Кровавый след

– Да уж, теперь мало что скрыто, – пробормотал он. – Ты проведешь здесь выходные?

– Нет. Мы с Вики едем в Лондон. Кое-кто из моих друзей попал в беду.

– Они тоже вампиры?

– Вервольфы.

– Потрясающе.

Слово прозвучало невнятно, голос Тони стал едва слышен. Его глаза закрылись, и он погрузился в сон.

«Очень приятно не скрывать, кто я такой», – подумал Генри, наблюдая, как жилка на шее Тони бьется медленней и ровнее.

Прошло много времени с тех пор, как вампир позволял себе роскошь снять маску, и теперь не один, а сразу два смертных знали его таким, каков он есть.

Улыбнувшись, он погладил большим пальцем мягкую кожу на внутренней стороне запястья Тони. Поскольку Генри не мог пить кровь вервольфов, эта поездка наконец позволит ему и Вики… Узнать друг друга получше.

Глава 3

«ДЖЕЙС» ПРОИГРАЛИ В ДЕВЯТОМ ИННИНГЕ.

– Проклятье!

Вики, прищурившись, посмотрела на заголовок и решила, что не стоит отдавать тридцать центов за то, чтобы узнать, как «Джейс» облажались на этот раз. Поскольку трамвай еще не появился, она прислонилась к газетному автомату – и сразу пожалела об этом: автомат весь день грелся под августовским солнцем, и на его металлической поверхности можно было жарить стейк.

– Только ожога мне и не хватало, – проворчала она, потирая покрасневшее предплечье.

Глаза Вики зудели и болели от капель и после линз, в которые заставил ее смотреть офтальмолог, а теперь она поджарила шесть квадратных дюймов своей кожи. А трамвая до сих пор не было.

«К черту. С тем же успехом я могу пройтись пешком, пока еще вижу тротуар».

Вики пнула газетный автомат и вышла на улицу, бросив вызов «Камаро», пересекавшему Бродвей на желтый свет. Она увернулась от переднего крыла, и водитель начал сигналить, но она повернулась к нему с таким выражением лица, что парень, сжав зубы, удержался от нецензурного комментария. Очевидно, не все молодые мужчины, ездящие на «Камаро», склонны к суициду.

Вики пошла по мосту Джерард-стрит, видя все как в тумане, стараясь держать себя в руках. До сегодняшнего утра она думала, что смирилась с болезнью глаз, которая вынудила ее уволиться из городской полиции. Она не радовалась болезни, ни в коем случае, но гнев и жалость к себе перестали быть в ее жизни мотивирующими факторами. Многие, очень многие люди с пигментным ретинитом видели еще хуже. Но было трудно не обращать внимания на глаза, если за последний месяц у нее вдвое ухудшилось периферическое зрение и почти совсем исчезла и без того скверная способность видеть в полутьме. Мир для нее быстро сужался до размеров слайд-шоу.

Щелк – уяснить, что перед тобой. Повернуть голову. Щелк – уяснить, что теперь перед тобой. Повернуть голову. Щелк – уяснить, что теперь перед тобой. Эй, не мог бы кто-нибудь включить свет, пожалуйста!

«Какой, черт возьми, от меня будет толк стае вервольфов? Как я остановлю убийцу, которого не вижу?»

Более рациональная часть ее разума попыталась возразить, что вервольфы наняли ее из-за детективных способностей и опыта, а не из-за острого зрения, но Вики отмахнулась от этих доводов.

«Может, мне повезет, и выяснится, что один из них прошел выучку на собаку-поводыря».

– Эй! Виктория!

Нахмурившись, она оглянулась. Гнев привел ее чуть ли не к перекрестку Парламент-стрит и Джерард-стрит – она и не думала, что забрела так далеко.

– Что ты делаешь в этой части города?

Неторопливо приближаясь, Тони с ухмылкой ответил вопросом на вопрос:

– А где твое «привет, как дела»?

Вики вздохнула и постаралась не огрызнуться. Когда она обратилась к Тони за помощью и они спасли Генри, их отношения шагнули с отношений полицейского и ребенка на новую ступень… Хотя Тони уже не был ребенком. Четыре года назад, когда Вики впервые его поймала, он был тощим пятнадцатилетним бузотером. За эти годы он стал ее лучшими глазами и ушами в городе. Теперь они, казалось, продвигались к отношениям равных, но от старых привычек трудно избавиться, и Вики все еще чувствовала, что отвечает за парня.

– Ладно. – Она смахнула каплю пота с подбородка. – Привет, как дела?

Тони пристроился рядом и небрежно поинтересовался:

– Интересно, почему каждый раз, когда ты спрашиваешь: «Как дела?» – я слышу: «В какое дерьмо ты вляпался»?

– Ну и в какое?

– Да ни в какое.

Вики, повернув голову, посмотрела на Тони, но тот лишь блаженно улыбнулся – воплощение оскорбленной невинности. Она должна была признать, что выглядит парень хорошо: ясные глаза, чистые волосы, и он начал набирать вес.

– Рада за тебя. Теперь вернемся к моему первому вопросу: что ты делаешь в этой части города?

– Я здесь живу.

Он обрушил на нее эту новость со всей наигранной небрежностью, на какую способен юноша почти двадцати лет.

– Ты – что?

Она воскликнула это, чтобы доставить удовольствие Тони, поскольку тот явно ждал этого восклицания. Вики и сама начала чувствовать себя лучше, радуясь за него.

– Ну, у меня просто комната в подвальном этаже. – Он пожал плечами, дескать, ничего особенного. – Но там есть ванная. У меня никогда раньше не было ванной.

– Тони, а чем ты платишь за жилье?

Он никогда не упускал возможности подцепить клиента, и Вики чертовски надеялась, что Тони не перешел на полный рабочий день… Не только потому, что это было незаконно, но и потому, что призрак СПИДа теперь грозным призраком стоял за каждой такой встречей.

– Я мог бы сказать, что это не твое дело… – Вики нахмурилась, и он умиротворяюще поднял руки. – Но не скажу. Я нашел работу. Приступаю в понедельник. Генри знает одного контрагента, которому нужен помощничек.

– Кто-кто?

– Парень на низкооплачиваемую работу.

– Генри нашел тебе работу?

– Ага. И жилье тоже.

За все время ее знакомства с Тони самое большее, что он соглашался у нее принять в обмен на информацию, – это еду или немного налички. Генри Фицрой знал его меньше пяти месяцев и уже дирижировал его жизнью. Вики пришлось разжать зубы, прежде чем она смогла заговорить.

– Ты много времени проводишь с Генри?

В ее голосе прозвучала резкая нотка, и Тони окинул ее оценивающим взглядом, слегка прищурившись от яркого послеполуденного солнца.