Семь прях. Книга 6. Джалар

– Я думаю, это Шона науськала парней. Ведь Халан – ее двоюродный брат, а Чимек – лучший друг родного брата, а Лэгжин – сосед. Трудно ли уговорить…

– На такое? – щеки Сату стали совсем белыми. – Подумай сама, что бы они сделали со мной, не подоспей Аюр!

Мон покачала головой:

– Мы не знаем, Сату. Не знаем, когда бы они остановились и хотели ли вообще обидеть тебя? Может, им надо было просто не дать тебе дойти до места, задержать, отвлечь от Аюра.

Сату покачала головой:

– Ты не видела их, Мон. Они будто озверели. Ни слова не говорили. Только рычали и скалились.

– Может, специально, хотели запугать тебя? – предположила Джалар.

– Шона ведь приняла чуду Лэгжина, – сказала Сату. – Не брала бы, раз не хотела за него замуж. Зачем ей всех подговаривать?

Тогда Джалар рассказала ей, что видела в лесу: как Шона встала на пути Аюра, как он обошел ее, не взглянув, как она упала на землю и как подошел к ней Лэгжин. Сату побледнела еще сильнее. Глаза ее казались большими на бескровном лице.

– Но она не выглядит несчастной, – пробормотала Мон, прищурившись.

Да, Шона и правда выглядела довольной. Только с подругами совсем перестала общаться, все время пропадала где-то, но какой спрос с невесты? Айна с Нёной тоже в хлопотах и заботах.

Джалар хоть и не была согласна с Мон, но дышать стало легче. Ее вины не было ни в чем, но будто бы была. А после разговора отпустило.

* * *

Прошло два дня, и Джалар вместе с бабушкой снова пошла к Вире. Тхока приготовила какое-то особое снадобье Аюру, но дать его хотела сама. Джалар прятала в рукаве записку от Сату и постаралась проскользнуть в дом первой, пока бабушка с лойманкой обсуждали во дворе раннюю весну и как лучше собирать саган-дайлю.

У порога Джалар увидела чужие, но знакомые боты. «Наверное, мать пришла навестить Аюра, – подумала она, но тут же смекнула, что это не могла быть дочь Лося. – Такие удобные деревянные башмаки делает только наш Сарул, вон и метка его – рысий глаз. Кто же это?»

Джалар зашла в комнатку Аюра и увидела, как колыхнулась занавеска за кроватью. Она подскочила и отдернула ее, но наткнулась на потайную дверь. Которая уже захлопнулась перед ее носом, стукнула щеколда с той стороны. Джалар метнулась к окну, потом бросилась из дома, толкнув Виру, обежала дом лойманки и увидела, как несется по проулку Шона. Босиком.

Она вернулась в дом, села рядом с Аюром. Он спал. Это хорошо. Тхока говорила, что сон – лучшее, что можно дать ему сейчас. «Сон и любовь» – так она сказала. Джалар зажмурилась. Вспомнила, какими глазами смотрела Шона на Аюра тогда, в лесу, вспомнила ее лицо потом, когда их с Лэгжином объявили женихом и невестой, вспомнила слова Мон. Она вложила в руку Аюра записку от Сату и вышла из комнаты, сразу набросилась с вопросами на Виру.

– Зачем приходит Шона?

Та заморгала испуганно, но тут же захихикала:

– Так дело молодое, любовное, очень уж она просила.

– Сату ты только с подарочками пускаешь к нему…

– Так и эту не просто так! – рассердилась Вира. – А ее подарки побогаче будут!

– Аюр – жених Сату! – закричала Джалар.

– Чуду-то он ей не вплел, ничей он не жених, пусть обе следующих гонок ждут…

Джалар отступила. Она даже не подумала об этом. Ведь и правда – не успел вплести, потерял… но разве его вина? Неужели им ждать еще год? И весь этот год Шона будет строить свои козни. Подкупать лойманок – и сама Навь знает, что еще придет ей в голову!

– Шона – невеста Лэгжина, – сказала тут Тхока, и Джалар поразилась льду в ее голосе. – Недоброе дело вы затеяли с ней, Вира.

Вира вскинула голову, зашипела:

– Не тебе меня учить, мертвая лойманка!

Тхока потемнела лицом. На миг Джалар показалось, что она сейчас ударит Виру, но та лишь оттолкнула ее с дороги и прошла в комнату Аюра. Джалар глянула на Виру исподлобья и юркнула следом.

Аюр проснулся, быстро спрятал записку, когда они вошли, поздоровался. Рука его заживала плохо, но синяк с лица уже сошел, однако Аюр все еще чувствовал сильную слабость и не мог даже сидеть. Поэтому родители и не знали, как забрать его домой, платили Вире за лечение. Тхока молча налила ему в стакан свое снадобье, поднесла ко рту. Аюр удивленно посмотрел на Джалар, но выпил без возражений.

– Тебе надо вернуться домой, Аюр, – сказала Тхока. – Все силы свои напряги, но встань на ноги. Больше тут оставаться нельзя. И знаешь… – Она понюхала одну из берестяных плошек, что стояли на столе у окна. – Постарайся не пить то, что тебе Вира дает.

– Как не пить… она же лойманка.

Тхока вздохнула.

– Ладно. Ты прав, пожалуй. Но надо вставать потихоньку, милый, надо снова учиться ходить. А то ведь скоро время свадеб.

Аюр вздохнул:

– Я не смог поймать свою невесту.

– Не переживай об этом. Я поговорю с родителями девушки. Как ее имя?

Джалар мысленно охнула: что это с бабушкой? Разве она забыла имя Сату? И только услышав, что Аюр молчит, поняла, что Тхока испытывает его. Но Аюр смешался лишь на миг, потом выдохнул:

– Сату.

И вдруг улыбнулся своей прежней, доброй и чистой улыбкой.

– Вот и славно, – сказала бабушка, похлопав его по руке.

По дороге домой Джалар спросила:

– Почему Вира назвала тебя мертвой лойманкой? Что это значит?

– Что у этой щучьей дуры язык без костей, – отрезала Тхока, и Джалар не решилась расспрашивать дальше.

В тот же день Тхока отправила Тэмулгэна в Дом Лося к родителям Аюра. Он должен был передать просьбу Тхоки забрать сына домой, пока не случилось беды.

Провожая Сату

Джалар проснулась, словно кто-то вскрикнул совсем рядом, возле ее уха. Вскрикнул и затих, только неуловимый след этого звука, как всплеск рыбы на поверхности воды, еще плавал в теплом воздухе дома. Печь вздыхала, остывая. Шумел за оконцем ветер. Джалар посмотрела в дальний конец комнаты, где спала бабушка. Прислушалась, спят ли родители. Мама возилась, будто только легла или мучилась бессонницей. Почему же так тревожно?

«Это из-за Сату. Сегодня ее день, она уедет, вот я и грущу», – попыталась успокоить себя Джалар, но сон так и не шел. Странное чувство – будто случилось что-то очень-очень важное и очень плохое, а она позабыла, что именно, – не отпускало ее.

Сегодня они должны с утра пойти к Сату домой, наряжать ее к свадьбе и резать косу, что она вырастила за свою незамужнюю жизнь. Выйдет замуж – новую будет растить. Джалар было жалко длинной и густой косы Сату, такая та была красивая, толстая. Аюр тоже очень любит волосы Сату, но делать нечего – с прошлой жизнью надо попрощаться.

Быстро сделав все домашние дела, Джалар побежала к Сату и по дороге догнала остальных подружек, услышала их сердитый разговор. Мон выговаривала Тэхе: