Незнакомец из подсознания. Книга 1

“Блям-блям, блям-блям”, – пропел входной звонок, будто желая присоединиться к мелодии скрипки, но ему было не суждено продолжить – мама открыла дверь.

– Доча, к тебе Ира! – крикнула она из прихожей.

Алла вышла, бережно держа в руке инструмент.

– Занимаешься? – без интереса спросила подруга, проходя в комнату. – Пойдём ко мне, поболтаем. Родители интересуются, почему не заходишь. И Дэн говорит – ты ему что-то обещала.

– Да, Ир, я как-раз собиралась. Посиди пока, музыку послушай, – поворачивая ручку катушечного магнитофона, предложила Алла.

“Странно, у Аллы отец военный – у них, вроде, зарплаты хорошие, а мебель совковая, как у всех”, – подумала Ира, ёрзая в кресле, невыгодно отличающемся от привычных ей турецких – широких, набивных, с большими обтянутыми пуговицами. Наконец она устроилась.

Звучала рок-баллада. Размеренное вращение катушек гипнотизировало. Коричневую магнитную ленту хотелось лизнуть – она напоминала шоколадную заливку, которая таяла в одной бабине, и, медленно перетекая, наполняла другую.

Отрешённо наблюдая, Ира чувствовала, как её наполняет невероятный покой.

“И пусть кресло не такое удобное, но как же здесь хорошо, – думала она. – Никто не кричит, никто ничего не требует”.

Когда Алла привела себя в порядок, Ире стоило усилий распрощаться с охватившим её состоянием – этому сопротивлялся весь организм, измученный беспрерывной учёбой, недосыпом и постоянным давлением со стороны родителей.

– Ир, ты что, уснула? – весело спросила Алла. – Ну, давай! Взбодрись! Пошли быстрее, тебя, наверно, домашние уже потеряли.

– А это зачем? – удивилась Ира, когда подруга подхватила футляр со скрипкой.

– Дэну обещала кое-что показать.

– Опять не даст нам поболтать, – недовольно пробурчала Ира, отбросив волосы назад, – такой жест всегда сопровождал её недовольство.

До соседнего двора подруги шли молча: у одной в голове звучали мелодии для дуэта, другая – злилась на несправедливость родителей, мечтая поскорее куда-нибудь поступить, чтобы её все оставили в покое.

***

Дверь открыл Дэн. Увидев в руках Аллы футляр – он просиял. Эмма Владимировна предложила гостье чаю. Та вежливо отказалась – им с Ирой хотелось посекретничать.

Уединившись, подруги принялись обсуждать дурацкие выходки Гоши. Не прошло и пяти минут, как в комнату, одновременно со стуком, заглянул Дэн:

– Можно я с вами посижу?

– Нельзя! Нечего тебе со взрослыми делать, – резко ответила Ира.

Дэн хлопнул дверью.

Покончив с Гошей, подруги зацепились за последнее событие, связанное с влюблённой парочкой одноклассников.

Ире было интересно узнать хоть какие-то подробности. Но не успела Алла описать появление Олега в школе в тот день, как в соседней комнате зазвучал саксофон.

– Ир, я обещала Дэну сыграть на скрипке. Он всё-равно не даст нам спокойно поговорить. Пойдем вместе, а потом ещё поболтаем.

Ире не очень понравилась эта затея, но она понимала, что от брата не отвязаться, если уж он начал проявлять такую настойчивость.

В соседней комнате сестра с профессорским видом уселась на белый кожаный диван и, забросив ногу на ногу, приготовилась слушать. Алла достала скрипку, подстроила её под саксофон. Зазвучала мелодия известной песни. Дэн попробовал импровизировать. Дуэт не клеился. Ира морщилась, но музыканты этого не замечали – они с головой погрузились в творчество, пытаясь выстроить инструментальный диалог.

Через полчаса, чувствуя себя лишней, Ира встала и молча вышла из комнаты. Алла, увлечённая совместным исполнением, которое становилось всё более гармоничным, этого даже не заметила. Дэн напротив – обратил внимание на демонстративный жест сестры и понял, что предстоит очередная ссора. Но это его ничуть не остановило – он наконец-то понял, для чего были нужны его многолетние попытки овладеть инструментом.

Совсем рядом изящная девочка ловко меняла положение пальчиков на грифе без ладов, при этом из-под смычка, грациозно летающего по струнам, фонтанировало музыкальное волшебство.

Скрипка то источала страдания неразделенной любви, то неожиданно выплёскивала лучезарные струи радости и вдохновения. Саксофон вторил ей своим теплым тембром с хрипотцой, поддерживал, обрамлял витиеватыми пассажами – время от времени падающими, а потом неожиданно взвивающимися в беспредел.

Феерия звуков и эмоций поглотила всё существо начинающего музыканта. В эти мгновения он мечтал только об одном – чтобы это никогда не кончалось…

– Просто класс! – воскликнул Дэн, когда под его руками растаял последний трепещущий звук.

Алла поддержала его сияющей улыбкой.

– Всегда бери с собой скрипку, когда будешь приходить.

– Ты же знаешь – выпускной класс, много подготовки. Но как-нибудь ещё обязательно поиграем.

Алла вернулась к Ире.

– Так на чём мы там остановились? – спросила она явно обиженную подругу.

– Уж и не помню. Это было так давно, – съязвила та.

– Да не обижайся ты! Давай поболтаем!

Алла стала тормошить Иру и строить смешные рожицы прямо у неё перед носом. Подруга не смогла устоять – рассмеялась.

Переключились на неприятный инцидент на уроке НВП. Алла поделилась опасениями, но предложений у неё не оказалось.

– Зря отец к нвпешнику пошёл. Теперь придётся всё зубрить, чтобы придраться не к чему было, – заключила Ира.

– Вот прямо сейчас и начинай, а я домой – английский ждёт.

Пока Алла одевалась в прихожей, подошла Эмма Владимировна.

– Аллочка! Ты превосходно играешь! Мы с отцом в восторге от вашего дуэта с Денисом! – восклицала она.

– Спасибо. Я рада, что вам понравилось, – смущённо ответила Алла, не привыкшая к такой бурной похвале.

9

На истории Алла с интересом наблюдала, как одноклассники, открыв рты, слушают лекцию о борьбе с религией в годы становления Советской власти. Учитель с рвением декларировал своё согласие с расстрелом священников и подрывом православных храмов.

“Зачем он так кипятится, отстаивая позицию неверия? – поражалась Алла. – Мы давно уже маршируем под знаменем коммунизма. Любому ребёнку известно: поп – это смешно, церковь – то, что давно пора снести, креститься и молиться – пережиток прошлого. А взрослому попробуй скажи, что Бог есть, – с должности слетит, статус – “долой” и презрение общества – гарантировано”.

Постепенно её мысли ушли в сторону семьи, где взгляд на религию был единственным камнем преткновения. Иногда мама аккуратно говорила о Боге, но всякий раз встречала жёсткий отпор со стороны папы.

Чем старше становилась Алла, тем больше прислушивалась к маминым доводам. Как-то в разговоре по-душам та рассказала, что будучи в оккупации, её мама – бабушка Аллы – постоянно читала молитвы, по выходным вместе с детьми ходила в церковь. И всегда была абсолютно уверена, что только благодаря Божьей помощи никто из семьи не погиб в те страшные годы.