Актуальные проблемы Европы №4 / 2011

Газета считает, что речь Д. Кэмерона «знаменует собой новый подход к мусульманским организациям, на которые до сих пор льется денежный дождь» [Пресса Британии…]. Она напоминает, что после взрывов в Лондоне в 2007 г. лейбористское правительство щедро спонсировало мусульманские организации, которые, по его мнению, могли представлять альтернативу экстремизму. Но потом оказалось, что в этих организациях есть очень много людей, придерживающихся радикальных взглядов. В качестве примера газета ссылается на исламскую организацию «Cordoba Foundation», которая существует на деньги британских налогоплательщиков, но при этом служит прикрытием для радикальной исламистской группировки «Братья-мусульмане». «The Times» поддерживает намерение премьер-министра прекратить любую финансовую помощь мусульманским организациям, если они не займутся активным продвижением среди своих единоверцев принципов демократии, равенства перед законом и прав женщин. Вместе с тем газета подчеркивает, что британские мусульмане не должны видеть в словах Д. Кэмерона попытку демонизировать ислам. «Напротив, это – попытка спасти их веру от бесчестия, а ее приверженцев – от отчужденности» [«Агрессивный либерализм»…].

Резкая реакция на речь Д. Кэмерона последовала со стороны прессы, близкой к Лейбористской партии. Так, газета «The Observer» в редакционной статье не только раскритиковала выдвинутые Д. Кэмероном постулаты, но по существу обвинила премьер-министра в том, что своим выступлением он способствовал активизации действий националистической организации «Лига английской обороны»[1 - «Лига английской обороны» (English Defence League) – британская право-радикальная, преимущественно молодежная неформальная организация, возникшая в 2009 г., выступает против иммиграции, стремится воспрепятствовать «исламизации страны» и «навязыванию» британцам атрибутов исламской культуры и распространению в Великобритании норм шариата. Лига проводит марши и демонстрации, а также организует общественные протесты против строительства новых мечетей в стране [English Defence…].5 февраля 2011 г., т.е. в тот же день, когда Д. Кэмерон выступал на международной конференции по безопасности, Лига организовала в г. Лутон, северном пригороде Лондона, значительную часть населения которого составляют мусульмане, крупный антиисламский марш. В нем приняли участие 1,5 тыс. человек. Демонстранты, прибывшие в Лутон не только из Великобритании, но и из различных стран Европы, несли транспаранты с лозунгами: «Мусульманские террористы, убирайтесь с наших улиц!», «Нет новым мечетям!» [Британия].].

«Мультикультурализм – один из наиболее расплывчатых терминов политического лексикона, означающий то, что в него вкладывает говорящий, – отмечает газета. – Для сторонников мультикультурализма это – принцип, заключающийся в том, что люди разного вероисповедания и разных культурных традиций должны научиться жить бок о бок друг с другом, не отказываясь от своего индивидуального своеобразия. Для тех, кто его отторгает, мультикультурализм – это представление о том, что государство должно выступать спонсором разделения культур, освобождая меньшинства от некоторых обязанностей, связанных с гражданством. При таком подходе мультикультурализм видится как оправдание поведения, нетерпимого с точки зрения цивилизованной демократии. Именно такую интерпретацию этого понятия изложил в своей речи в Мюнхене Дэвид Кэмерон. Он провел параллель между “доктриной государственного мультикультурализма” и изолированностью исламских сообществ, питающей терроризм» [Multiculturalism, 2011].

«Д. Кэмерон заявил, что Великобритания “поощряет параллельную, не связанную друг с другом жизнь различных культур”, что приводит не только к “ослаблению коллективной идентичности”, но и дезориентирует юных мусульман, делая их восприимчивыми к воздействию экстремистских проповедников» [Multiculturalism, 2011]. Газета считает, что «столь резко сформулированное вторжение в такую чувствительную область не могло не вызвать возражений». Она полагает, что именно таковым и было намерение Д. Кэмерона. Он сознательно стремился вызвать бурную реакцию в обществе и потому выступил с такой резкой речью. «Заявления, не вызывающие споров, не становятся новостью дня, а вот провокационный тон гарантирует накал страстей, что вполне подходит наименее терпимым силам общества», – подчеркивает «The Observer» [Multiculturalism, 2011].

