Люся, которая всех бесила

Люся, которая всех бесила
Тата Алатова

Любовный роман с хеппи-эндом
Павел считал, что Люся испортила ему жизнь. Она была уверена, что он легко отделался. Он твердо планировал держаться от нее как можно дальше. Она не собиралась давать ему такой шанс.

Кто больше причинит другому неприятностей? И как продолжать воевать друг с другом, если каждое утро вы завтракаете вместе?

Тата Алатова

Люся, которая всех бесила

Роман

* * *

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

© Т. Алатова, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Глава 1

– Люсь, а Люсь?

– М-м?

– А как ты думаешь, Ван Со встретится с Хэ Су в следующей жизни?

– Кто? – удивилась Люся и открыла глаза.

Шесть тридцать утра. Самое время для зубодробительных имен.

– Ван Со, император Кванджона, – терпеливо пояснила Нина Петровна.

– А мы что, уже в Корее? Вроде бы ложились спать в Турции.

– Уже неделю в Корее, где ты витаешь?

Люся зевнула и побрела в душ.

Так у них давно повелось: днем Нина Петровна, одинокая пенсионерка, смотрела сериалы, а по вечерам Люся их слушала. В авторском пересказе сюжеты претерпевали дивные метаморфозы, и персонажи вели себя так, как того хотела Нина Петровна, а не сценаристы. Люся изрядно удивилась, когда в случайном разговоре выяснила, что Джейме Ланнистер из «Игры престолов» погиб вместе с сестрой Серсеей, а не отправился в странствия с Бриенной Тарт.

К цветистым повествованиям Люся относилась философски, как и к ужинам, которыми угощала ее соседка, и к завтракам тоже. Так бывает, когда селишься на одной лестничной клетке с одинокой домовихой. Если навязчивой заботы не избежать, проще всего расслабиться и получать удовольствие.

– Так чем забита твоя голова? – спросила Нина Петровна, наливая сок из апельсина и сельдерея в высокий стакан.

– Вы не хотите этого знать, – хмыкнула Люся, разглядывая сложную композицию из авокадо, семян льна, цельнозернового хлеба и креветок.

Она просто купит себе по дороге в контору жирный бургер и попросит секретаршу о большой чашке кофе.

Нина Петровна вот уже много лет не выходила из дома, хоть и оставалась подвижной и энергичной старушкой. «Сначала из-за сына моего непутевого, – объясняла она, – а потом привыкла».

Люся подозревала, что у соседки развилась полноценная фобия, и пыталась уговорить ее вызвать специалиста, но Нина Петровна стояла насмерть. Про сына словоохотливая старушка тоже молчала как партизан, но деньги у нее водились, и она лихо заказывала себе продукты, вещи и технику по интернету.

Собеседников, увы, доставка не привозила, вот Люся и оставалась единственной, с кем Нина Петровна поддерживала общение.

– Опять задумала какую-то пакость, – резюмировала старушка, приглядевшись к Люсе повнимательнее. – Что за вредная ты баба! И не надоело тебе с целым городом бодаться?

– Врагу не сдается наш гордый «Варяг», – продекламировала Люся и залпом, как водку, выдула сок.

Звякнул телефон – короткое сообщение: «Взяли». Анонимное, потому что сотрудникам правопорядка запрещалось напрямую, в обход начальства, передавать подобные сведения журналистам.

– Взяли! – Люся подпрыгнула и метнулась к трюмо, торопливо смывая яркий макияж и срывая с себя крупную бижутерию.

– К Лихову собралась, – догадалась Нина Петровна. – Опять будешь прикидываться приличным человеком. И как он только тебя терпит.

– Терпит, – торжествующе согласилась Люся, меняя мини-юбку с бесстыдной блузкой на скромное серое платье. – Дед-Дуб меня очень терпеливо терпит, долгих лет ему службы. Черт, где мои очки для походов в управление?

– Ты еще косы заплети!

– Некогда. – Люся цапнула с тарелки кусок хлеба, запихала его в рот, схватила кофр с аппаратурой, трость и, прихрамывая, поспешила в прихожую.

Около четырех месяцев назад неизвестный мальчишка наступил ей на лапу – откуда он только взялся так далеко от города, и нога теперь заживала неохотно, медленно.

– Все, Нина Петровна, я ушла, – крикнула она, уже аккуратно обувшись. – Буду скорее всего поздно, не ждите.

– Я, деточка, тебя всегда жду, – мягко отозвалась соседка.

Люся ничего не ответила, ей было сейчас не до нее.

Дед-Дуб, или Дмитрий Юрьевич Лихов, вот уже больше двадцати лет возглавлял отдел видовых преступлений в городской полиции. Люсю он действительно терпел, с трудом, правда, но на открытую конфронтацию не срывался. Был он человеком мудрым и понимал, что лучше худая дружба с главным редактором и собственником новостного интернет-портала «Город не спит», чем добрая ссора.

Все знали, что у Люси характер мстительный, злопамятный и мерзопакостный, а сбитых чиновников она воспринимает как звездочки на фюзеляже. Поэтому сотрудничал с ней Дед-Дуб с крайней осторожностью, всегда ожидая подвоха и не теряя бдительности. И правильно, в общем, делал.

Люся уже вторую неделю дергала рядовых сотрудников и щедро подкармливала их в ожидании новостей о поимке русалки. Полиция, как всегда, старалась напустить тумана, официально – чтобы не распространять панику. Люся по обыкновению этот туман старательно развеивала.

Именно ее портал первым написал, что в больницу доставлен мужчина в критическом состоянии с явными признаками истощения жизненных сил.

Читателям не нужно было объяснять, что это значит. Истории о том, как в квартирах находили изможденных покойников, рассказывали друг другу с детского сада. И еще читатели понимали: состояние пациента говорило о том, что русалка была молодая, жадная, неопытная, не умела вовремя остановиться. И что хуже всего – она найдет себе новую жертву в самое ближайшее время.

Ужас расплескался по интернет-страницам, посещаемость портала рванула вверх, а Дед-Дуб, с трудом сдерживая бешенство, сообщил, что объявлена операция «Перехват», полиция поднята по тревоге.

Люся нетерпеливо ожидала развязки.

Ее терзала навязчивая идея написать интервью с русалкой: на ее памяти такого еще никто не делал, потому что суеверные страхи были слишком велики. Люди боялись даже на пять минут остаться рядом с русалкой, хотя все исследования говорили о том, что нужно более недели плотного контакта, чтобы получить урон, несовместимый с жизнью.

Теперь главное было проникнуть в СИЗО до рассвета следующего дня, ибо всех умертвий казнили в первых лучах восходящего солнца.