На два полушария. Повесть о первой любви

На два полушария. Повесть о первой любви
Светлана Сервилина

Пронзительная и трогательная история первой любви. Все началось как в волшебной сказке, она – принцесса, а он – принц. Но только на школьной сцене. Тихоня и скромница Соня не смогла бороться за свою любовь, разрушенную в один миг. Нелегкие жизненные испытания закалили её, а время проверило истинность чувств. Книга с неожиданным финалом и сладко-горьким вкусом Любви…

На два полушария

Повесть о первой любви

Светлана Сервилина

Дизайнер обложки Николай Красненко

© Светлана Сервилина, 2020

© Николай Красненко, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-4498-6934-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

НА ДВА ПОЛУШАРИЯ

Нельзя приклеить к гусенице крылья

И заставить её летать, как бабочку.

Она должна измениться изнутри.

    Д. Колсен

Женщина сняла с себя пуховик и, аккуратно свернув, положила в ящик над креслами. Потом она удобно устроилась на сидении рядом с иллюминатором. Обзор был хороший. Во время полета, Софья любила смотреть на сверкающие, словно блюдца с водой, озера, величественные горы с белыми шапками снега, непостижимое ледяное пространство Гренландии, на светящиеся ночные города и даже на облака, похожие на воздушную сладкую вату. Перелет из Москвы в Нью-Йорк долгий, поэтому она сняла сапоги и надела пушистые вязаные носочки. Пассажиры неспешно заполняли салон Боинга, негромко переговариваясь между собой. На соседнее место плюхнулась молодая женщина, а рядом с ней – мужчина. Они вежливо поздоровались и тоже стали создавать себе походные удобства с помощью пледов и надувных подушек. Когда самолет набрал высоту, Соня откинула спинку кресла и натянула до подбородка мягкую ткань казенного покрывала. Спать совсем не хотелось. Она мысленно перечислила все развлечения, доступные на борту самолета, и пришла к выводу, что у неё нет желания смотреть фильмы и листать журналы.

Яркие лучи восходящего солнца, словно через невидимую призму, преломлялись и интенсивно били в лицо ослепительным светом. Софья опустила шторку иллюминатора и почувствовала себя, будто в домике. Она вдруг вспомнила, как в школе все ребята морщились во время уроков от яркого солнца. Особенно в конце весны, когда оно слепило глаза, словно выгоняя из класса на улицу. Мальчишки, озираясь, пускали солнечных зайчиков с помощью зеркальца. Они тихо радовались своим шалостям, когда попадали в цель. Девочка, получив ослепительный блик в лицо, смело показывала кулак однокласснику или крутила пальцем у виска. Это была молчаливая война жестами за спиной педагога. И самое удивительное, что никто не закрывал окна занавесями, как будто их нет. А они были! Шторы непонятного цвета с выгоревшим расплывчатым рисунком, на которые родители сдавали каждый год по рублю, висели по двум сторонам каждого окна. «Зачем эти занавеси, если ими не пользуются по назначению?» – думала юная Сонечка, но не задавала этот вопрос никому, не зря её считали тихоней. Она ненавидела свою патологическую застенчивость и неумение за себя постоять. Сколько раз она внутренне готовилась к достойному отпору, но в тот момент, когда её обижали, она, словно врастала ногами в пол, её язык становился вялым, а мозг отказывался находить нужные слова. Уже потом, спустя час, Сонечка начинала спокойно анализировать и мысленно проговаривала блистательную речь в свою защиту, но это было уже никому не нужно. Как говорила с иронией в таких случаях мама-педагог: «Умная мысля? приходит опосля?». А ведь именно она, её мама, всегда учила, что грубить нехорошо, надо быть воспитанной и прилежной.

Софья словно наяву увидела себя, пятнадцатилетнюю, за партой с модной стрижкой под «паж», а рядом – её первую любовь – Дениса Романова. Они оба щурились от солнечного света. Хорошо было математичке, потому что она всегда вставала спиной к окну и что-то писала на доске. Вот она развернулась и, строго посмотрев на учеников, не спеша, двинулась между рядами. Её тяжелый бюст всегда выпирал из-под синего пиджачка из кримплена и плавно покачивался при ходьбе. Однажды Наталья Германовна подошла к Сониной парте и ласково произнесла:

– Романов, тебе, наверное, солнце в глаза светит и мешает читать с доски? Пересядь за последний стол!

Чтобы не встретиться взглядом с Денисом и не показать обиду, Соня мысленно произнесла целую тираду, обращенную к Германовне и равнодушному однокласснику: «Как будто меня рядом нет! Как будто мне солнце не мешает! Или я не достойна вашего внимания, потому что я – девочка? А Романов-то каков! Даже слово против не промолвил! Слюнтяй и трус!»

И только через несколько минут Софья подняла голову и посмотрела в упор немигающим взглядом на педагога. Он был полон осуждения. Однако, двадцатишестилетняя «математичка» и бровью не повела.

«Боже мой, из-за какой ерунды мы переживали в то время. Как были наивны, категоричны и принципиальны!» – усмехнулась Софья и в ту же секунду воспоминания унесли её в далекое школьное детство. Это было удивительное время, когда сорок пять минут урока казались целой вечностью, а каникулы пролетали, как один летний день.

1. Несчастная принцесса

– Как в любой сказке здесь будут злодеи, колдуньи и драконы, – Лариса Васильевна посмотрела на притихших шестиклассников и улыбнулась, – и обязательно прекрасная принцесса.

– А принц? – раздался голос с последней парты.

– Да, у нашей героини обязательно будет защитник – сильный и мужественный рыцарь, – продолжила учительница и, сдвинув брови, спросила, – Афанасьев, ты почему с места выкрикиваешь? Прежде, чем что-то сказать на уроке, что надо сделать?

– Поднять руку, – негромко произнес мальчик, поправляя красный галстук у ворота рубашки.

– Лариса Васильевна, – вытянув ладошку перед собой, подала голос кудрявая девочка с первого ряда, – а когда мы будем ставить эту пьесу?

– Начнем репетировать прямо сегодня после уроков, Надюша.

– Ура! – крикнула бойкая Аделя Давлетова, посматривая на одноклассников.

– А кто будет играть принцессу? – не унималась «кудрявая».

– А рыцаря? А злодея? – посыпались вопросы отовсюду.

– Ребята, тихо! – строго прервала учительница русского языка и литературы расшумевшихся школьников. – У нас урок!

Ученики сразу замолчали, а Лариса Васильевна, немного смягчив голос, продолжила:

– Зуева, ты больше всех интересуешься постановкой, – она посмотрела на «кудрявую», – вот и иди к доске, будешь записывать распределение ролей!

– А когда мы будем выступать? – несмело проговорила девочка со светло-русыми косичками.

– Надеюсь, Соня, успеем отрепетировать к зимним каникулам, – улыбнулась Лариса Васильевна.

– А, так это ещё нескоро, – недовольно пробурчал Володька Карасев.

Тем временем Надя Зуева подошла к доске. Она размашистыми движениями вытерла её тряпкой, оставляя на коричневой поверхности меловые разводы.

– Надя, сходи в туалет и намочи тряпку, – учительница покачала головой, – а кто у нас сегодня дежурный?

– Люда Субботина, – ответила за всех Нина Буряк, – но она не пришла в школу, потому что заболела.

Зуева вышла из кабинета, а Лариса Васильевна сделала несколько шагов вдоль ряда и произнесла:

– Пока у нас доска не готова, давайте немного поговорим о театре. Кто знает, какие они бывают?

– Кукольные!

– Юного зрителя!

– Оперы и балета! – со всех сторон послышались ответы ребят.

– Какие вы молодцы, – педагог улыбнулась, – а еще драматические театры, пантомимы, оперетты и даже уличные. А зачем людям театр?

На секунду в классе воцарилась тишина.

– Чтобы разбираться в искусстве, – отчеканила Давлетова.

– Чтобы уметь сопереживать героям пьес, – взволнованно проговорила Сонечка Лисицкая и почему-то покраснела.