В целом авторы статьи считают выступление премьер-министра «неудачным», но, пытаясь «быть справедливыми по отношению к г-ну Кэмерону», они признают, что взгляд на «затронутые им в речи проблемы как на непредвиденные последствия мультикультурализма вполне обоснован». Однако заявление Д. Кэмерона о том, что «вся концепция мультикультурализма в целом неудачна», по мнению газеты, следует считать преувеличением. «Проблемы, на которые указывает г-н Кэмерон, не новы. Но риторические кульбиты, занявшие первое место в новостях, не могут стать заменой политическим решениям», – подчеркивает «The Observer» [Multiculturalism, 2011].

Поскольку вице-премьер Н. Клегг не счел возможным выступить с комментариями к речи Д. Кэмерона, эту функцию, по существу, взяла на себя пресса, близкая к Либерально-демократической партии.

С подробным анализом речи Д. Кэмерона выступил зам. главного редактора газеты «The Independent» Пол Вэлели, назвавший ее «удивительно жесткой». В статье «Насколько монокультурными хочет нас видеть премьер-министр?» он отмечает, что «идея, согласно которой культуры различных этнических групп следует поддерживать и развивать для сохранения социальной гармонии в обществе, была краеугольным камнем британской политики в отношении национальных меньшинств на протяжении более трех десятилетий. Идеология мультикультурализма никогда не пользовалась популярностью у правых партий, но в последние годы мультикультурализм все чаще стал подвергаться атакам и со стороны левых либералов» [Vallely, 2011].

Изменения в позиции различных политических сил начались после террористической атаки на Нью-Йорк 11 сентября 2001 г., напоминает П. Вэлели. «Многие из тех политиков, которые до этого теракта объявляли себя либералами, отбросили толерантность в сторону и стали выступать с заявлениями о том, что иммигранты обязаны ассимилироваться» [Vallely, 2011]. По мнению П. Вэлели, об этом же говорил и Д. Кэмерон, утверждающий, что мультикультурализм не допустим, поскольку он способствует тому, что этнические общины живут параллельной, отдельной от основного британского общества жизнью и не разделяют его базовые ценности. Автор, однако, полагает, что Д. Кэмерон, «как и многие нелиберальные либералы, пытаясь доказать истинность своих утверждений, нарисовал карикатурную, далекую от действительности картину положения дел в этнических общинах» [Vallely, 2011].

В статье под громким названием «Кэмерон: моя война с мультикультурализмом», опубликованной в газете «The Independent» 5 февраля 2011 г., ее авторы, штатные журналисты издания, подчеркивают, что «речь Кэмерона свидетельствует о том, что новый кабинет отказывается от стратегии, применявшейся предыдущими правительствами, и отныне будет проводить совершенно иную политику», которую лидер консерваторов назвал политикой «энергичного либерализма». По мнению авторов статьи, «атака на мультикультурализм, существовавший в Великобритании на протяжении последних 30 лет, будет иметь для Великобритании самые разрушительные последствия» [Wright, Taylor, 2011].

Кризис мультикультурализма:

процесс, растянувшийся во времени

Если у мировой общественности признание Д. Кэмерона в Мюнхене в том, что «государственный мультикультурализм» в Великобритании потерпел полный провал, вызвало шок, то для британцев оно не явилось откровением. Впервые о кризисе мультикультурализма заговорили еще в мае 2001 г., когда в г. Олдем, пригороде Манчестера, где иммигранты составляют значительную часть населения, произошли серьезные этнические столкновения, самые крупные за предшествующее десятилетие.

Обострение ситуации в Олдеме началось после того, как местная молодежь азиатского происхождения попыталась установить зоны, закрытые для белых британцев. По мнению живущих в городе выходцев из Пакистана и Бангладеш, полиция не приняла достаточных мер против экстремистских группировок типа Национального фронта, члены которых организовали нападения на их общины, и это привело к массовым беспорядкам. События в Олдеме совпали с проходившей в это время кампанией по выборам в британский парламент, в ходе которой кандидаты от Консервативной партии весьма активно разыгрывали антииммигрантскую карту, и потому эти события имели большой резонанс в британском обществе.

Для расследования беспорядков лейбористское правительство учредило специальную комиссию, перед которой была поставлена задача не только выяснить причины произошедших этнических волнений, но и разработать комплекс мер с целью недопущения их повторений в будущем.

