Капсула времени. Кукла с фарфоровым лицом

– Конечно, можно, – улыбнулась Нина своей детской улыбкой, и посмотрев на цветы, спросила. – А это что мне?

– Ах, да, – смутился молодой врач, протягивая букет белых цветов. – Это действительно вам, Нина.

Девушка взяла протянутые Ардалионом цветы и случайно, а может быть и нет, коснулась его руки. Пальцы у Ардалиона Иннокентьевича были тонкими и длинными, как и должны были быть у настоящего хирурга. «Или пианиста», – подумала Нина.

– Спасибо. Очень мило, – сказала она в слух, прижимая букетик к груди и вдыхая его сильный весенний аромат.

Только весенние полевые цветы могут источать столь сильный дурманящий запах свежести. Весна – это зарождение жизни, именно то время, когда природа просыпается ото сна, и кричит с помощью запахов о том, что она не умерла зимой, а наоборот: набравшись сил, вернулась, чтобы жить и рождать новую жизнь. «Как это похоже на то, что происходит в нашем госпитале, где такие, как Ардалион Иннокентьевич возвращают бойцов к жизни», – подумала Нина и обратилась к молодому доктору, который стоял напротив нее и рассматривал девушку так внимательно, будто видел ее в первый раз в жизни.

– И где вы только смогли найти эти цветы, Ардалион Иннокентьевич?

– А вы знаете, Нина, что у нас на заднем дворе госпиталя есть небольшой лесок? – улыбнулся доктор. – Так вот там, в укромном месте, где мало кто гуляет они и растут.

– Я очень люблю ландыши, – призналась Нина.

– Рад, что они вам понравились, – сказал Ардалион, взяв девушку под руку.

– Как же цветы могут не понравиться? – удивилась Нина. – Особенно подаренные вами, – Ардалион улыбнулся, Нина продолжала, хитро прищурив глаза. – А от куда вам, доктор, известно это секретное место, где растут такие прекрасные цветы, если там мало кто гуляет?

– Каждый раз после тяжелого дежурства я хочу побыть наедине с самим собой, – сказал Ардалион. – И это обязательно должно быть тихое место, где совсем нет людей. Мне необходимо подумать, что я сделал сегодня правильно, а что должен был сделать по-другому, и чем еще я мог бы помочь своим пациентам. Вот именно для этого я и стал уходить в наш лесок подальше от всех. Так и набрел на эту уединенную поляну.

– А вы мне ее когда-нибудь покажете? – спросила Нина, заглядывая в усталые после ночного дежурства глаза Ардалиона Иннокентьевича.

– Обязательно покажу, – ответил Ардалион и заправил выбившийся локон девушке за ухо. Ее темные волосы слегка вились, чему девушка явно была не рада, заплетая их в тугую косу.

В этот момент Нина была так хороша, что молодому человеку захотелось поцеловать ее, но испугавшись своего порыва, он сказал:

– Ну что, Нина, пойдемте. Я вас провожу домой. Где вы живете?

– Я живу в общежитии при госпитале. Знаете, где это? – спросила девушка.

– Да, конечно, – ответил Ардалион.

Идти до общежития было недалеко. Если по прямой, то квартала два, не больше. Но молодые люди выбрали обходную дорогу – ту, что подлиннее. Несмотря на то, что они оба очень устали, им хотелось подольше побыть вдвоем. Вот так – рука об руку.

Они шли по дорожкам сквера, наслаждаясь видом молодой зелени. Молодые бледно-зеленые листочки, которые только-только распустились на деревьях, казалось, излучали аромат свежести. Нина вдохнула этот пьянящий аромат полной грудью и почувствовала себя счастливой впервые с начала войны. Она прижалась к руке Ардалиона и почувствовала, как та напряглась. Девушка взглянула на своего спутника. Ардалион смотрел вверх, сквозь молодую зелень на голубое небо. «Сегодня ни облачка, – подумал он. – Хороший, теплый весенний день намечается. И рядом со мной нежный ангел».

