В глубинах Незримого…

– Да, брось ты. Просто ты этого хотел бы, вот и показалось. Отвлечься тебе надо. Или доктору показаться, – съязвил Стас. – Глюки, что ли?

– Не глюки. Просто чувствую. Нигде не чувствую, а домой захожу, чувствую.

– Давай дом продадим и все дела.

– Я тебе продам! Ну-ка, давай-ка собирайся. Завтра оформишь все бумаги по няне и ко мне. Займемся нашим проектом. Кое-что надо будет уточнить и просчитать. Будешь нужен мне завтра весь день. Учти!

– Ладно, – выдохнул Стас. – Чао-бамбино! Ариведерчи! Гудбай! – кривляясь, он направился к выходу.

– Иди-иди. Утром отзвонишься.

Анну тронули слова мужа.

«Значит, он чувствует моё присутствие, – думала она, – и… – не успев закончить мысль, она чётко услышала мысли мужа. Это новое, открывшееся в ней состояние, поразило её до глубины души».

«Хорошо, что не рассказал Стасу о ночных видениях, когда видел и слышал Аннушку, так же, как его, – думал Виктор. – Вот тогда бы он точно настоял на враче. А мне это ни к чему. Все равно удивительно. Веришь, что всё было реально. Да уж! Впору и самому призадуматься, не съехал ли я с катушек. Только почему-то является Аннушка мне, когда я сильно устаю. Вымотаешься на нет, и в нокаут. А там она, моя Аннушка, и просыпаться не хочется».

***

Няня проворно справлялась со своими обязанностями – готовкой, стиркой и глажкой. Данила принял её не так любвеобильно, как Наташу, но и не капризничал.

Анна, уже давно не видевшая бабу Нюру, решила, что именно сегодня можно будет проведать старушку. Она отыскала её не сразу. Та, облюбовав себе небольшую полянку, развалившись на траве, грелась на солнышке.

– Баба Нюра, вот вы где! А я вас ищу, ищу.

– Косточки свои старые грею, – пробурчала она. – Схоронить-то схоронили их, да я-то всё равно их чувствую.

– Баба Нюра, у меня столько за неделю произошло!

– Рассказывай. Позабавь старуху, а то так скучно. Садись, дочка, рядом, тоже погрейся, да полюбуйся – красота-то какая вокруг!

Анна рассказывала о неприятностях Наташи, о новой няне, которая всем понравилась. Баба Нюра, слушая её, вдруг выпалила:

– Смотреть за нею надо.

– За кем? – не поняла Анна.

– За няней вашей. Не чистая она.

– Баб Нюр, не пугайте вы меня. Вы же её не видели, как можете говорить?

– Видела. Я всё вижу. Вернее, почти всё.

Расстроившись, Анна уж было собралась идти обратно домой, но старушка остановила её.

– Ты куда? Да не пужайся ты! Так-то она безвредная баба, на руку только нечистая. Но месяц-другой живи спокойно, ничего тащить не будет. Ну, а в случае чего, гони её, да и всё.

– Как это?

– Да вот так, – и она резким движением руки прошлась по траве и цветам – те легли, как подкошенные.

– Баба Нюра, научите! – вытаращив удивлённые на траву глаза, вымолвила Анна. – Научите, пожалуйста, как вы это делаете. Я столько раз пыталась поиграть с Данилой в мяч, но он и с места не стронулся.

– Не дошла ты ещё своей головой, не дошла. Слышала, по вере воздастся? Вот и думай, – скрипучим голосом говорила баба Нюра. – Веришь, что ты привидение, так и будь привидением, ходи куда хочешь, проходи через чего хочешь. Куча достоинств в этом. А хочешь играть в мяч с ребенком, так поверь, что ты есть – самая, что ни на есть настоящая. Я вот лежу, кости грею, а ведь их давно в землю закопали. Смекаешь? – вставая и отряхиваясь, продолжала баба Нюра. – Пойдем, прогуляемся. Ну, так вот… Люди сквозь тебя проходят, а ведь можно и сделать, что наткнется человек на тебя, как на стену и пройти не сможет. О, страху-то натерпится! Верить, и чувствовать мозгами-то надо. Хотя мозгов-то у тебя и нету, – засмеялась старушка. – Иной раз страх людей нам на руку играет. Ну, это уж, когда безобразничают, пужнуть-то и не мешало. А ты знаешь о том, что средь людей нашего брата хоть пруд пруди?