В декабре 2001 г. правительству был представлен доклад «Социальная сплоченность общин», подготовленный независимой группой экспертов, которую возглавлял один из руководителей Агентства по совершенствованию и развитию местного самоуправления (Improvement and Development Agency) Тед Кантл (до марта 2001 г. он был исполнительным директором городского совета Ноттингема). В британской прессе документ получил название «Доклад Кантла» [Community cohesion.., 2001].

Эксперты посетили целый ряд городов: Олдем, Бернли, Брэдфорд, Саутхолл, Бирмингем, Лестер и Шеффилд, в которых в той или иной мере имели место столкновения между коренными британцами и иммигрантами-мусульманами. Они пришли к выводу, что ситуация во всех этих городах схожая, иммигрантские общины здесь сосредоточены в определенных городских кварталах, где, как правило, невозможно обнаружить коренных британцев. Иммигранты не интегрированы в британское общество, они не связаны с коренными британцами ни в жилищной, ни в медицинской, ни в культурной сферах, ни в сфере образования и живут отдельно от основного британского общества своей, «параллельной жизнью» [Community cohesion.., 2001, p. 10].

«Неудивительно поэтому, что, поскольку коренные британцы и иммигрантские общины в повседневной жизни не соприкасаются и ничего не знают друг о друге, это порождает у них взаимный страх, и этот страх ощущается особенно сильно в тех городах, где экстремистские группы развернули активную деятельность с целью подорвать гармонию в отношениях между британцами и иммигрантами и усилить раскол между ними, – отмечают авторы доклада. – При этом ни со стороны общин, ни со стороны политических партий и общественных организаций практически не предпринимаются попытки наладить диалог между общинами с целью четкого определения тех ценностей, которые должны лежать в основе представления о том, что значит быть гражданином современной мультирасовой Великобритании. Все это ведет к тому, что одни обитатели этих городов оглядываются назад, в безмятежное прошлое, и живут в соответствии с прежними представлениями о Британии как монокультурном обществе, другие же в поисках своей идентичности обращаются к стране своего происхождения» [Community cohesion.., 2001, p. 10].

Реакция на доклад со стороны правительства последовала незамедлительно. Министр внутренних дел Д. Бланкет (David Blunkett) сообщил, что правительство намерено ввести процедуру принесения «клятвы верности британскому государству» для иммигрантов и проводить тесты на знание ими английского языка [Kundnani]. В то же время власти заявили, что они не намерены запрещать некоторые традиции иммигрантов, несмотря на то что эти традиции противоречат британскому законодательству, и среди них такие, например, как насильственное замужество девушек, широко практикуемое в мусульманских общинах. Власти объяснили это тем, что они придают большое значение сохранению в британском обществе «культурных различий» и «морального релятивизма». Это заявление было расценено некоторыми обозревателями как пример, подтверждающий стремление властей во что бы то ни стало «сохранить политкорректность» [Kundnani].

Доклад имел широкий резонанс в британском обществе, его широко обсуждали в прессе. Касаясь мер, о принятии которых заявило правительство, британская пресса в целом расценила их как неадекватные и неэффективные. При этом очень часто подчеркивалось, что проведение тестов на знание английского языка в данном случае вообще не может рассматриваться серьезно, поскольку большинство из участников погромов в североанглийских городах составляли иммигранты второго и третьего поколения, родившиеся и выросшие в Великобритании.

Комментируя доклад Кантла, обозреватель Би-би-си Ричард Найт писал: «Погромы в Брэдфорде, Олдеме и Бернли оставили целые кварталы в осколках стекла и в щебне, были сожжены машины и здания, несколько полицейских были ранены. Непосредственной причиной стали столкновения между противоборствующими группировками белых националистов и их противниками-азиатами. Но после того как пожары были потушены, а хулиганы отправились по домам, стало ясно, что в осколках оказалось представление о единой многоэтничной Великобритании». Р. Найт считает, что доклад Кантла «убедительно свидетельствует о том, что идеалы расовой гармонии, к которым взывали одно за другим правительства на протяжении последних 30 лет, по-прежнему остаются недостижимыми» [Найт].

Ознакомившись с докладом Кантла, одни исследователи пришли к выводу, что политика мультикультурализма, проводившаяся в стране на протяжении предшествующих двух десятилетий, «больше не работает». Другие были еще более категоричны и рассматривали доклад как «приговор мультикультурализму» [Kundnani]. Террористическая атака на Нью-Йорк 11 сентября 2001 г. изменила отношения между коренными британцами и мусульманами, которые, как показали межэтнические столкновения летом 2001 г., и без того были напряженными. В этой ситуации некоторые эксперты заговорили даже о том, что этот теракт по существу является «похоронным звоном по мультикультурализму» [Kundnani].

С сенсационным заявлением о провале мультикультурализма в апреле 2004 г. выступил глава Комиссии по расовому равенству (Commission for Racial Equality) Тревор Филлипс (Trevor Phillips), мусульманин, член Лейбористской партии. В интервью газете «The Times» он призвал правительство «отказаться от политики, проводимой британскими властями на протяжении последних 40 лет и направленной на построение мультикультурного общества» [цит. по: Baldwin, Rozenberg].

Т. Филлипс считает, что мультикультурализм, один из основополагающих принципов, на которых строится деятельность возглавляемой им организации, устарел. «Мультикультурализм больше не приносит пользы британскому обществу, поскольку, помимо всего прочего, он способствует “разделенности” между общинами. Мир, в котором мы живем, отличается от того, каким он был в 1960-е и 1970-е годы, и мультикультурализм уже не соответствует потребностям нынешнего времени», – заявил Т. Филлипс [Baldwin, Rozenberg].

По мнению Т. Филлипса, в условиях, когда напряженность в отношениях между мусульманами и коренными британцами усиливается, правительству следует отказаться от мультикультурной политики и заменить ее политикой, направленной на создание стимулов к интеграции иммигрантов в общество и на «укрепление британской идентичности». «Мы должны думать о том, как нам создать единое общество, в котором все люди равны перед законом и разделяют одни и те же ценности», – подчеркнул он [Baldwin, Rozenberg].

Т. Филлипс отметил, что молодые мусульмане очень часто подпадают под влияние экстремистов, которые убеждают их в том, что они никогда не станут полноправными членами британского общества из-за цвета своей кожи или религии. «Поэтому самое главное, что мы должны постоянно делать, – мы должны убеждать их, что они британцы; снова и снова говорить им, что они британские мусульмане и что британцы именно так и воспринимают их. Но при этом мы должны показывать им, что быть британцем – значит соблюдать британские порядки, а они исключают терроризм» [Baldwin, Rozenberg].

Призыв главы Комиссии по расовому равенству не нашел отклика у лейбористского правительства. Более того, многие члены Лейбористской партии осудили Т. Филлипса за его позицию по мультикультурализму, а видный лейбористский политик, занимавший в тот период пост мэра Лондона Кен Ливингстон (Ken Livingstone) даже обвинил Т. Филлипса в «пособничестве правым» и заявил: «Похоже на то, что Т. Филлипс вскоре станет членом Британской национальной партии» [Mayor's BNP…].

Отношение к мультикультурализму в британском обществе претерпело особенно серьезные изменения после 2005 г. Журнал «The Economist» подчеркивал, что после террористической атаки на Лондон в 2005 г. слово «мультикультурализм» в Великобритании прочно вошло в политический лексикон, но при этом оно приобрело негативный оттенок. Применительно к британским политикам определение «мультикультуралист» стало таким же ругательным, как «социалист» или «неоконсерватор». «Несмотря на то что между ведущими политическими партиями по-прежнему сохраняются серьезные разногласия по многим вопросам, их отношение к мультикультурализму вдруг стало абсолютно одинаковым, все они начали рассматривать его как наивную, но пагубную для страны идею и выражать твердую убежденность в том, что время этой идеи прошло и она больше никогда не должна возродиться» [In prise of.., 2007].

Особенно резкие нападки на мультикультурализм раздавались из лагеря консерваторов. В июне 2007 г. лидер Консервативной партии Дэвид Кэмерон предупредил руководителей исламских общин Великобритании об опасности «культурного сепаратизма» в мусульманском сообществе. «Мультикультурализм, а суть его, если говорить кратко, сводится к предоставлению привилегий и субсидий этническим меньшинствам и их институтам, способствует ослаблению нашей коллективной идентичности», – заявил он [In prise of.., 2007].