– О чем вы думаете Ардалион Иннокентьевич? – спросила Нина доктора, заметив его мечтательный взгляд.

– Я думаю, Ниночка, а что будет когда эта война закончится?

– И что же будет? – улыбнулась девушка.

– А все будет хорошо, Нина. Будет такое же голубое небо. Будет светить яркое весеннее солнце. И в воздухе будет витать запах весенних цветов.

Какое-то время молодые люди шли молча, а потом Нина спросила:

– А как вы думаете, Ардалион Иннокентьевич, когда закончится война?

– Не знаю, – пожал он плечами. – Но я точно знаю, что это произойдет обязательно весной.

– Почему? – удивилась Нина. – Почему вы так в этом уверены?

– А вы не замечали, Нина, что счастье к нам всегда приходит именно весной? – спросил ее доктор, девушка пожала плечами, – Вот и счастье победы придет к нам весной.

В центре широкого сквера, по которому молодые люди не спеша возвращались домой, находился фонтан, который теперь не работал. Его золотая, облупившаяся местами краска напоминала о том времени, когда этот самый фонтан был притяжением молодежи в этом городе. Нина и Ардалион подошли к фонтану и присели на лавочку рядом.

– Знаете, Нина, когда я учился в медицинском институте, мы с одногруппниками часто бегали в этот сквер и сидели возле этого фонтана вот на этой самой скамейке, – сказал молодой доктор, улыбаясь. – Даже зимой. Представляете?

– Зимой фонтан тоже работал? – засмеялась Нина.

Когда Нина улыбалась, на ее по-детски пухлых щечках появлялись ямочки. «Мои ямочки счастья», – как позже говорил Ардалион.

– Нет, конечно. Фонтан зимой не работал, – засмеялся врач. – Но все равно, это место было для нас самым любимым в городе.

Ардалион поднял голову к небу, вдохнул полной грудью весенний воздух. Закрыв глаза, вспомнил, как они – мальчишки и девчонки, студенты медицинского института – весело и шумно бегут по аллеям этого сквера, празднуя окончание сессии. Лица ребят были такие счастливые. «Где они сейчас? – подумал Ардалион. – Всех война раскидала». Из воспоминаний Ардалиона вытолкнул голос Нины:

– А я до войны жила на окраине города, недалеко от машиностроительного завода – сказала девушка, – и редко выбиралась в центр.

– Вы жили с родителями? – спросил ее спутник.

– Нет. Я жила вместе с моей тетей – сестрой мамы. Мама рано умерла, а папа ушел к другой женщине еще до моего рождения.

– Он оставил вашу маму беременной вами? – удивился Ардалион.

– Да, оставил, – вздохнула Нина. – К сожалению, так бывает.

– К сожалению, – покачал головой Ардалион. – Так вот почему вы живете в общежитие.

– Угу, – Нина кивнула головой.

Девушка встала со скамейки и протянула руку доктору.

– Пройдемте, Ардалион Иннокентьевич. Нам пора. Сегодня была тяжелая ночь. Нам обоим необходимо отдохнуть.

Рука у девушки была такая нежная и холодная. Ардалион взял эту маленькую руку с тонкими пальчиками в свою крупную ладонь. Его рука в отличии от руки Нины была горячая. Он прижал ее ладошку к своему лицу, желая согреть. Нина почувствовала жесткую щетину на его щеках и улыбнулась. Ардалиону совсем не хотелось прощаться со своим ангелом. Но девушка была права: завтра опять нужно идти в госпиталь, чтобы вести бой со смертью. Иногда неравный бой.

– Ну, вот мы и пришли, – сказала Нина, когда они подошли к двухэтажному бараку с серыми и кое где облупившимися стенами, в котором разместилось общежитие работников госпиталя.

– Нина, а можно я вас и завтра провожу?

– Можно, Ардалион Иннокентьевич, – сказала девушка и чмокнула его в небритую щеку. – Спасибо за цветы.

– Это вам спасибо, Нина, – ответил Ардалион.

– А мне-то за что? – удивилась девушка.

– За то, что вы самое лучшее, что со мной случилось за последний год.