Проклятие махараджи

Неожиданно лес словно расступился, и автомобиль подъехал к высоким воротам. Андрей опустил окно и показал охраннику на пропускном пункте удостоверение, а потом повернулся к Юле и с иронией спросил, – была когда-нибудь в элитном подмосковном поселке?

– Нет, конечно, – усмехнулась она, рассматривая дворцы с башенками, резными балконами, колоннами и арками и, словно спохватившись, спросила, – а где убили девушку?

– Труп лежал в гостиной.

Когда пара сыщиков вошла во владения Пименова, Юля обратила внимание на ухоженные газоны с подстриженными в виде шариков кустами самшита, широкими листьями хосты, карликовыми елями и яркими цветами. По дорожке, выложенной узорчатой плиткой, они прошли в особняк. В дверях их встретил мужчина лет сорока. Он поздоровался с гостями и корректно сообщил:

– Леонид Владимирович, к сожалению, сегодня задержится, он обязан присутствовать на заседании Мособлдумы, поэтому я буду сопровождать вас по дому, – потом, повернувшись к журналистке, он вежливо улыбнулся и добавил, протягивая руку, – разрешите представиться – Григорий Васильевич. А вас я именно такой и представлял.

Юле стало любопытно, что же такое рассказал о ней Осипов, что помощник главы района заранее представлял себе её скромную особу.

– Мы бы хотели осмотреть ещё раз кабинет Леонида Владимировича и спальню Алёны Вадимовны, – прервал его речь подполковник уголовного розыска.

– Пожалуйста, – помощник жестом пригласил внутрь особняка.

Он вошли в гостиную. Первое, что увидела журналистка – большой портрет молодой женщины в черной рамке. Короткая модная стрижка пепельных волос, смеющиеся глаза и маленькая родинка над губой. «Привлекательная», – подумала Юля и огляделась. Здесь было всё, как говорит в таких случаях её школьная подруга Ольга Шарова, «дорого-богато». Роскошные кресла и диваны, обтянутые натуральной кожей, инкрустированные столики и подставки, картины в золоченых рамах и величественная люстра с тысячами сверкающих граней. Всё это напоминало какой-то знакомый антураж из фильма «про богатых».

Тем временем мужчины стали подниматься по ступенькам на второй этаж.

– Юлия Сергеевна, вы со мной? – обернулся Андрей.

– Я сейчас вас догоню, – делая вид, что её заинтересовала картина, проговорила Юля.

Среди всего этого нереального для простого человека убранства было единственное, что заинтересовало Симонову. Из-за тяжелых портьер выглядывали, словно блестящие пуговки, два черных глаза. Они смотрели, не мигая, на неё. Юля присела на колени и ласково произнесла:

– Иди сюда, – и поманила ладошкой.

В ту же секунду к ней примчалась смешная, невероятно кукольная собачка с мордочкой, похожей на лисью, и уткнулась влажным носом между колен. Она напоминала пушистый белый комочек с розовым бантиком на шее. Журналистка сразу определила породу симпатичной псины – померанский шпиц.

– Хорошая девочка, – начала приговаривать гостья, поглаживая её густой подшерсток, – как тебя зовут?

– Элли.

Юля резко оглянулась на голос и увидела дородную пожилую даму, стоящую в проёме двери.

– Здравствуйте. Это собачка нашей хозяйки Алёны Вадимовны, – уточнила она и тут же перекрестилась, – царствие ей небесное.

Сыщица поздоровалась с женщиной. Заметив, что у незнакомки перебинтованы ладони, она набралась смелости и спросила:

– А что у вас с руками?

– Обварила, – ответила та, покачав головой, – как узнала, что Алёну убили, всё из рук валится. Когда полиция приехала, тут такое началось. Бедная девочка, она мне была, как дочь. Такая добрая, такая внимательная…

Между тем, Элли смешно терлась об Юлины коленки и облизывала своим нежно-розовым язычком её пальцы.

Стараясь расположить женщину к себе, журналистка произнесла, продолжая гладить шпица:

– Малышка, наверное, скучает по своей хозяйке.

