне после ваших слов страшно становится.

В Анне взыграла обида за такой гостеприимный приём старушки. Она встала и собралась уже уходить, как услышала за спиной всё тот же скрипучий голос:

– Зря, дочка, обиделась. Вернись и сядь рядом. Слышала я и о твоем горе и о том, что сердце твоё теперь радуется о матери твоей.

– Да, это правда. Но откуда вы…

– Мир не без добрых людей, – сразу ответила она на незаконченный вопрос. – Спасибо, что не забываешь старую.

– Баба Нюра, скажите, чего ждать, что должно случиться?

– Да откуда же я знаю? Чувствую вот и всё. Это как ниоткуда, знаешь и всё. Сама хоть и не верю в это, но ещё, ни разу не подводило. Давай-ка расскажи, как у тебя дела, – и видя, как Анна начала нервничать, баба Нюра предложила: – Давай, дочка, прогуляемся.

Они шли по аллее. Золотые листья осени кружились и тихо падали на землю.

– Сегодня тепло, – продолжала баба Нюра. – А вчера в доме, в котором я ночевала, хозяйка топила печь. Люблю, когда топится печь, тепло, уютно, повсюду играют блики и трещат дрова. Не правда ли, хорошо?

– Да, – со вздохом ответила Анна.

– Может, я, дочка, и не права насчет твоей матери. Дай-то Бог! Я буду молить о защите. Что-то я стала уставать, уж пришли бы за мной скорее. Ох, как же я устала.

Она повалилась на ближайшую скамью.

– Смотри-ка, а вот и старые знакомые.

На краю скамьи сидела молодая женщина. Рядом, поднимая листья ножками, звонко смеясь, бегала маленькая девочка.

– Мама, смотри, как я быстро бегаю! – радостно кричала малышка.

– Дашенька, смотри, аккуратно. Не упади!

Тут девочка обо что-то споткнулась и упала.

– Даша! – подбежала к ней мать. – Ты ушиблась?

– Мама, я сама. Ну что ты так переживаешь, я уже большая. Я просто упала. Ты знаешь, что все люди падают, – было интересно слушать, что говорит эта совсем ещё маленькая трёхлетняя девочка.

– Да, знаю, милая. Но многие подают неудачно. Вот поэтому я беспокоюсь, – объясняла ей женщина.

– Да я знаю, – протяжно сказала Даша.

– Не обидишься, если я тебе коен-чего скажу? – вдруг повернувшись к Анне, спросила баба Нюра. – Нас с тобой к живым уже не вернуть, а живые должны жить с живыми. И как больно тебе ни было бы, надо твоему Виктору жену хорошую, добрую. А не приходяще уходящую. Рано или поздно за нами всё равно придут, а вот они все здесь останутся. Вот эта молодая женщина, Катя её зовут, самый лучший и надежный тыл, какой бы остался после твоего ухода. Подумай, дочка. Погорюй и подумай. Баба Нюра зря не скажет.

Анна смотрела на Катю. С одной стороны, она ею любовалась, с другой ревностно тормозила ход всех своих мыслей. Боролись в ней все за и против. Сама мысль о том, что Виктор станет жить с другой женщиной, ей была невыносима.

– Я подумаю, – ответила она. – А что вы их можете свести?

– Можно попробовать, – ответила баба Нюра.

– Я подумаю.

– Думай, думай, дочка. Пойдем, проводишь меня. Да, устала, – бубнила себе под нос баба Нюра. – Это всё осень. Хандра, осенняя хандра.

Анна шла, молча, временами думая о своём и в то же время, слушая размеренную речь бабы Нюры. Ей было интересно общаться с этим человеком. Эта старая женщина хранила в себе потрясающе богатый и необычный жизненный опыт.

