Тунн-Гусс

– Она всё время меняет свои очертания и перемещается в пределах сотни метров.

– Ну и что это такое?

– Какое-то излучение. Я с таким ещё не сталкивался. Сейчас отправлю через спутник в Центр -пусть обработают. Может им удастся определить его природу.

Тугай нахмурился и сказал, что он сегодня днём как раз по этому месту ходил и ему как-то не по себе было, даже голова заболела.

Игорь сказал, что надо проверить его на излучение – вдруг нахватал радиации. Вытащил из угла сканер и обошёл Тугая со всех сторон.

– Всё в порядке – живи пока, а я пойду передавать данные в Центр.

Спустившись вниз, обнаружил на кухне приготовленный ужин и удивился – как Игорь всё успевает делать. После ужина мы пересмотрели все тетрадки, пытаясь что-нибудь ещё из них извлечь, кроме того, что я обнаружил. Зашёл разговор о рации, которая передала сообщение отсюда. Игорь сказал, что ещё вчера её обследовал: она вся в пыли, и следов недавней работы с ней не обнаружил, её как минимум не включали несколько десятков лет. Тогда возникает вопрос: откуда пришло сообщение?

Тугай поднял голову от тетради отца, которую не выпускал целый вечер.

– В верованиях тунгусов, которые раньше жили в этих местах, есть одна интересная легенда. Она записана у отца на последней странице. Легенда гласит, что у одной из сопок возник большой провал в земле. Охотники спустились туда, чтобы обследовать его. Наверх они поднялись через неделю. По их словам, под землей тянутся длинные рукотворные тоннели: стены выложены кирпичом, своды поддерживаются каменными столбами. Никого они там не встретили и ничего не нашли, а самое интересное, что они откуда ушли туда и пришли – т.е. тоннели закольцованы.

Когда, через земли тунгусов стала передвигаться огромная армия кочевых племен с юга, вожак ближайшего к провалу племени принял решение переждать пришельцев в этих тоннелях. Свернув своё стойбища, тунгусы вместе со своими животными спустились в тоннель, вход замаскировали и поставили охранять отряд воинов. Около недели всё было тихо. Иногда отряд отходил недалеко от провала для разведки окружающей местности. Однажды при возвращении, они почувствовали, что земля вздрогнула и эхом камнепада отозвалась где-то внутри земли. Они добежали до провала, спустились внутрь, дошли до места, где стойбище обосновалось, но никого не нашли. Даже следов никаких не было, только собаки крутились на месте поджав хвосты и жалобно скуля. Охотники прошли дальше по туннелям, но и там не обнаружили никаких следов. Собаки же их тащили обратно на место где было стойбище и лапами скребли пол тоннеля и скулили. Воины обследовали пол: он был крепок, монолитен, ни трещин, ни следов. Они покинули туннель и присоединились к другому племени тунгусов. Но раз в год возвращались в эти места и спускались в тоннель, в поисках следов своих пропавших соплеменников. С тех пор это место зовут местом духов и совершают к нему паломничество раз в год, как раз перед самым новым годом, в конце декабря. И то, что, все, кто здесь в приюте «Лось» работали, пропадали именно в конце декабря, видимо не случайность. Вероятно, отец был близок к отгадке, поэтому последней записью была эта легенда – закончил Тугай.

Я конечно понимал, что теоретически провал земли мог произойти, и что под землей могли быть карстовые пещеры, которые тунгусы приняли за рукотворные, а затем при землетрясении, отступая вглубь пещеры они провалились в более глубокие слои и были завалены камнепадом. Но причем тут те, кто здесь работал? Они, судя по записям, не собирались идти к провалу и проверять легенду. О ней упомянул в своей работе только отец Тугая, но и он не сделал никаких выводов и предположений, а тем более, судя по тетради, не собирался туда идти и проверять версию. Кроме того, рядом работала археологическая экспедиция и они, судя по всему, просто покинули это место, испугавшись очередного землетрясения и возможности провалиться под землю. Кстати интересно, почему Центр не ознакомил нас с результатами экспедиции. Я поднялся к Игорю на чердак и попросил его послать запрос в центр о том, чтобы нам выслали материалы археологической экспедиции.