– Ещё как скучает, – кивнула дама, – от еды отказывается даже. Вроде несмышленая собачонка, а вон какая преданная оказалась.

– Вы тут работаете? – спросила гостья.

– Да. Я кухарка здесь. Дарья Петровна, – она улыбнулась, – можно просто тётя Даша. Меня так Алёна Вадимовна называла.

– А меня зовут Юля.

– Очень приятно. Пойдемте на кухню, я вас чаем угощу с пирогом, – она улыбнулась и простодушно добавила, – может, и Элли поест за компанию. Она привередливая девочка, не ко всем идет. А вы, видать, ей понравились.

Кухней оказалась просторная комната с самой разнообразной и современной техникой. Несмотря на обилие кухонной утвари, здесь была идеальная чистота. Журналистка отметила аккуратность Дарьи Петровны, решив сделать приятное женщине.

– Какой у вас тут порядок. Много приходится готовить? – вежливо поинтересовалась она.

– Ну что вы, – махнула рукой повар, ставя перед гостьей чайную пару из тончайшего фарфора, – разве что, когда гости приходили. А так… Леонид Владимирович только ужинал, и то не всегда, а Алёна Вадимовна вечно на своих диетах. Всё блюла свою фигуру, – она вытерла фартуком глаза, – то йога, то бассейн, то тренажерный зал… Четыре раза в неделю в свой «Феникс» ездила.

– А что такое «Феникс»?

– Фитнес-центр это, – ответила женщина и вздохнула, – да ладно, спортом заниматься полезно, но ей этого мало было. Вот недавно придумала вегетарианкой стать…

– И по этому поводу вы с ней ссорились? – доверчиво спросила Юля.

– Да ну, – тихо засмеялась Дарья Петровна, разливая чай, – она была большая девочка, тридцать лет всё-таки, и вправе сама решать, как ей жить. Я ей советовала, конечно, но только шутя. Порой пальцем погрожу: «На авокадо и брокколи будете сидеть, станете такая же зеленая, как они!» А она смеется: «Зато стройная!»

Кухарка наклонилась и поставила перед собачкой миску с кормом. Пушистый комочек сидел, не двигаясь, глядя на Юлю.

– Вот горе-то, – покачала головой женщина, кивнув на шпица, – опять не ест. Раньше Элли такая веселая была, носилась по всем комнатам, шмыгала туда-сюда. Порой к себе в комнату войду, а она на моей кровати разлеглась. Такая занятная была, а теперь, сядет в одно место и как будто замрет.

– А в доме у всей прислуги есть свои комнаты?

– Да нас-то только двое: я и Наталья – горничная. У неё есть комната, но она редко остается ночевать. Обычно на электричку и – домой. Девка молодая, надо личную жизнь устраивать.

– А у садовника? – Юля присела рядом со шпицем и, придвинув миску ближе к мордочке, прошептала ласково, – Ешь, Элли.

– Что у садовника? – переспросила, нахмурившись, Дарья Петровна.

– Комната есть?

– В доме нет, – собеседница вздохнула, – на участке сарай стоит со всей садовой утварью, шлангами, рассадами, вот у него там вроде комнаты для переодевания. Даже душ есть.

– Понятно, – задумчиво произнесла Юля и улыбнулась. Она показала взглядом кухарке на собачку, – ест!

– Слава Богу, – прошептала женщина, наблюдая за жующим шпицем, – а то я уже и не знала, что делать с этой Белоснежкой. Сначала хозяйка изнуряла себя голодовкой, теперь её собака туда же…

– Вы говорите, что Алёна Вадимовна часто сидела на диете, а режим дня она соблюдала? – пытаясь вернуть разговор к событиям той злосчастной ночи, спросила Юля, вернувшись за стол.

– С режимом было сложнее, – усмехнулась женщина, – все эти светские мероприятия заканчиваются иногда на рассвете, поэтому какой уж там режим. В тот вечер, – в её глазах блеснули слёзы, – она меня предупредила, что вернется поздно. Господи, лучше бы она под утро пришла, зато живая бы осталась.

– Поздно, это в двенадцать?