– Как это? – удивилась Анна.

– А вот так это. Такие же, как мы с тобой, ходят везде и всюду. Иные до такой степени умные стали, что даже в спящих людей вселяются. Вселятся, а его самого выгнать стараются. А человеку скажи про такое, он и не поверит. А вот характер-то другой становится, интересы другие, да и, вообще, жизнь другая, чаще всего в худшую сторону. Ведь и вселяются-то те, что понаглее, да побессовестнее. А есть и другие, вселятся и живут всю жизнь внутри человека по соседству. А что ж ты думала? Не так-то всё и просто. Много могу тебе интересных вещей-то понарассказывать, да только к чему тебе они. Так, голову забивать. Есть и те, кто нас видит и слышит. Дар вот у них такой. Знаю тут одну женщину, дал ей Бог видеть. На Лесной живёт.

– Баба Нюра, так Данилка мой меня тоже и видит, и слышит, – радостно воскликнула Анна.

– Что? Ты не говорила мне об этом. Так тебе неслыханно повезло, радуйся, деточка. Тебе непременно надо научиться играть с ним, а затем ещё много чему. Что ж ты молчала? Ведь он-то не будет пугаться вдруг скачущего мяча или летящего в воздухе самолётика. Дурочка, давно бы уж играла с ним да баловала.

– Ой, баба Нюра, как я рада, что вы говорите мне об этом! Поучите, поучите меня, пожалуйста. Самой долго доходить, а хочется уже сегодня.

– Ишь, скорая. Может не сёдня и не завтра. А может, прям сейчас? Ну, давай учиться. Сядь вот, – указала на лавку старушка. – Посиди, подумай, сосредоточься. Вспомни, какой ты была. Втяни в себя это и начинай жить по-новому. Ты такая же и осталась, помни это.

Они обе притихли. Каждая думала о своём, а воздух, казалось, наполнялся новой силой, становясь плотнее.

– Ну вот, будем проходить практику на этом комке бумаги. Толкни его! – скомандовала баба Нюра.

Анна, ощупав свои ладони и пальцы рук, убедилась, что их хорошо чувствует, и это придало ей силу и уверенность. Она снова поймала себя на мысли, о новом, доселе не известном для неё состоянии. Толкнув кончиками пальцев комок бумаги, она подпрыгнула от неожиданности, тот слетел со скамьи и упал на землю.

– Да ты быстро учишься, – поднимая комок и ложа обратно на скамью, удивилась баба Нюра. – Давай ещё!

Анна от радости так сильно разволновалась, что, тыча пальцами в бумагу, не всегда добивалась желаемого результата.

– Это ничего, – успокаивала её баба Нюра. – Ничего! Раз получилось, значит и другой раз получится. А вот в воздухе держать предмет, это немного потяжелее. Но думаю, у тебя получится. Умница ты моя!

Целый месяц они встречались, учились, разговаривали и даже шутили над прохожими. Анна усвоила, что все действия начинаются с чувствования тверди под ногами. Этого же правило касалось и то, когда сидят, лежат… Всё это неотъемлемо было связано с чувством тверди, а значит веры в свои собственные силы.

Однажды, мимо них шли юноша и девушка. Парень, так яростно рассказывал юной деве о культе сатанизма, что сразу привлёк внимания бабы Нюры.

– Айда за ними! – махнула рукой старушка Анне. – Чавойто не туда ребятушки направление выбрали.

Зайдя вглубь парка, юноша, после долгого ознакомительного фрагмента о благе сатанизма в жизни человека, спросил девушку:

– Ты с нами? Готова ты, служить Люциферу и вступить в наше братство? Ответь!

Девушка молчала, чем вызвала недоумение и негодование юноши. Он не сдержался и закричал:

– Чего ты молчишь? Я ещё раз спрашиваю тебя. Готова ли ты идти с нами? Говори же!

Девушка снова продолжала молчать, растерянно смотря на своего спутника.

– Курица безмозглая, – снова не сдержавшись, кричал парень. – Сколько я могу в твою тупую голову вбивать простые истины. Мне нужен ответ сейчас. Либо ты со мной, либо мы расстаёмся навсегда! Отвечай!

Анну так сильно возмутило поведение юноши, что собрав всё своё негодование в кулак, она, подняв с земли валяющуюся банку из-под пива, бросила в юношу, попав ему в аккурат между глаз.