– Знаешь, дочка, вот молюсь я в церкви, слёзно прошу Бога, чтобы пожалел меня, чтобы меня мои родные простили, а видно, нет мне прощения… Плачу, дочку зову, чтобы пришла и увела меня к ним. А она не слышит… Устала… Много дум приходится думать, много видеть. Видеть, как люди вязнут в грехах и Бога не боятся. Как нашу землю-Матушку загадили делами своими. Власть, деньги, тщеславие – вот и все желания у человечества. А жаль… Добро-то оно есть, только вот тяжко ему. Ты только посмотри, видишь, вон в огороде женщина работает. Красота! Я только сейчас это понимать начала. Пойми раньше, может, и жизнь по-другому бы сложилась. Она, может, и сама не понимает, какая счастливая, завидует, небось, тем, кто вот в тех особняках живет, ну вот как ты. А что им завидовать, скучная лишенная смысла жизнь. Не обижайся. А вот она придет домой, затопит печь, а у неё она русская, что уж вообще редкостью стала. Затопит, хлеб поставит шесток да в печь, да жарёху какую на плиту… Дух русский валит, занюхаешься. Счастьем пахнет. Всё ладно, без суеты, вот оно счастье, пока какая-нибудь бестия не притащится, да начнет эту душу то ломать. Деревень-то путём не стало, богатство не тем концом мерют. А ты знаешь, не уважаю я правителя нашего – земли русской не стало и людей русских тоже. Чужеземцев в страну пустил, и народ свой заспал. Ох, как обидно дочка, обидно. Во имя себя строят, не во имя Бога. А Бог есть благо для всех. Да, что-то я тут вот разговорилась, пойду, погощу у этой женщины. Вечерами там хорошо. Сяду в уголок да думку думаю вместе с хозяевами, они за столом-то много о наболевшем разговаривают, а когда и просто от души посмеяться могут. Заслушаешься.

– Может, ко мне, баба Нюра? – предложила Анна.

– Ты моя хорошая, не обижайся на старую, добрая ты, нравишься мне, но уютнее себя вот среди таких простых людей чувствую. Приду к тебе, обязательно. Да и ты меня не забывай.

Домой Анна возвращалась с полной головой мыслей. Сегодня, как никогда, она, молча, внимательно наблюдала за мужем. Пообщавшись с сыном, он удалился к себе в кабинет и долго, почти не шевелясь, сидел за своим письменным столом. Его грустный взгляд был сфокусирован внутрь себя. О чём он думал? Об одиночестве, поселившемся в его сердце, о радости, которая ушла вместе с Аннушкой, о сыне, который женщину знает только в качестве няни. Сейчас вселилась в него маленькая надежда, что Данила наконец-то будет общаться с родным ему человеком – бабушкой. И он сможет спокойно работать. Работать много, чтобы их сын не нуждался ни в чём, чтобы у него было всё. Хотя в глубине души он считал, что в чём-то неправ, что деньги не заменят воспитание и любовь, но… без них никак. И в то же время самому надо что-то осознать такое, что направит его жизнь в нужное русло.

Анна тоже радовалась общению бабушки и внука до того дня, когда их порог дома переступила странная женщина.

– Ритуля! – с возгласом приветствуя, кинулась к ней Надежда Васильевна. – Ты откуда? Как ты меня нашла?

Они обнимали и целовали друг друга, как давно не видевшиеся очень близкие подруги.

– Проходи! Пошли я напою тебя чаем. Расскажешь, что за дела привели тебя ко мне. Я же знаю, что твоё появление всегда пахнет деньгами. Ты, милая, всегда приносишь мне удачу, – говорила радостно Надежда Василевна. Та в ответ только довольно улыбалась. – Подожди немного. Загляну к внуку. Садись удобнее, я сейчас, – и она скрылась за дверью.

Анна никогда не видела этой женщины, наверное, за время их отдельной жизни с матерью, у той появилась подруга.

– Ну, вот и я. Мой внук играет с детьми приходящей домработницы, поэтому мы с тобой спокойно попьем чайку и поговорим. Как ты меня нашла?

– Через агентство по недвижимости, там сообщили твои координаты. Сама понимаешь, за денюшку, – улыбалась Ритуля.

– Ах, так. Наверное, что-то очень серьёзное привело тебя ко мне, я права?