Посиделки на Дмитровке. Выпуск восьмой

Этого парень не ожидал. Но рассказать про школу не имел права. И стал что-то сочинять про работу радиоинженером в секретном НИИ, которое находится за городом… Чувствовал: ему не верят. И лишь потом догадался показать родителям карточку кандидата в члены ВКП (б), где указывалось, с какой суммы он платит взносы. Только это убедило отца и мать, что сын ведет честный образ жизни.

Уже через год, в 1941-м, его стали готовить к командировке в США. Наталия Александровна до сих пор удивляется: как могли отца послать в Америку? Все обстоятельства противоречили серьезности миссии. Слишком молод. Языка почти не знает. Глуховат. В юности, когда загорелся барак, где жила семья Феклисовых, он всю ночь спасал людей и под утро повалился спать прямо на холодную землю. Проснувшись, не сразу понял, что одно ухо не слышит.

И главное препятствие – не женат. В те годы всех отъезжающих в командировку за границу принимал нарком иностранных дел В. М. Молотов. «Как же это вы, голубчик, на холостом ходу? – удивился нарком. – Мы ведь неженатых не посылаем за границу, тем более – в США. Вам там сразу подберут красивую блондинку или брюнетку – и провокация готова». Поездка могла сорваться, но за Феклисова вступился кадровик, досконально изучивший личность кандидата. Парень – трудяга, способен работать сутками, всегда добивается поставленной цели. Да, не имеет опыта работы, но в Нью-Йорк необходимо срочно послать человека. В мире идет вторая мировая война, а наша резидентура в деловой столице США состоит всего из двух человек – репрессии тридцатых годов гильотиной прошлись по всем кадрам внешней разведки в Америке и Европе. Первое задание начинающему разведчику – установить двустороннюю связь с Москвой. Каким образом? Это он должен решить сам, уже на месте.

В Нью-Йорке Феклисову – стажеру генконсульства СССР Фомину – предоставляют жилье в невысоком доме, окруженном многоэтажками. Парень покупает в дальнем штате несколько бамбуковых шестов, какими пользуются спортсмены при прыжках, скрепляет их муфтами, ставит на растяжки – и между Нью-Йорком и Москвой протягивается невидимая нить.

Довольно быстро он исправляет в анкете графу «не женат». Наталия Александровна показывает фотографию красивой молодой женщины. «Это мама в год их знакомства. В Нью-Йорк прислали для работы в Амторге десять девушек, окончивших в Москве иняз. Самой привлекательной была Зина Осипова. Отец говорил, она сразу очаровала его своими васильковыми глазами».

Зина стала не просто женой, а и помощницей. Зная английский язык, она могла заговорить, отвлечь жену любого гостя в компании. Женщины обсуждали новинки моды, а мужчины в сторонке говорили о своем.

«Отец умел расположить к себе человека. За время работы, это мы позже узнали, у него было 14 агентов-иностранцев. Он никогда не называл их агентами, а только друзьями. Много позже он сделал в своей квартире на Большой Грузинской „тайник дорогих вещей“, как он их называл, видимо, на случай, если в дом влезут воры. Как-то достал при нас с сестрой старый потрепанный бумажник. „Подарок друга“, – сказал, но какого, не назвал». Среди друзей были люди, сотрудничество с которыми ввергло Феклисова в самую сердцевину исторических событий.

Юлиус Розенберг и Клаус Фукс

Юлиус Розенберг, радиоинженер, убежденный антифашист, идеалист, считал своим долгом бескорыстно помогать советскому народу, который нес основную тяжесть борьбы против фашизма. Он работал на фирме «Эмерсон», изготовлявшей радиоэлектронную продукцию для военных нужд, и ежемесячно передавал Александру ценную информацию, а в конце 1944 года сумел даже доставить тяжеленный образец нового радиолокационного взрывателя.

Этот эпизод заслуживает подробного рассказа. Накануне Рождества они договорились ненадолго встретиться утром в кафе. Разведчик приготовил Розенбергам подарки: мужские часы «Омега», модную сумочку из крокодиловой кожи и плюшевого медвежонка для сына. Он пришел на встречу заранее и видел, как Юлиус вошел в кафетерий с большой коробкой, которую поместил на подоконник. Убедившись, что вокруг нет ничего подозрительного, Феклисов тоже вошел в кафетерий и поставил свою красиво упакованную коробку рядом с коробкой друга.