Разговаривая с Игорем, я краем глаза смотрел на монитор, на котором гуляло по склону фиолетовое пятно. Вдруг оно на глазах разделилось на два, потом каждое из них разделилось ещё на два и так далее. Я смотрел как завороженный на это, не заметив, как Игорь позвал Тугая, и они тоже стали наблюдать, за тем, что происходил на склоне хребта. За десять минут весь склон покрылся фиолетовыми точками. Их было очень много, машина насчитала восемьсот шестьдесят три. Затем по склону прошла зеленая волна, и все точки пропали, все до одной. Игорь лихорадочно просмотрел запись и срочно связался с Центром, чтобы дополнить только что посланное сообщение. Просидев остаток вечера за монитором, Игорь спустившись вниз сказал, что больше никакой активности на склоне нет. Уснул с ощущением, что я пропустил что-то очень важное.

3

Два дня прошли без приключений: шел густой пушистый предновогодний снег, Центр молчал, Тугай с Игорем ежедневно ездили к хребту и на место археологической экспедиции, но ни пятен излучения, ни каких-либо следов провала около хребта они не обнаружили. Запущенный, беспилотник тоже не дал никаких результатов, как и данные спутников. Я два дня ещё раз перечитывал все тетради, систематизировал всё, что там было по датам, по погоде, и прочим наблюдениям. Отметил для себя, что накануне исчезновения, в течение недели, все наблюдатели, из года в год, фиксировали сильное северное сияние. Судя по тому, что сейчас идёт снег, нет сильного мороза и нет северного сияния, у нас есть как минимум неделя до событий, которых я окрестил днем «Х». Услышал сигнал пришедшей электронной почты. Посмотрел на мониторы – всё спокойно, видно только тепловой след от Тугая и Игоря, спускающихся по склону хребта на снегоходах.

Пришла краткая справка по археологической экспедиции. Читая её, я понял, почему нам ничего не говорили. Вся экспедиция в полном составе пропала, а не бросила раскопки из-за провала. Произошло это не в конце декабря, как вы сами понимаете – под снегом никто и ничего не ищет, а 30 июня. Получается вторая временная точка и между ними интервал в полгода. Интересно, а когда тунгусы, в легенде, спустились в тоннели: зимой или летом? Взял тетрадку отца Тугая и перечитал. Ничего о времени года там не было. Открыл поисковик и просмотрел, есть ли какие летописные данные о больших передвижениях южных кочевников через эту местность. Да есть первый – второй век нашей эры, не более того.

Посмотрел на монитор: все спокойно, ребята уже скоро будут здесь. Решил спуститься с чердака и прилечь: состояние было жутко сонливое – даже воздух казался каким-то густым и тягучим. Буквально упал на кровать и провалился в сон.

Проснулся от шума посуды на кухне, запаха жареной картошки с мясом. Откуда свежая картошка и мясо? Никак посылку прислали вертолётом. Быстро вскочил, выбежал на крыльцо, умылся чистым снегом, как научил Тугай, и бегом на кухню. От неожиданности запнулся за порог: мужик, прямо геолог с картинки советских времен: валенки, ватные штаны, шерстяной, ручной вязки свитер, чуть обросшее щетиной лицо- колдовал над сковородкой, переворачивая ножом начавшую подгорать картошку.

– Чего так удивленно на меня смотришь. Когда пришел с охоты, сам удивился, увидев тебя спящим на моей кровати.

– Ты кто?

– Павел. А тебя как зовут?

– Алекс.

– Как-то по-американски зовут, да и выговор у тебя какой-то слишком правильный, не нашенский. Точно не шпион? Ха-ха-ха. Не обижайся, что тут, в глухомани, шпиону то делать.

– Увидел снегоход у крыльца, ещё удивился, как это ты от железки на нём добрался, тут ведь лесом почти сутки, да и зверь водится. Легче было с парашютом тебя сбросить, чем поезд по старой, заброшенной, да ещё и заснеженной колее сотни верст гнать. Да и потом, где у тебя запасные аккумуляторы? Что в лесу бросил, когда менял? Жаль. Я бы их тут зарядил.

– Нет, я на вертолете прилетел.

– Не знал, что у нас такая продвинутая техника есть. Да ты садись, ешь, проголодался ведь с дороги.

– А откуда у тебя свежая картошка и мясо?

– Так я на охоту хожу, да и самолёт осенью прилетал, парашютом несколько мешков картохи сбросил. Я её берегу для особых случаев. Вот ты – особый случай. А мясо – пару зайчишек стрельнул – вроде ничего. Правда? Значит радиограмму получили – раз тебя прислали.

