Хищник. Детектив

Сергей не успел должным образом «заклеймить позором» своё равнодушие, безразличие к людям, некогда занимающим в его душе столько места, а мысли уже катились дальше, как безудержный поток.

– Ведь Леночка нравилась многим нашим парням на курсе… Да и я относился к ней с симпатией. Ей нельзя было не симпатизировать… Лёгкий, светлый человечек – ни камешка в душе, ни камешка за пазухой… Добрые отношения у нас сохранились до самого окончания универа.

– Вот именно, до окончания! – ехидничал внутренний голос, растягивая в кривой усмешке губы Топилина. – Словно с ним и жизнь закончилась… И началась погоня за её благами.

Сергей зло ответил оппоненту:

– О чём ты, старик? С чего вдруг такие сантименты? Да у меня и времени-то нет на пустое времяпрепровождение… Тут ещё, как назло, эта встреча с господином Рогозовым, а я расклеился, как плохо слепленный вареник…

С угрызениями совести, то бишь с внутренним голосом, на этом можно было и покончить, ведь предстоящая встреча была намного важнее, намного значимее гибели женщины, интерес к которой давно канул в Лету. Но перед глазами Топилина отчётливо всплыло лицо тёти Нины – матери Леночки Банниковой, и в его, почти успокоенное сознание, чёрным ужом вползла мысль:

– «А как же тётя Нина, ведь Лена её единственная дочь?»

Сергею стало неуютно от осознания своего равнодушия к трагедии, произошедшей с однокурсницей, и захотелось самому себе плюнуть в лицо. Он усмехнулся криво и болезненно.

– «Непременно сделаю это в собственное отражение в зеркале», – вздохнув, мысленно решил Топилин, и не почувствовал от этого облегчения.

– Дьявол! – зло выругался он, даже не осознавая, что произносит ругательство с видимым неудовольствием человека, осознавшего вдруг, как всё это некстати.

– «Придётся звонить Антонине Николаевне и попытаться, как можно деликатнее, поинтересоваться, где сейчас находится её дочь?» – размышлял он, широким шагом направляясь к себе в контору.

Секретарь встретила его заинтересованным взглядом, призывно улыбаясь, кокетливо поправляя волосы и стараясь всем телом прижаться к шефу, обдавая его запахом дорогущих духов смешанным с запахом дамских сигарет. И эта адская смесь почему-то показалась ему неприлично-тошнотворной.

– Здравствуй, Серёженька, – произнесла она умилённым голосом, трепетной ланью заглядывая в его глаза.

– Катерина, – строго оборвал её тот, – ты находишься на рабочем месте!

– Но ведь никого же нет! – наступала та, не прекращая попытки к тесному контакту.

– Это не даёт тебе право вести себя так… разнузданно, – не сдавался Топилин.

– Ну, что, что?! – вспыхнула Катя. – Не понимаю я тебя Сергей… Владимирович!

– Чего не понимаешь? – рассеянно поинтересовался Топилин, пытаясь припомнить где у него записан адрес Банниковых.

– Ты, как капризная барышня: то притягиваешь к себе, то отталкиваешь… Я порой даже теряюсь от твоей холодности и равнодушия… И не знаю, как себя вести…

Топилин даже удивиться не успел тому, как его раскусила эта смазливая девчонка, которую он приберегал на всякий случай, особенно не приближая, но и не отдаляя от себя. Что она влюблена в него, как кошка, он догадался давно, но делал вид, что даже не подозревает о её чувствах.

Сергей взглянул на Катю с нескрываемой иронией и выдал на гора целую тираду:

– Это, что ещё за барышня?! Ты у меня договоришься, Катерина! Уволю без выходного пособия,.. Чтобы больше таких слов я не слышал!… Вам понятно, Екатерина Яковлевна?

Катя заморгала своими очаровательными глазками, изображая незаслуженную обиду и произнесла покорно, стараясь смирить гнев шефа:

– Как скажете, Сергей Владимирович.

– Ну, то-то же, – сменил тот гнев на милость, и его губы тронула лёгкая улыбка.

И добавил, глядя на Катерину совсем иным взором:

– Вениамин Львович звонил?

– Кто-кто? – переспросила секретарь, ещё не отошедшая от только что полученной взбучки.

– Рогозов звонил? – терпеливо переспросил Топилин. – Встречу нашу не отменил?

– Нет, не отменил, – сухо ответила Катя. – Звонил его помощник и сообщил, что Вениамин Львович будет через полчаса.

Но, посмотрев на настенные часы, поправилась:

– Теперь уже через пятнадцать минут, шеф.

– Хорошо, – ответил шеф. – Как только появится, сразу доложи мне – я буду в комнате отдыха… Он не уточнил по какому вопросу?

– Кто? – не поняла секретарь.

– Кто-кто? Дед Пихто! Конечно же помощник!

– Нет, не уточнил, – Катерина была всё так же корректна и суха.

– Да, ладно тебе, Катюша! – примирительно произнёс Топилин. – Если бы ты знала, что со мной произошло сегодня утром, ты бы не стала дуться…

Катерина молча пожала плечами, с видом холодного равнодушия, и на лице её было написано: «какое мне дело до того, что произошло с вами сегодня утром? Это ваши проблемы – не мои».

– Ну, спроси у меня, спроси: -«И, что же произошло с тобой сегодня утром, Серёженька?» – попросил Топилин.

– Зачем? – вяло поинтересовалась Катя, желая помучить шефа за его недавний срыв.

– Чтобы понять и простить!

– Ну, и что же произошло с вами, Сергей Владимирович? – всё так же нехотя поинтересовалась она.

Топилин не стал тянуть с ответом, но постарался придать ему некую таинственность и загадочность:

– Представляешь, Катюша… Собирался приехать сегодня на работу пораньше… Решил путь до гаража сократить – пошёл через соседний проходной двор… И там лицом к лицу… Столкнулся с последствием очередного нападения Хищника.

– Какого хищника? – заинтересовалась секретарь.

– Того самого, что насилует и убивает молодых женщин.

Катерина посмотрела на Сергея расширенными от страха глазами, и неожиданно начала заикаться:

– Т-ты, столкнулся ут-тром с женским…

На определение того, с чем он всё-таки столкнулся у Катерины не хватило ни сил, ни смелости. В подобных случаях девушка всегда начинала заикаться: давала о себе знать детская психическая травма, произошедшая с ней почти пятнадцать лет назад.

– Вот именно, – подтвердил Топилин.