Выступая в качестве лидера Консервативной партии на слушаниях в Комиссии по равенству и правам человека (Equality and Human Rights Commission) в феврале 2008 г., Д. Кэмерон пытался обратить внимание на опасность, которую таит в себе проводимая в стране мультикультурная политика.

Как писала газета «The Daily Mail», «Дэвид Кэмерон со всей страстью обрушился на “разрушительную”, по его мнению, доктрину мультикультурализма». «Мультикультурализм как идеология, утверждающая, что различия в культурах столь ценны, что для их сохранения следует позволить носителям этих культур жить отдельно от остального общества, очень опасен для страны, поскольку он размывает идентичность британцев и ведет к культурному апартеиду», – утверждал Д. Кэмерон. – Мультикультурализм – это ошибочная доктрина и дальнейшее следование по пути мультикультурализма будет иметь для страны самые пагубные последствия» [«Sharia law…», 2008].

Д. Кэмерон выразил недоумение по поводу того, что различные организации, деятельность которых имеет явно выраженный сепаратистский и экстремистский характер, получают финансовую поддержку от государства, и подчеркнул, что «в Великобритании все старательно замалчивают проблему религиозного экстремизма из-за опасений быть обвиненными в нападках на этнические меньшинства» [«Sharia law…», 2008].

«Слишком долго мы закрывали глаза на то, что экстремистские элементы в нашей стране усиливают свою деятельность, при этом мы объясняли это тем, что проблема, связанная с различиями в культуре, является слишком болезненной, – сказал Д. Кэмерон. – Слишком долго мы прислушивались к голосам отдельных общин и при этом не обращали внимание на голос большинства. Слишком долго мы шли к тому, что необходимо игнорировать различия в традициях, культуре и обычаях, если речь идет о соблюдении прав человека, равноправии и защите детей» [Cameron speaks out.., 2008].

Он заявил о недопустимости существования в Великобритании таких обычаев, как, например, насильственная выдача молодых девушек замуж, и обратил внимание на то, что «министры, учителя, социальные работники и полицейские, вместо того чтобы принимать меры по искоренению подобных традиций и обычаев, лишь пожимают плечами и повторяют одну и ту же фразу: “Это их культура, не так ли? Давайте позволим им делать то, что они хотят”» [«Sharia law…», 2008].

Рассуждая об угрозе, которую таит в себе все более широкое распространение в Великобритании шариата, и о возможности его легализации, Д. Кэмерон подчеркнул, что «признание законности применения шариата для мусульман по существу явится конечным результатом осуществления полностью дискредитировавшей себя доктрины мультикультурализма. Институциализация шариата фактически будет означать, что реально существующий в настоящее время во многих частях страны культурный апартеид превратится в легализованный апартеид» [«Sharia law…», 2008].

Д. Кэмерон выступил с жестким требованием к иммигрантам, и в первую очередь к мусульманам, соблюдать британские законы и заявил, что «Великобритания должна превратиться в “неуютное место” для всех выходцев из других стран, отказывающихся интегрироваться в британское общество» [Cameron speaks out.., 2008].

Лейбористская партия и мультикультурализм

В отличие от консерваторов, лейбористы всегда были ярыми сторонниками мультикультурализма. Именно в период пребывания лейбористов у власти (1997–2010) мультикультурная политика в Великобритании достигла пика своей активности [Labour Party (UK)].

Как указывает известный исследователь, проф. теологии Королевского колледжа в Нью-Йорке Роберт Карл (Robert Carle), мультикультурный проект, активно продвигавшийся Лейбористской партией Великобритании, исходит из следующих постулатов: 1) он отвергает западный универсализм как основу культурного доминирования Запада; 2) предусматривает уравнивание в правах коренных граждан Великобритании и выходцев из бывших английских колоний; 3) предполагает отказ от политики гражданской и социальной интеграции иммигрантов и переход к политике, направленной на сохранение их расовой и этнической идентичности [Carl, 2008, p. 181].

Внедрение мультикультурной модели привело к размежеванию среди политических лидеров Великобритании. Консервативная партия всегда являлась противником мультикультурной модели организации социальной жизни в Великобритании, она выступает за ассимиляционную модель интеграции иммигрантов. Лейбористская партия, напротив, вплоть до недавнего времени активно продвигала мультикультурализм как главный принцип, на котором, по замыслу идеологов партии, должно основываться пост-национальное и постколониальное британское общество [Carl, 2008, p. 181].