Наворачивая мясо с картошкой, мотая головой в знак согласия, я честно говоря вначале даже не чувствовал вкуса еды. В голове крутилась мысль: неужели я в 1960 году? – тогда тут как раз жил Павел. Быть не может, может это сон – ну такой очень реальный.

– Ты ешь, ешь, мы с тобой ещё успеем поговорить- у нас ещё 36 часов, затем я пост сдам, и ты встретишься с Ильей. Он здесь живёт в 1961 году. Ты что на меня так удивленно смотришь. Я ведь знаю, что ты из какого-то будущего года. Из какого?

– Из 2015г- прошамкал я полным ртом еды.

– Ух ты какой у него огромный разброс.

– У кого?

– Да у тоннеля, который в хребте. Я, представляешь, тут видел людей, которые в него вошли аж в первом веке нашей эры. Да ты чё такие глаза делаешь? Ты что этого не знал.

– В ваших записях этого не было.

– А, ты мои записи читал? Да не, это потом было, когда зелёная волна прошла после северного сияния. Мы все от неё зависли – каждый в своем времени: и я, и ребята, которые после меня дежурили тут, и археологическая экспедиция, и племя тунгусов, ну и ещё кто-то там. Нас тут восемьсот шестьдесят три человека.

Я чуть не поперхнулся – именно столько фиолетовых точек мы видели на склоне, как раз перед зеленой волной.

– Откуда такие данные.

– Каждый из нас в конце года «словил» зеленую волну и как бы завис в своем году навсегда. Но если ты окажешься рядом с хребтом, недалеко от разлома в тоннеле, то можешь попасть в большую двадцати четырехчасовую волну, которая сходит с хребта каждую неделю. Ну, это в нашем понимании времени. Вот тогда ты можешь увидишь всех, кто попал в зелёную волну в разные годы. И не только их можно видеть, но и пообщаться, потому что они живые, нормальные люди, только зависшие во времени своего года. Вот мы и посчитались.

Я молниеносно сообразил, что мы видели на склоне фиолетовые точки в пределах нескольких минут, а для них это 24 часа. Т.е. время на горе для них растянуто из минуты в часы. А зелёная волна идет примерно раз в год под новый год, и значит для них год, от волны до волны, – это неделя.

– Да ты не мучайся, мы уже всё давно посчитали. В археологической экспедиции аспирант-математик есть, да и их руководитель серьезно астрономией занимался, поэтому мы вычислили этот временной парадокс. Только как из него выйти не знаем. Нельзя же тут быть вечно. Есть же какой-то способ всё вернуть на свои места, ну и отправили вам радиограмму из моего года. Но мы тогда не знали, как это работает, поэтому не смогли предупредить. Сигнал до вас дошёл только сейчас. Не хрена себе – 65 лет шёл, а для нас только месяц назад.

– Нас сюда троих послали. Когда я уснул, они были у хребта. Где они могут сейчас быть?

– Ну где? В своем времени, может, здесь в приюте? Только тебя там нет – потому что ты сейчас попал в мою волну.

– Как с ними связаться?

– Не переживай, через 36 часов встретишься. А сейчас кто-нибудь с ними на связь выйдет: когда чья-то зелёная временная волна пройдёт рядом с ними. Тогда им все и объяснят.

– Мы то, что делать будем?

– Двинем к хребту. Будем ждать зеленую волну, чтоб всех увидеть. Кто у вас там по технике дока?

– Игорь. Он за матчасть отвечает.

– Это хорошо. Теперь вся надежда на него. Хотя и ты мне внушаешь надежду: есть в тебе что-то такое, нашёл же ты первым тетрадки, да и выводы правильные делаешь. В общем пригодишься. Ладно, давай собираться, путь не близкий и время поджимает.

Павел поменял на моем снегоходе аккумулятор, второй запасной положил в вещмешок и надел себе на плечи. Вынес широкие охотничьи лыжи, прицепил к снегоходу трос с ручкой, наподобие той, что используют на водных лыжах.

– Ты за руль снегохода, а я у тебя на прицепе буду. На лыжи не ставлю – не знаю твоих возможностей. Эксперименты сейчас ставить некогда, а снегоход тебе доверить можно – видно по тебе, что умеешь им управлять.