Волчица

– Ах, ты ведьмино отродие, – приговаривал, хлеща ребёнка своим ремнём пьяный отец. – Я тебе покажу, где раки зимуют. Я тебя научу любить родного отца. Ещё раз спрячешь бутылку, убью. И мать твою шалашовку убью. Где она шляется, отвечай! Сдохла старая ведьма, теперь вам защиты нету, теперь на моей улице праздник.

Он выпрямился, посмотрел то не ремень, то на бутылку, что была у него в другой руке, и мысленно сделав выбор, жадно присосался к бутылке. Опустошив её одним залпом, рухнул на пол и громко захрапел.

Лена притихла, затем прихрамывая и держась за бок, обойдя распластавшегося отца, вышла во двор. Там спрятавшись в кустах сирени, просидела до прихода матери.

«Хочу, чтобы ты умер, – пронеслось у неё в голове».

– Опять бил тебя? – испуганно спросила мать, выползающую из кустов дочь. – Вот изверг-то проклятый. Что же нам с тобой делать-то, а Ленка? – она обняла дочь и заплакала. Лена, молча, ёжилась от болей, при касании матери.

– Мам, он спит, пошли, – потянула за руку мать в дом Лена. – Мне уроки ещё надо делать. – Пошли, охо-хо-хо-хо…

Соседи сбежались на истошный крик выбегающей из дома матери. – Валя, ты чего, Валя? Что случилось? – неслось со всех сторон.

Она показывала в сторону дома и не внятно вопила в голос – её сильно трясло.

Лена онемев, стояла около тела отца. Оно походило на месиво из крови и мяса. Позже им скажут заключение о его смерти: «Смерть наступила от рваных ран нанесённых каким-то животным, предположительно собакой».

Такой загадочной смерти в деревне отродясь не было. Перепроверив всех собак, следствие зашло в тупик, а в самой деревне стали поговаривать, что Авдотья это ему устроила, бабушка значит

2 часть

– Ну, мы всё, – улыбаясь, сообщил подошедший с детьми Саша. – Я сообщил о поваленном дереве, так что и без нас тут управятся. Ну, что поехали?

– Поехали! – закричал радостно Антон. – Мам, ты чего? Бледная какая-то, – тормошила за плечо Лену, Марина.

Та задумчиво улыбалась, глядя в глаза дочери, кивала головой, мол, всё в порядке, а затем выдохнув, произнесла: – Поехали. Бабушка ждёт.

Путь был не близким, поэтому добрались они до деревни только к вечеру. Дом Валентины, стоял внутри двора. Достался он ей от матери. И поэтому, когда подъехали к калитке, на Лену волной нахлынули чувства детства, перемешанные с теплом любви и боли. Она опять, схватилась за амулет, как за спасательный круг, который не даст ей утонуть в этих чувствах. Сама же деревня была поглощена тишиной, и лишь изредка пространство сотрясал собачий лай.

– Спит, поди, или у соседки? – вглядываясь в тёмные окна дома, через лобовое стекло, выдохнув, сказала Лена.

– Сейчас проверим, – выйдя из машины, произнёс Александр. Он открыл калитку и уверенно пошёл к входной двери. – Её нет дома, – крикнул он оттуда, встретив на двери висячий замок и, предполагая, что тёща может находиться за домом в пристройке, направился туда. – Тё-ща, зять приехал! Встречай!

Вернувшись назад, он только пожал плечами и, видя волнение жены, добавил:

– Никого нет. Не переживай Лен, найдём мы твою мать.

– Погоди!

Она вышла из машины и направилась, так же, как и Саша, к входной двери. Дети, молча, наблюдали, уставившись в окно. Лена поднялась на невысокое крылечко, постояла с минуту, молча, потом покружилась на нём, шатаясь, словно была пьяная и, не видя ничего вокруг себя пошла обратно по тропинке к калитке, бормоча не своим голосом – её кидало из стороны в сторону.

– Я те, покажу, как меня дурить, – бормотала она, махая руками. – Я те покажу… – Лен, ты чего? – недоумевая, выкрикнул с крыльца Саша и поспешил за ней.

Он подбежал и встряхнул её за плечи. – Лен, очнись, ты сама не своя, что с тобой?

Лена уставилась на него невидящим взглядом и, обрывая предложения, произнесла: – Чувствую запах алкоголя. Женщина, в годах. Это мама. Она пьяная. Фу-ты, что-то не то. Мама не может быть пьяная, она давно бросила пить. Саш, что со мной? – Это ты в машине хорошо головой ударилась. Кстати, прости, сразу не спросил, может в больницу тебе? – Нет, не надо, я в порядке. – Хотелось бы верить.

– Меня тянет идти туда, – она показала рукой вдоль улицы. – Очень тянет, как магнитом.

– Дети, сидите здесь. Мы с мамой сейчас придём. Ну, веди, куда тебя там тянет, посмотрим, – усмехнулся Александр.

Она шла по тропинке вдоль улицы, уже не шатаясь, но уверенно показывая направление рукой. Они свернули в переулок, состоящий из кустов растущих сбоку в глубоком овраге, который тянулся вдоль огородов.

– Тихо! Она резко остановилась. Саша от неожиданности налетел на неё со спины.

– Тихо, – ещё раз произнесла Лена. – Слышишь?

– Нет.

Он выставил ухо вперед и, слушая тишину, нахмурил лицо, как будто от этого его слух станет гораздо чувствительней.

– Идём! – Что там?

– Мама. Ей плохо. Она стонет.

Ускоряя шаг, Лена не шла, а в буквальном смысле летела.

– Мама, как ты сюда угодила? – спускаясь в крутой овраг, держась за ветки, говорила Лена с женщиной нелепо лежащей внизу. – Саша, помогай. Мама здесь.

В доме аккуратно положив мать на кровать, Лена провела над ней вдоль всего тела своей ладонью.

– Давай врача вызову? – предложил Александр. – Овраг глубокий, это не шутки туда свалиться пожилой женщине. – Хочешь, вызывай, но у мамы всё в порядке. Переломов нет, только ушибы. Чудно!?

Саша смотрел на жену, и в его взгляде читалось неподдельное удивление. – Это ты чудишь сегодня. Надо же, рентген ходячий. Ждите!

Он достал ключи от машины из кармана куртки и, побрякивая ими, вышел из дома.

Марина и Антон сидели, молча, на лавке у печи и не с наименьшим удивлением следили за матерью. Лена заботливо укрыла мать одеялом и с любовью погладила её по голове, как малое дитя – та открыла глаза.

– Лена? Откуда ты? – попыталась подняться Валентина, но со стоном бухнулась обратно на подушку. – Что со мной? – Мам, как ты попала в овраг? – Овраг? – Ты помнишь что-нибудь? – и пока мать думала что ответить, Лена велела детям принести со двора дров и растопить печь. – Смутно. Давича приходила ко мне Ильинишна, компоту принесла. Пей, говорит этот компотик и все хвори, как рукой снимет. Ну, я и попила. А дальше ничего не помню. Лен, чего это мне тело-то всё больно? – Да, мы тебя в овраге у Васильева огорода нашли. Хорошо, что вовремя. Полежи тихонько, я тебе отвару сделаю, да примочки на травах, всё и пройдёт. Где твой компот?

Мать протянула руку и дрожащими пальцами показала на кувшин, что стоял в серванте.

– Так-так, – нюхая компотик, вздохнула Лена. – Это же, сколько в него Ильинична спирта вбухала. Эх, мама, пьёшь, сама не зная что.

Она подошла к ведру, что служило для отходов, и вылила содержимое кувшина.

– Ох, и задам я трёпки этой Ильиничне. Нашла на свою голову себе подружку. Собутыльницу ей надо, вот и спаивает тебя.

Дети, тихо переговариваясь, занесли в дом по охапке дров, вывалили их аккуратно кучкой к печи, и Марина на правах старшей затопила галандку. По дому приятно разошёлся запах дымка от берёзовых полешек, а треск добавил уюта скромному жилью их бабушки.

– Ребят, – заглядывая на кухню, обратилась к детям Лена, – воды надо. Только прошу, у колодца будьте осторожнее.

Найдя нужные ей травы, висящие на чердаке пучками, она принялась готовить отвар. Её действия были точны и умелы, будто она уже родилась с этими знаниями. На какое-то время её отвлекли мысли, а вернее голос бабушки Авдотьи: «Всё делаешь правильно. Молодец. Я рядом». Лена вздрогнула, обернулась на голос, но там никого не было.

Мать, наблюдая за дочерью в проём двери, протянула:

– Лена-а-а-а… Иди чего скажу.