На протяжении двух десятилетий Лейбористская партия сильно зависела от голосов избирателей–мусульман на местных и национальных выборах. В 1980-е годы «белый, организованный рабочий класс» стал покидать Лейбористскую партию, и ее лидеры, стремясь заполнить образовавшуюся брешь, сделали ставку на «разноликую коалицию», состоящую из национальных (этнических) меньшинств, женщин и активистов движения за права геев [Carl, 2008, p. 181]. Подавляющая часть мусульман в стране (как правило, более 70%) [Travis, 2004] традиционно отдает свои симпатии лейбористам, при этом они не только голосуют за эту партию на выборах, но и продвигают своих представителей в различные органы власти. По данным на 2008 г., из 160 мусульман – членов местных советов Великобритании 153 являлись членами Лейбористской партии, шесть – членами Либерально-демократической партии и лишь один мусульманин был членом Консервативной партии. На парламентских выборах в 1997 г., когда лейбористы одержали победу над консерваторами, за них проголосовали свыше 90% избирателей-мусульман [Carl, 2008, p. 181].

Отношения между Лейбористской партией и мусульманами испортились после того, как Великобритания поддержала США, развязавших войну в Ираке и Афганистане. Опрос, проведенный в марте 2004 г., показал, что доверие мусульманского сообщества к Лейбористской партии резко снизилось. Если в 2001 г. за лейбористов выступали 75% мусульман, то в 2004 г. – лишь 38% [Hall, Muslims told.., 2004].

В мае 2004 г. перед выборами в Европейский парламент ведущая исламская организация – Ассоциация мусульман Великобритании (Muslim Association of Britain) призвала мусульман голосовать против всех кандидатов, поддерживающих войну в Ираке[2 - «Ассоциация мусульман Великобритании» является активным членом коалиции «Останови войну» (Stop the War Coalition) – общественной организации, созданной 21 сентября 2001 г. после теракта в Нью-Йорке. Коалиция агитирует население и ведет кампании против военных действий западных стран, прежде всего в Ираке, Афганистане и Пакистане, которые организация называет несправедливыми войнами. 15 февраля 2003 г., за месяц до вторжения американских войск в Ирак, она провела самую большую демонстрацию в истории Великобритании, собрав на нее, по разным оценкам, от 750 тыс. до 2 млн. человек [Stop…].]. [Hall, Muslims told.., 2004]. Она составила список кандидатов, за которых мусульманам следовало голосовать на выборах, и опубликовала его на своем сайте. В этот список вошли лишь те кандидаты, которые выступали против войны в Ираке, а также против кампании, развернувшейся в это время во Франции с целью запрета на ношение мусульманками хиджабов в общественных местах.

Симпатии мусульманских избирателей сместились от лейбористов к либерал-демократам. Если на парламентских выборах 2001 г. за кандидатов от Либерально-демократической партии намеревались голосовать лишь 10% мусульман, то в 2004 г. на выборах в Европарламент – уже 36% [Hall, Kennedy claims.., 2004].

Начиная с 2003 г. резко увеличилось и число мусульман, вступивших в ряды Либерально-демократической партии. Объясняется это, в первую очередь, тем, что именно либерал-демократы заняли активную позицию по вопросу о войне в Ираке и осудили ее.

Но недовольство мусульман вызывала не только внешняя политика лейбористского правительства, но и действия некоторых его видных членов, которые, по мнению мусульман, пытались ограничить их права. Так, бурную реакцию в мусульманской среде вызвало заявление министра внутренних дел Д. Бланкета, который выступил против широко распространенной среди мусульман практики выписывания невест из-за границы и объявил, что иммигранты в обязательном порядке должны изучать английский язык [Hall, Muslims told.., 2004].

В Великобритании проживают около 2,4 млн. мусульман, они составляют примерно 3% от численности населения. Основная часть мусульман сосредоточена в мегаполисах, а именно жители крупных городов являются главной электоральной базой Лейбористской партии [North]. Мусульмане обеспечивают лейбористам определенное число мест в парламенте. Поэтому так страшна для Лейбористской партии угроза потери мусульманских голосов и столь значимы для лейбористов хорошие отношения с мусульманским сообществом. И мусульмане прекрасно это знают. Еще в марте 2005 г. лорд Ахмед (Ahmed), первым из всех мусульман занявший кресло в верхней палате британского парламента, заявил: «Впервые со времени начала войны в Ираке лейбористское правительство увидело, что уровень поддержки лейбористов со стороны мусульман упал с 90 до 30%. В настоящее время все политические партии Великобритании уже осознают, что голоса избирателей-мусульман являются весьма значимыми на выборах, по крайней мере на местных выборах в крупных городах» [Alvarez].

По мнению многих исследователей, приверженность Лейбористской партии идеологии мультикультурализма не в последнюю очередь объясняется ее ориентацией на мусульманский электорат. Однако после террористической атаки на США 11 сентября 2001 г. и на Великобританию 7 июля 2005 г., когда отношение коренных британцев к мусульманам резко ухудшилось, часть лейбористов изменила свою позицию в отношении мультикультурализма и в этом вопросе стала сближаться с консерваторами, выступающими за ассимиляцию иммигрантов и призывающими к социальной сплоченности и укреплению национального единства. Другие же, напротив, прилагали еще большие усилия с целью сохранения и укрепления электоральной базы партии за счет мусульман. Отдельные лидеры Лейбористской партии пытались поддержать мусульман с помощью различных символических акций. Так, мэр Лондона лейборист Кен Ливингстон (Ken Livingstone), несмотря на протесты со стороны различных религиозных и общественных организаций, вскоре после теракта в Лондоне пригласил на прием, устроенный мэрией, в качестве «почетного гостя» известного своими радикальными взглядами муфтия Юсефа аль-Кардави (Yusuf al-Qaradawi). А лейбористское правительство, возглавляемое Т. Блэром, в 2005 г. в ответ на просьбу генерального секретаря Мусульманского союза Великобритании Икбала Сакрани (Iqbal Sacranie) начало активно проталкивать закон, который должен был ввести наказание за «подстрекательство к религиозной ненависти» [Carl, 2008, p. 181]. Этот закон должен был распространяться на печатные издания, пьесы, фильмы и на телевизионные передачи. Несмотря на начавшееся брожение внутри Лейбористской партии, ее лидеры по-прежнему оставались твердыми приверженцами мультикультурной идеологии.

Спустя почти полтора года после теракта в Лондоне, 8 декабря 2006 г., Тони Блэр выступил с лекцией перед журналистами в своей резиденции на Даунинг-стрит, 10. Это была его пятая, и последняя за время нахождения у власти, встреча с представителями ведущих СМИ в рамках мероприятия, получившего название «Наше национальное будущее», задача которого, по замыслу его организаторов, состояла в том, чтобы знакомить общественность с позицией правительства по самым острым долгосрочным проблемам, стоящим перед страной. На этот раз лекция была посвящена мультикультурализму.

Выступлению Т. Блэра придавалось большое значение. Многие аналитики считали, что в свете серьезных террористических угроз, с которыми пришлось столкнуться Великобритании, премьер-министр объявит о коренном изменении подходов к проблеме интеграции иммигрантов (прежде всего выходцев из мусульманских стран) в британское общество и о внесении существенных коррективов в мультикультурную политику. Ожидалось, что эта лекция станет по существу программным документом, которым будет руководствоваться лейбористское правительство в ближайшие годы.

Однако уже в самом начале своей речи Т. Блэр заявил, что мультикультурная политика, проводимая в стране на протяжении последних десятилетий, несомненно, приносит свои позитивные плоды. Об этом, по его мнению, свидетельствуют те огромные изменения, которые произошли в стране за последние 30 лет. За эти три десятилетия Великобритания, по его словам, превратилась в «страну, в которой представлены разные расы, разные религии и разные культуры; страну, в которой за расовые преступления граждане подвергаются судебному преследованию». Т. Блэр напомнил, что именно при лейбористском правительстве в Великобритании был принят Акт о гражданских правах (Human Rights Act), обеспечивающий защиту этнических меньшинств, и подчеркнул, что для него «предметом особой гордости является тот факт, что именно по инициативе лейбористского правительства в стране появилось самое совершенное в мире антидискриминационное законодательство» [Blair, 2006].