В глубинах Незримого…

Анна долго переживала из-за случившегося, на что баба Нюра ей спокойно сказала:

– На всё воля Божья!

На следующий день Виктор сделал себе выходной и посвятил его сыну. Первым делом они отправились в зоопарк, затем в кофе «мороженное». Анна всюду следовала за ними, светясь от радости и счастья.

– Устал, Данилка? Нет? Поедем домой? Нет? На карусели? Ладно! Идет! Поехали.

Он усадил сына на заднее сиденье, и они двинулись в сторону парка. В машине ребенка разморило, и он уснул. Виктор свернул и встал под тень большого ветвистого клёна. Набрав номер Стаса, попросил его подъехать к ним на какое-то время.

– Стас, у меня тут Данька уснул, – сказал он подъехавшему другу. – Побудь с ним, а я быстро в офис и обратно. Возьму работу на дом. Няню не подыскал? Ладно, давай ключи от своей. Садись и карауль, как зеницу ока.

– Лети, голубок, – с иронией ответил Стас.

Он, развалившись на переднем сиденье, внимательно стал наблюдать за прохожими. Ему было интересно, до какой степени все люди были разные. И как только Бог умудрился вылепить столь разные лица, походки, одежду…

– А где папа? – услышал он у себя за спиной, сонный голос.

– Привет, Данька. Я твоя временная папа, – протягивая руку малышу, поздоровался Стас.

– Понял, – ответил он. – Папа пака занят.

– Соображаешь. Ну, а мы, что с тобой будем делать?

– Я сильно хочу пить. Мне жарко.

– Ладно. Выходи. Маленько прогуляемся. Ты, не против?

– Нет, – кряхтя, вылезая из машины, ответил Данила.

Они подошли к ближайшему от них ларьку.

– Девушка, две бутылочки «Спрайта». Одну, если можно холодненькую, – любезно говорил с продавщицей Стас.

– Конечно, – улыбалась в ответ ему девушка. Она прошла вовнутрь ларька, где стоял холодильник, и вернулась обратно, держа в руках две оранжевых бутылки. – С вас тридцать.

– Данила! Племяш! Здравствуй, мой хороший. Вот так встреча! Здравствуйте, Стас. Мне сегодня везет на родных, – говорил неожиданно появившийся Павел. Он был немного пьян и от этого казался возбужденным. – Мать вот встретил, а я её уже несколько месяцев не видел. Теперь вот вас. Как дела, племяш?

– Хорошо, – протяжно ответил Данила.

– Это здорово, что хорошо. Мы с тобой давно не виделись. Нехорошо, дядька без подарка. Стас, вы не могли бы пустить Данилку со мной, тут рядом.

– Не обижайся, Павел, не могу. Мне Виктор велел охранять его, как зеницу ока. Сам понимаешь.

– Да, да. Конечно. Но подождать-то вы можете? Когда я ещё увижу его.

– Вон машина Виктора, мы будем там.

– Я сейчас, подождите, только не уезжайте. Я сейчас, – просил уходящий Павел. Он пересёк дорогу, и слился с прохожими, пропав в потоке людей.

Павел чуть ли не бегом вошел внутрь большого магазина.

«Должен же здесь быть отдел игрушек?» – лихорадочно думал он, осматриваясь по сторонам.

В самой середине длинного помещения, в углублении, стояли дети с мамами. Павел подошёл ближе и стал подыскивать взглядом ту игрушку, которая сказала бы ему – это то, что ты хотел. Он всегда так выбирал и попадал в точку. Все подарки, подаренные Павлом, были самыми любимыми у Данилы. Какая-то невидимая ниточка связи тянулась от дяди к племяннику, через эти игрушки. Сейчас его взгляд остановился на огромном плюшевом медведе. Ему показалось, что тот смотрит на него живыми, а вовсе не стеклянными пуговичными глазами. Только вот взгляд почему-то показался Павлу, был какой-то грустный.

