Тунн-Гусс

Тунн-Гусс
Светлана Савиных

Повесть «Тунн-Гусс» из той же вселенной, что трилогия «Макросы» и повесть «Дрим-аут». Она о сотрудниках некой конторы, занимающейся изучением странных явлений, которые могут иметь как земное, так и внеземное происхождение. Герои находят в глухой тайге старинный артефакт, который связал прошлое, настоящее и будущее их судеб.

Тунн-Гусс

Светлана Савиных

© Светлана Савиных, 2019

ISBN 978-5-4493-4380-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Вертолет завис над лесом, выискивая приют «Лось». Уже темнело и длинные сиреневатые тени заснеженных деревьев скрывали островок земли, на который мы должны были приземлиться. По небу чиркнул метеорит, осветив зеленоватым светом почти заросшую просеку и поляну. Вертолет, получив добро от небесного гостя, стал потихоньку снижаться. Внизу, под нами, на снегу зажглись габаритные огни вертолетной площадки- похоже сработало реле, и машина наконец коснулась колесами бетона, запорошенного снегом.

Пока мы выходили из машины на посадочную площадку, зажглись светильники по обочинам тропинки и фонарь у дома. Вертолет вспорхнул вверх и скрылся за елями, напоминая о себе удаляющимся эхом работающих винтов.

Нас было трое, загруженных по полной программе оборудованием и вещами. Снега было уже прилично, и мы, увязая в нём по щиколотку, двинулись по тропинке к дому.

Синие сумерки, желтые огни вдоль тропы и у дома, тёмные снежные тени, чуть раскачивающихся и поскрипывающих деревьев, – словно мы сюда приехали Новый год отмечать, а не работать.

Дом был на вид рубленый, с закрытыми ставнями, этакий добротный пятистенок. Тугай взошёл на крыльцо, поспинал с него снег, немного попрыгал на коврике, лежащем у дверей, провел рукой по косяку, дыхнул на замерзшую железную ручку, повернул её – дверь открылась, впустила его и тут же захлопнулась за ним. Со стороны это было похоже на ритуал возвращения в свой дом, по которому соскучился, а на самом деле система безопасности проверяла его вес, отпечатки руки и дыхание – сверяя с присланным протоколом на «гостей». Нам тоже пришлось пройти эту процедуру, прежде чем дом впустил нас.

Внутри было на первый взгляд всё просто, как в обычном деревенском доме: две комнаты, кухня с печкой, лестница на чердак.

Сбросив снаряжение и вещи у порога, пошли осматривать своё новое жильё, в котором нам предстоит жить в ближайшее время. Включилась система обслуживания объекта, и приятный женский голос негромко стал рассказывать о достоинствах дома. Мы узнали, что дом снабжается энергией от малого ядерного реактора, разработанного ещё в 60-е годы прошлого века, защитный кожух которого может пережить прямое попадание любого снаряда или бомбы, землетрясение, наводнение… ну и прочие природные катаклизмы. В доме постоянно действует отопление, есть электроплита, холодильная установка, система влажной уборки помещения, машина для стирки одежды, установка для подачи и очистки воды из артезианской скважины. В стенах скрыты большие запасы продуктов питания долговременного хранения, инструменты, приспособления, средства ремонта и связи, постельные принадлежности, запасы одежды и т. д. и т. п.

Мы с Игорем переглянулись: интересно кто и когда сделал сиё сооружение и сколько таких «избушек» на просторах нашей страны? Словно прочитав наши мысли, Тугай ответил, что это было сделано в период холодной войны, на случай ядерного удара, для спасения наиболее ценных ученых, внесённых в списки. Правда сами ученые о том, что они в этих списках, не подозревали. Тугай знает об этом, потому что его отец участвовал в отборе и подготовке мест для дислокации приютов.

Пока Игорь с Тугаем разбирали и раскладывали снаряжение и вещи, я, оценив запасы продуктов, решил сварганить гречневую кашу с белыми грибами, сушеным мясом и луком.

Несмотря на более чем полувековую давность, всё очень хорошо сохранилось. Маслины и компот были прекрасным дополнением к ужину.

Слава богу, что в стенах были закреплены откидывающиеся нормальные кровати, с нормальными пружинными матрасами. В общем, устроились мы тут с комфортом, и опасения о законсервированной в середине прошлого века «точке» в тайге, которыми нас запугивали в Центре, не оправдались.

Утро разбудило яркими лучами солнца, пробивавшимися через легкие занавески на окнах, ставни которых были открыты. Видимо дом может управлять и ставнями окон, – решил я. С кухни доносился запах омлета с беконом, поэтому подъем был быстрый и радостный в предвкушении еды.

– Ребята ужин готов, налетайте- послышался голос Игоря.

Дверь в дом распахнулась, вбежал Тугай, голый по пояс и весь в снегу. При виде его, всё, что я смог произнести было: «Б-р-р».

Игорь ещё вчера связался с Центром и доложил о благополучном прибытии и прекрасном состоянии объекта. За завтраком мы рассматривали интерактивную карту местности, присланную спутником. Здесь был виден даже наш вчерашний зелёный гость, чиркнувший по небу и приземлившийся за грядой сопок, примерно километрах в шестидесяти от нас. Но это так. Сейчас он нас не интересовал. Наша задача на сегодня: обследовать местность, расставить маячки и датчики, чтобы не пропустить ни одного, происходящего здесь события, ну и обезопасить себя от непрошеных гостей. У меня возник вопрос о средствах передвижения – на лыжах быстро не объедешь наши угодья. Тугай поднялся на чердак и спустил вниз компактные снегоходы. Они были хоть и прошлого века, но имели рулевое управление и двигатель, работающий на аккумуляторе. А они у нас отчего заряжаются? Конечно от реактора. Тугай достал из ниши три больших заряженных аккумулятора, их ресурс был рассчитан на 12 часов – это было очень и очень прилично.

Забрав снаряжение и снегоходы, вышли из дома. Дверь и ставни на окнах сразу закрылись – автоматика работала исправно.

За день мы так намотались на снегоходах и наползались по деревьям, что сил что-то готовить уже не было, поэтому к месту оказался ужин из банки тушенки с сухарями и горячим чаем. Повалившись на кровать без сил, уже почти засыпая, в голове крутился один вопрос: «А зачем мы здесь?»

У нас у каждого было по несколько специальностей: Тугай отвечал за биологию, геологию, экологию; Игорь за технику, программы, ну и астрофизику, ядерную физику – короче за матчасть; я же специалист по истории, лингвистике, этносам, прочее и прочее, ну короче – гуманитарий. Вот такой у нас коллектив. Только задачи нам никакой не поставили, сказали, что надо осмотреться, присмотреться, обжиться, прочувствовать ситуацию момента и сделать свои выводы, ну в общем поживем-увидим. Ну вот, сутки прожили, зверски устали и что? Что, что? Пора спать, утро вечера мудренее. За-сы-па-ю…

2

Сегодня с утра было пасмурно, шел густой снег, вставать не хотелось, но Тугай – добрая душа, высыпал на меня спящего целую шапку пушистого холодного снега, отчего проснулся с ощущением, что провалился в сугроб и внутри вся одежда в снегу. Игорь приготовил плов и после холодного пробуждения было приятно сидеть за столом, наворачивая горячий завтрак, и отогревать пробуждающиеся внутренности для запуска мыслительной деятельности относительно планов на сегодня.

Это, оказывается, у меня пока нет никаких планов, а у Игоря и Тугая – целый ворох.

Игорь хотел проверить и усовершенствовать автоматику дома и установить на крыше сетку антенны и радиотелескопа. Тугай решил доехать до упавшего метеорита и обследовать склон хребта, где метеорит пробороздил дорогу: может удастся осмотреть состав пород, определить период их формирования. Кроме того, по дороге, он хотел навестить место археологических раскопок, заброшенных из-за обвала грунта в 70-х годах, причина которого так и не была тогда установлена.

Тугай уехал, Игорь возился с сеткой на крыше, а я мотался по дому из угла в угол, маясь от безделья, в голове не было ни мыслей, ни желаний. Взгляд упал на стопку связанных тетрадей, валяющихся в углу. Перенес её на стол, развязав доисторическую пеньковую веревку, разложил тетрадки на столе. На каждой тетрадке стоял год и фамилия. Шесть тетрадок с 1960 по 1966 год, шесть фамилий, которые мне ничего не говорили. Каждая тетрадка была своеобразный дневник: здесь были записаны каждодневные дела, метеорологические и фенологические наблюдения, отчеты о проведенных исследованиях местности. Тут было всё: и геология, и археология и краткие записи о легендах и народе, предположительно населявших эти края. Не было только одного: личных мыслей, размышлений и переживаний. Значит, эти тетрадки были для служебного пользования, своеобразный отчет о проделанной работе. Поскольку каждый год была другая фамилия, то получалось, что каждый из них жил тут один круглый год. Интересно ради чего? И где они теперь? И почему нам в Центре о них ничего не сказали?

В принципе, отчеты были похожие, но каждый следующий год был полнее и детализированнее предыдущего. Особенно заинтересовало то обстоятельство, что ничего не писалось о предыдущем работнике, никаких замечаний в его адрес, хотя были ссылки на его дневник и упоминание его наблюдений. Интересно, что дневники заканчивались внезапно – 30 декабря и больше никаких записей типа «пост сдал – пост принял», ни акта передачи, ни краткого отчета за год, просто человек встал и ушёл. Я так зачитался этими тетрадями, что не заметил, как наступил вечер и пришёл Тугай. Вероятно, он уже несколько минут стоял за моим плечом и наблюдал как я изучаю последнюю тетрадь.

– Это тетрадь моего отца. Где ты её взял?

– Нашёл в углу. Она была в пачке с остальными.

– Он работал здесь в 1966, когда искал предыдущих пропавших.

– Каких пропавших?

– Ну тех, которые вели здесь наблюдения, а потом в конце года переставали выходить на связь по рации.

– Их искали?

– Неоднократно. Но результатов не было. Поэтому направили сюда моего отца. Он эти места знает. Но и он, так ничего не выяснив, пропал. После этого приют «заморозили».

– А сейчас-то что случилось? Почему нас решили сюда отправить?

– Говорят отсюда пришла радиограмма, что все живы, здоровы и просят кого-нибудь сюда прислать, для обработки материалов.

– Чёрт. Как такое может быть?

– Вот для этого мы тут.

Игорь выглянул с чердака.

– Поднимайтесь сюда, я вам кое-чего интересное покажу.

Поднявшись на чердак, обнаружили, что Игорь, не терял времени зря, и оборудовал его полностью под компьютерный центр наблюдения всё и вся.

– Смотрите вон, на тот монитор.

– Ну и что?

– Видите темно-фиолетовую точку на склоне сопки.

– Ну?