За кофе они обменялись парой фраз и разошлись. Юлиус не предупредил, какой особенный подарок он приготовил другу. «Подарок» оказался настолько тяжел, что разведчику пришлось брать такси. В резидентуре с ужасом смотрели на аппарат и ломали головы: как агент умудрился вынести такую габаритную вещь с секретного предприятия? Это неслыханное нарушение всех инструкций! Агент мог провалить и себя, и резидента!

Когда при следующей встрече Феклисов передал все это Юлиусу, его красивое усатое лицо покраснело от смущения. Он всего лишь хотел сделать что-нибудь в помощь героическому советскому народу. «Как партизаны, особенно женщины, спят зимой в лесах? Это для меня непостижимо! Я должен им помогать».

Безумная храбрость иногда побеждает. Эпизод с новым радиолокационным взрывателем не был замечен контрразведкой. А в СССР его потенциал оценили должным образом. Совет министров постановил создать специальное КБ для дальнейшей разработки устройства и срочно наладить его производство. Американский образец был усовершенствован, и именно он 1 мая 1960 года «помог» сбить на Урале американский самолет-шпион «Локхид У-2», пилотируемый летчиком Гарри Пауэрсом.

…В 1950 году, завершив свою миссию в Лондоне (1947—1950 годы), уже в Москве, Феклисов с ужасом читал материалы об аресте и следствии по делу Юлиуса и Этель Розенбергов. Они обвинялись в передаче противнику атомных секретов и были приговорены к смертной казни на электрическом стуле. На основании каких доказательств? Младший брат Этель Розенберг, работавший слесарем-механиком в гараже на одном из предприятий проекта «Манхэттен» (атомный проект США), передал Юлиусу два грубых рисунка какого-то прибора, о котором не мог сказать ничего конкретного, и пару чертежей, а точнее – карандашных набросков, их один из создателей американской атомной бомбы Гарольд Юри назовет «скорее детскими рисунками, чем чертежами».

Мало того, что передача чертежей не имела смысла – именно этот человек, брат Этель, предал Розенберга. Юлиус горячо рекомендовал его Феклисову, а того одолевали серьезные опасения – «кандидат» в агенты молод, насколько устоялись его политические взгляды? Сумеет ли он в случае провала проявить стойкость? Юлиус был убежден, что его шурин стопроцентно надежный парень, он не подведет. «Ведь он же наш родственник! Я даю свою правую руку на отсечение, если такое случится!»

…Стоило Юлиусу признать вину хоть частично, и это сняло бы угрозу смертной казни. Но кодекс чести революционера-подпольщика не позволял этого сделать.

Феклисов вспоминал их последнюю встречу в августе 1946 года. Командировка «Александра Фомина» в США заканчивалась, и он должен был предупредить об этом своего друга. От неожиданности Юлиус несколько секунд не мог произнести ни слова. Наконец, проговорил: «Как же это так? Почему вы уезжаете от меня?» Феклисов объяснил: срок его командировки по линии МИДа истек, оставаться здесь дольше – значит, навлечь на себя подозрения ФБР.

На душе разведчика было грустно от сознания того, что он расстается с человеком, который в течение нескольких лет бескорыстно шел на огромный риск ради помощи стране, которой восхищался. Для прощальной встречи они выбрали венгерский ресторан «Золотая скрипка» в западной части Манхеттена. Заказав бутылку португальского вина, они вспоминали самые удачные эпизоды совместной работы. Юлиус говорил о том, как мечтает приехать в СССР: он хочет сам увидеть ту жизнь, которую знает по чужим рассказам.

Они прислушивались к великолепной игре скрипача, ходившего между столиками. Обоим особенно понравилась мелодия грустной песни, она называлась «Журавли улетают». Юлиус передал музыканту купюру и попросил позже еще раз ее исполнить.

Время истекало. Кофе был допит. Юлиус кивнул скрипачу, и вновь зазвучала берущая за душу мелодия. На улице Александр еще раз повторил с агентом пароль для нового связного. Они обнялись, поцеловались и пошли, каждый своей дорогой…

Два с лишним года за жизнь супругов боролись миллионы людей, их не убеждали материалы следствия. Но никто и ничто не могло спасти Розенберга. Почему? Точка зрения лауреата Нобелевской премии академика А. Д. Сахарова, «отца» советской водородной бомбы: «Смертный приговор Юлиусу Розенбергу – это реванш, это месть контрразведки США за ее поражение в деле Клауса Фукса, который по идейным соображениям передал СССР во время войны и после нее важнейшие ядерные секреты». Клаусу Фуксу удалось выскользнуть из рук ФБР, и за это отомстили Розенбергам. Жене Юлиуса инкриминировали то, что она «вдохновляла» предателя интересов США.

Только много лет спустя Феклисову удалось узнать подробности последних минут жизни своих американских друзей. За два часа до казни Этель Розенберг написала своим малолетним сыновьям: «Всегда помните, что мы невинны и не могли пойти против своей совести». Она попросила адвоката передать своим мальчикам с этим письмом ее медальон с Десятью заповедями, цепочку и обручальное кольцо, как знак их «неумирающей любви».

Перед казнью, назначенной на восемь часов вечера 19 июня 1953 года, Этель и Юлиусу позволили увидеться в последний раз. В камере стоял телефон прямой связи с министерством юстиции. Можно было снять трубку и сказать несколько нужных слов. И жизни их были бы спасены, и дети не стали бы сиротами. Они этого не сделали. Розенберг боялся бросить тень на страну, которой восхищался.

В 20:00 Юлиус вошел в камеру. В 20:06 он был мертв. Через несколько минут в камеру смерти ввели Этель. На ее лице не было ни страха, ни тревоги. Перед тем, как сесть на электрический стул, она протянула руку к сопровождавшей ее надзирательнице, притянула к себе и поцеловала в щеку. «Это был ее прощальный поцелуй, который она посылала своим детям, родным, друзьям и самой жизни на нашей грешной земле», – напишет потом Феклисов.

Всю свою долгую жизнь он задавал себе вопрос: почему СССР не сделал даже попытки спасти своих бескорыстных и преданных друзей? Не заявил во весь голос: атомных секретов они СССР не передавали!

Это разведчик Фомин знал совершенно точно. Потому что именно он в Лондоне в 1947—1949 годы встречался с гениальным физиком Клаусом Фуксом – тем самым человеком, дело которого упоминает академик Сахаров и который сдал СССР основную научную информацию по созданию ядерной бомбы в США и Великобритании. Фукс лично участвовал в создании этих бомб и был убежден, что мир может спасти от самой разрушительной в истории человечества войны только паритет в области ядерного вооружения.

Они встречались с Феклисовым в самый разгар холодной войны и бешеной антисоветской пропаганды. Только огромное мужество и крепкие нервы позволили ученому продолжать то, что он бескорыстно, по собственной инициативе начал в 1941 году.

Из встреч с этим агентом больше всего запомнилась Феклисову первая. Ее запланировали в пивном баре на окраине Лондона. За стойкой разведчик увидел человека, читающего газету. Перед ним стоял наполовину пустой стакан с пивом. Феклисов тоже заказал пиво и положил перед собой «обусловленный» журнал так, чтобы его мог видеть агент. После этого Фукс, держа стакан в руке, подошел к щиту с фотографиями известных английских боксеров. Там несколько любителей пива уже обсуждали достоинства спортсменов. Фукс произнес: «Брюс Вудкок – самый лучший боксер Великобритании за все времена». Феклисов ответил: «Томми Фарр значительно лучше Брюса Вудкока». Пароль – отзыв. Работа началась.

За полтора года контактов Клаус Фукс передал Юджину, так Феклисов назвал себя при первой встрече, материалы, содержавшие детальные данные о химическом заводе по производству плутония; планы строительства заводов по разделению изотопов; принципиально новую схему водородной бомбы и теоретические данные на нее; результат испытаний американцами урано-плутониевых бомб; справку о состоянии англо-американского сотрудничества в деле производства атомного оружия. Он спешил, зная, что США готовятся испытать свою бомбу на людях.

Испытание советской плутониевой бомбы 29 августа 1949 года стало общемировой сенсацией. Этот взрыв означал конец американской атомной монополии. Каким чудом страна, истощенная войной, смогла так быстро создать атомное оружие? И как это грандиозное событие прозевали разведки США и Англии?

Ответы на эти вопросы искали разведки обеих стран. Анализ проб воздуха в районе взрыва советской «беби» показал: заряд был плутониевым, аналогичным американской бомбе. Ниточка в конце концов привела к Клаусу Фуксу. Он был арестован.

Спустя много лет академик Ю. Б. Харитон открыто признал: первый советский атомный заряд изготовлен по американскому образцу с помощью подробных сведений, полученных от Клауса Фукса и других агентов. Это перестало быть строго охраняемым секретом, и в 1996 году шести нашим разведчикам-атомщикам было присвоено звание Героев России, в их числе Александру Феклисову. Награда нашла героя через 46 лет.

В отличие от Юлиуса Розенберга, Фукс признал, что сотрудничал с советской разведкой, передавал материалы, связанные с атомным проектом. Его приговорили к 14 годам тюрьмы. Английский суд, в отличие от американского, действовал в соответствии с буквой закона. Да, Фукс передавал секретные сведения СССР, но во время войны эта страна была не врагом, а союзником Англии. Итого – 14 лет и ни дня больше.

«Шпиона века» выпустили из тюрьмы через девять с половиной лет за примерное поведение. И тут же английское правительство предложило ему работу в одном из университетов Великобритании или Канады. С таким же предложением обратился к ученому и представитель СССР.

Не медля ни дня, он улетел в Берлин, в ГДР. Ему было сорок семь лет, впереди ученого ждала долгая, яркая жизнь. Фукс возглавил Институт ядерной физики, вскоре стал академиком, получил государственную премию первой степени, женился, окунулся в общественную жизнь.

Человек, чью помощь нашей стране трудно переоценить, умер, не дождавшись, что Советский Союз признает его заслуги. Страна наша скора на расправу и скупа на благодарность. «Что же вы так поздно пришли? – спросила Феклисова вдова Фукса, когда в 1989 году Юджин смог приехать в ГДР. – Клаус двадцать пять лет ждал вас. В последние годы он думал, что все те товарищи, кто знал его, уже умерли».

Что он мог ей ответить? Что в СССР важные решения принимаются только на уровне политбюро?

Александр Фомин

А между тем однажды он принял ответственнейшее решение именно на уровне политбюро.

«Отец, – говорит Наталия Александровна, – молчал о событиях вокруг Карибского кризиса много лет. Однажды только было что-то вроде намека, но я тогда по молодости ничего не поняла. Он дал мне два билета в театр Сатиры на спектакль по пьесе Бурлацкого „Бремя решений“. Сказал: „Это с Андреем Мироновым, может быть интересно. А я пойти не могу“. Мы с подругой побежали только из-за Миронова. В пьесе говорилось о Карибском кризисе, там был советский сотрудник по фамилии Фомин, а я ведь, поскольку родилась в Нью-Йорке, носила эту же фамилию! Могла бы, кажется, о чем-то задуматься… Но, честно говоря, нам смотреть спектакль было не интересно».

Интересно рассказал о событиях вокруг потрясшего весь мир кризиса сам Александр Семенович Феклисов, волею случая – и в силу характера – ставший одним из главных действующих лиц этой драмы.

В середине 90-х годов ему позвонил Анатолий Яцков, лучший друг, разведчик-атомщик, тоже Герой России: «Саня, у меня к тебе последняя просьба: напиши правду о Розенберге и Фуксе. Я уже не успею». Феклисов пообещал умирающему другу сделать это.

И появилась книга «Признание разведчика» (вышла в 1999 году; второе издание, подготовленное уже дочерью, в 2016-м, вышло микроскопическим тиражом). «Признание…» трудно далось автору. «Профессия разведчика по природе скрытна, молчалива». Но это был тот случай, когда человек не может молчать. В ней – запоздавшая правда о Розенбергах, Клаусе Фуксе.

И, конечно, о событиях вокруг Кубы. На календаре – 1962 год. Феклисов – советский резидент политической разведки в Вашингтоне (по легенде – Александр Фомин, советник посольства СССР). Октябрь. Весь мир уже знает эти слова – «Карибский кризис». Все очевиднее признаки военного и политического противостояния США – СССР.

22 октября Фомина приглашает на завтрак в ресторан «Оксидентал» Джон Скали – известный политический телеобозреватель, он лично знаком с кланом Кеннеди, вхож к президенту. Феклисов встречался с ним в течение полутора лет.

Скали выглядит взволнованным. Без предисловий начинает обвинять Хрущева в агрессивной политике – генсек КПСС угрожает США ракетным обстрелом с Кубы. «Не свихнулся ли ваш генсек?» Феклисов возражает: «Гонку вооружений инициировали Соединенные штаты!»

Двое расстаются, недовольные друг другом. Ситуация с каждым часом становится все более опасной. В резидентуру просачиваются секретнейшие сведения: американская армия будет готова к высадке на Кубу 29 октября.

Из Москвы и из Центра не поступает никаких важных указаний. Утром 26 октября Фомин решает пригласить Скали на ланч в тот же ресторан в надежде получить от него свежую информацию. В книге «Опасность и выживание» Макджорж Банди (советник по вопросам национальной безопасности США) напишет потом, что о предстоящей встрече Скали с советским разведчиком было доложено президенту. Кеннеди велел передать Фомину: «Время не терпит. Кремль должен срочно сделать заявление о своем согласии без каких-либо условий вывести свои ракеты с Кубы».

Память разведчика сохранила эту встречу во всех деталях.

«Потирая руки и с улыбкой глядя на меня, Скали спросил: