В глубинах Незримого…

– Не обижайся, дочка, старая, переживаю за вас. Пойдем дальше.

– Напротив детской наша с Виктором спальня.

– Давай-ка посмотрим. Мне кажется, там тоже кому-то интересно.

Пройдя сквозь двери, они увидели Людмилу Ивановну. Она быстро, скидывала из тумбочки в пакет то, что считала ценным.

– Говорила я тебе, дочка, крыса у вас завелась. Ну что, надо исправлять положение.

– Она сегодня работает последний день, – зачем-то сказала ей Анна.

– Тем более!

Баба Нюра подошла к няне и толкнула рукой в спину. Как ошпаренная кипятком, Людмила Ивановна быстро обернулась и стала со страхом шарить глазами по помещению. Убедившись, что ей всё это показалось, она подошла к туалетному столику, выдвинула дрожащими руками, ящик и взяла оттуда горсть украшений. Только она хотела это всё кинуть в пакет, как получила удар по заднице. Всё, что было у неё в руке, с шумом разлетелось по всему полу.

– Страшно, да? – спрашивала её баба Нюра. – А вот сейчас будет вообще не по себе.

Она взялась руками за столик и стала его трясти.

– Чего стоишь? Помогай! Тебя же грабят, – съязвила она в сторону Анны.

Та, растерянно наблюдавшая за происходящим, зачем-то побежала к бабе Нюре и тоже стала трясти стол.

– А сама придумать ничего не можешь?

Только тут Аня сообразила, что надо делать. Она преградила дорогу к выходу и, что есть силы, толкнула выбегающую няню в грудь. Упав, Людмила Ивановна завопила так, что Анне стало её по-настоящему жалко.

– Баб Нюра, пусть она идёт. Хватит! Она уже натерпелась страха, что на всю жизнь ей хватит.

– Нет, дочка. Проводить её надо как следует, а то никаких выводов для себя не сделает. Отучить от воровства поганку надо. А то ишь ты!

Подойдя к шкафу, старушка стала открывать и закрывать дверки.

– Беги, что есть сил, беги и не возвращайся! Не укради, милая, не укради, – приговаривала баба Нюра, махая перед няниным лицом шарфом, который она достала из шкафа.

С воплями ужаса Людмила Ивановна пустилась вниз по лестнице, постоянно спотыкаясь и сваливаясь на перила. Не замечая никого вокруг, прижимая руку к голове, словно защищаясь от кого-то, она пронеслась мимо всех собравшихся гостей и выбежала на улицу.

Все оцепенели.

Виктор и охранник кинулись за ней. Догнав, Виктор, цепляясь за неё рукой, взволнованно спросил:

– Погодите же! Что случилось, Людмила Ивановна?

– Там… там… там… – больше ничего не говоря, повторяла няня, показывая рукой на окна спальни.

– Проверь, – кинул он охраннику. – Что там? – спросил он у неё.

– Не знаю, – выдавила она из себя. – Мне надо идти, мне очень надо идти, – твердила она с вытаращенными полусумасшедшими глазами.

Тут баба Нюра, чтобы та, дай Бог, та не вернулась в дом от жалости к ней Виктора, подошла и ещё раз своей старушечьей рукой, что есть силы, дала ей под зад.

– Выпустите меня! – подскочив, Людмила Ивановна с диким криком стала, ломилась в ворота. – Выпустите, меня! Слышите, выпустите!

И тут её прорвало.

– Жирные, богатые ублюдки. Всю жизнь работаю на вас и ваших маленьких гадёнышей. Ненавижу!.. Выпустите меня!..

Она билась в истерике.

– Выпусти, – спокойно сказал Виктор, вернувшемуся охраннику. Он повернулся к ней спиной, и пошёл в дом.

– Что это было? – позже спросил он у подошедшего к нему охранника. Тот только пожал плечами.

– Виктор Владимирович, пойдемте со мной наверх.

Подойдя к сыну, Виктор нежно по-отцовски, поцеловал его в голову. Попросив Стаса продолжить праздник, он поднялся с охранником в спальню.

– Прости, дочка, испортила праздник, – виновато произнесла баба Нюра, обращаясь к понуро стоящей Анне. – Славный у тебя малыш. Не заслужил он этого, да и няни такой не заслужил. Иди к нему, а то он опять один. И если можешь, прости меня!

11 глава

Прошло два года.

Данила, общаясь с Аней, научился хорошо говорить. После того дня рождения, через агентство нашли няню.

Няня, оказалась набожной девушкой, каждое воскресенье, ходившая на молебен в церковь. Ласковая, но молчаливая, запрятавшая внутри себя какой-то тяжкий груз, отчего лицо её всегда казалось печальным. Не смотря на это, Данила любил её.

– Бедная моя Маша, тебе надо улыбаться, – говорил малыш, щедро обнимая няню. Та, отвечала улыбкой доброму мальчугану.

Павел был очень редким гостем. Но когда приходил, Данила светился весь от радости. Свою мать, Анна видела всего два раза и то, когда той нужны были срочно деньги. Она ухитрялась уговорить Виктора так, что тот ей давал немалые суммы без отдачи. В этом у неё был талант, думала о матери Анна.

Баба Нюра всё так же помогала больным, а вечерами заходила поболтать к Анне.

***

Ну вот, пожалуй, с сегодняшнего дня, всё и началось.

Настроение у Ани было отличное, у сына тоже и они решили поиграть. Да поиграть так, что со стороны обычного человека, можно было подумать, что в комнате происходит нечто магическое. Всё кругом само летало, скакало, прыгало. Данила звонко смеялся и принимал непосредственное в этом участие.

Маша стояла в дверном проёме, держа в одной руке стакан сока, в другой тарелку с булочками для малыша, и смотрела на всё это действо с ужасом. Только тогда заметили её Анна и Данила, когда услышали звон бокала и падающую в обморок Машу. Анне не удалось привести в чувства няню. Обморок оказался таким глубоким, что напугал Анну.

– Сынок, звони! Машу надо в больницу! Срочно! Повторяй за мной…

В больнице на все уговоры Виктора остаться няней, Маша давала отрицательный ответ.

– Нет, Виктор Владимирович. Я в Бога верю, а ваш сын от Дьявола. Простите! Не приезжайте ко мне больше. Денег мне не надо, не возьму.

– Да что это такое! – выругался Виктор, выходя из больницы. Садясь в машину, он обратился к ждущему его за рулём другу: – Ну, ты ответь, что это такое? Что она такое несёт? От дьявола. Капец! Стас, опять я без няни.