– Хватит тебе тут сидеть. Пойдем! Нас ждет малыш. И думаю, он будет тебя любить. Вы подружитесь. Обязательно подружитесь! – говорил медведю Павел.

– Извините, вы что-то хотели? – спросила его молоденькая девушка-продавец.

– Да. Вот этот симпатяга сейчас пойдет со мной, к очень хорошему мальчику.

Она сняла с высокой полки, сидящего в углу медведя, и усадила на прилавок.

– Это сыну моей сестры, – сказал ей Павел. – Она умерла при родах, а вот Данька такой славный!.. Это ему.

– Знаете, родные отцы, не все конечно, но многие, о своих детях так не пекутся. Вы, наверное, сильно любили сестру? Извините, – ей стало неудобно за вопрос.

– Ничего-ничего. Да, любил. У меня никого кроме неё и не было. Вот и сейчас один. Хорошо, что племянник есть.

Расплатившись, он взял под мышку медведя и пошёл к выходу. Девушка грустно смотрела ему в след.

На выходе стоял мужчина, в руках которого было множество ниточек, на которых висели в воздухе шары – это были сердечки, зверюшки… Сам мужчина был одет в костюм клоуна и разыгрывал целое представление, зазывая покупать его счастливые воздушные шарики.

Проходя мимо, Павел почувствовал, как кто-то тянет его за рубашку. Он обернулся. Клоун, улыбаясь, протягивал ему воздушное сердце. Умоляя гримасой взять шар. Павел не стал думать, достал из кармана деньги, и протянул их клоуну.

– Это твоё большое доброе сердце, – сказал ему клоун. – Береги его!

Подойдя к дороге, он привязал шар к лапе медведя. Так, ему показалось, будет правильнее. И тут он увидел, как к машине Виктора подъехала другая машина. Стас пересел в свою, и уехал. Павел забеспокоился, что не успеет и побежал. Машины, подъезжающие ближе, сигналили и с визгом притормаживали. Добежав до обочины, шар на лапе медведя отвязался и полетел.

– Шарик! Дядя Паша, шарик! – кричал из окна машины Данила.

– Я сейчас! – Павел резко метнулся назад, посадив медведя на обочину тротуара. Данила открыл дверцу, слез и побежал к медведю.

– Данька, стой, куда! – испугавшись за сына, бежал следом Виктор.

Анна, тоже подбежав к сыну, стала его отчитывать.

– Нельзя так, Данечка, пугать нас с папой, видишь, сколько машин.

– Я только к Мише. Мама, не ругай меня, – виновато говорил ей Данила.

Виктор огляделся, посмотрел на сына, который последнее время часто озадачивал его, разговаривая с воображаемой матерью. На вопрос, с кем тот говорит, Данила всегда отвечал, – с мамой. Может, его сын болен? – думал он. Ведь малыш видел, что у других детей есть мамы, а у него нет. Но Данила упорно повторял отцу, что у него есть мама и она всегда рядом. Вот и сейчас он смотрел на сына, как тот разговаривает с чем-то невидимым и это его пугало.

В это время Павел перебежками между машин бежал за ярко-красным шаром. И тут на полном ходу одна из машин с такой силой ударила по телу Павла, что было слышно сквозь гул и сигналы, удар и хруст костей. Тело отбросило так, что Данила спрятался за большого медведя, вцепившись в него своими маленькими ручками. Виктор в оцепенении замер. Его глаза провожали сбившую Павла машину. Что это было, совпадение или наваждение? Как в замедленной съёмке уезжала прочь та самая машина, что когда-то везла его будущую жену с подругой в город. Её номер врезался в память, как самый худший кадр в его жизни – «В 666 АД»

«Этого не может быть!? – думал Виктор. – Не может быть!»

Анна кинулась к брату. Что творилось в её душе, объяснить было просто невозможно – это сочетание ужаса, страха и неверия. Она хотела кричать, но голос пропал, и получалось хрипло и глухо: